1 октября 1987 года генсек КПСС Михаил Горбачев произнес в Мурманске памятную речь. В ней он призвал к демилитаризации крайнего севера и мирному сотрудничеству в регионе. Он хотел, чтобы северный полюс стал полюсом мира. Эти слова были тем более красноречивы, что прозвучали в одной из зон наибольшей концентрации ядерного оружия времен холодной войны.
Идея не осталась незамеченной. Так, в 1996 году был сформирован Арктический совет, межправительственная организация, которая включает в себя пять выходящих в Северный Ледовитый океан государств, то есть Канаду, Россию, США (через Аляску), Данию (через Гренландию) и Норвегию, а также Финляндию, Исландию и Швецию и шесть представительств коренных народов. Кроме того, к совету постепенно подключились НКО и страны-наблюдатели (их около дюжины, в том числе Франция, Испания, Германия, Индия и Китай).
20 лет мирного сотрудничества
Совет задумывался как дискуссионная платформа по научным и экологическим вопросам. Военная тематика была исключена из списка его полномочий. Кроме того, не было речи и о его превращении в политический институт, который может устанавливать рамки для дорожащих своим суверенитетом пяти арктических стран. Кстати говоря, те приняли наблюдателей нехотя, а в 2008 году даже создали отдельный клуб, «Арктическую пятерку», которая почти не проявила себя из-за разногласий. Мишель Рокар (Michel Rocard), бывший премьер и посол Франции в полярных регионах с 2009 по 2016 годы, был недоволен такими националистическими позициями и сравнивал Арктический совет с «обществом собственников, которое стремится не допустить появления новых членов».
Полномочия Арктического совета постепенно были расширены (на инфраструктуру, туризм…), а в 2011 и 2013 годах было принято два обладающих обязательной силой соглашения: первое касалось объединения усилий спасателей в случае кораблекрушения, а второе — координации действий в случае разлива нефти. Существенный прогресс, с учетом роста судоходства в этой негостеприимной и хрупкой зоне. Выполнение договоренностей подобного типа все еще зависит от доброй воли стран-членов, но они свидетельствуют о стремлении к сотрудничеству, несмотря на ряд разногласий.*
«С окончания холодной войны Арктика представляет собой исключение, зону, которую пощадила международная напряженность», — говорит глава экспертной группы «Полярный круг» Лоран Майе (Laurent Mayet). Даже после аннексии Крыма Москвой и в разгар украинского кризиса, который повлек за собой принятие американских и европейских санкций против России, министры иностранных дел восьми стран-членов собирались раз в два года за столом Арктического совета в зачастую теплой атмосфере и неизменно принимали совместное заявление по итогам собрания.
Возвращение к соперничеству держав
7 мая госсекретарь США Майк Помпео (Mike Pompeo) нарушил эту традицию. На встрече в финском Рованиеми он (единственный из всех) отказался подписывать итоговый документ под тем предлогом, что в нем упоминалось изменение климата.
Накануне он показал свой настрой откровенно воинственной речью в адрес России и Китая. «Нам нельзя позволить этому форуму стать жертвой подрывной деятельности некоторых государств, как арктических, так и нет (…). Разве мы хотим, чтобы Северный Ледовитый океан превратился в новое Южно-Китайское море, которое буквально кипит от военной деятельности и территориального соперничества? Разве мы хотим, чтобы хрупкая арктическая природа столкнулась с экологическими бедствиями, которые учинил китайский рыболовный флот в море у своих берегов?» — обратился он к возмущенной китайской делегации. Затем он обвинил Россию (она вот уже четыре года активно восстанавливает советские военные базы и укрепляет системы ПВО) в дестабилизации региона и пригрозил ответом: «Мы организуем военные учения, восстанавливаем наш флот ледоколов и расширяем финансирование пограничников».
Такую агрессивную позицию, разумеется, можно рассматривать как еще один шаг в нынешней эскалации напряженности между Пекином и Вашингтоном. Так, например, считает Свейн Вигеланд Роттем (Svein Vigeland Rottem) из норвежского Института Нансена. По его мнению, не стоит придавать слишком большое значение арктической составляющей слов Помпео, «которые могли бы за небольшими изменениями прозвучать где угодно в мире и адресованы в первую очередь международному сообществу». Кроме того, это можно считать очередным проявлением неприятия многостороннего подхода Дональдом Трампом.
Как воспринимать тревожный тон заявлений Помпео («Россия уже оставила следы сапог на снегу») и растущее число демонстраций военной силы в Арктике? Как возвращение в прошлое? В прошлом году 50 тысяч солдат прибыли в Норвегию на учения НАТО «Единый трезубец» (Trident Juncture), которые стали самыми масштабными с окончания холодной войны.
Это мероприятие определенно пришлось не по душе России, единственной стране-члену совета, которая не входит в Североатлантический альянс, и в этом году она планирует провести собственные учения. Как бы то ни было, грохот сапог не стоит воспринимать буквально. Пусть даже Норвегия испытывает беспокойство по поводу роста напряженности, она сотрудничает с Россией в Баренцевом море и на протяжение 200 км общей границы, пытаясь сохранить добрососедские отношения.
Новые пути, новые богатства
В нынешней атмосфере торговой напряженности и эскалации подобные демонстрации силы отчасти можно рассматривать как жестикуляцию. Но только отчасти, поскольку эта огромная зона, которая расположена к северу от 66-й параллели и отличается экстремальным климатом и слабой заселенностью (около 4 миллионов человек), всего за десятилетие стала ключевым в стратегическом плане регионом и полем ожесточенного соперничества. Причиной тому стали два, почти одновременно возникших фактора. Первый — это зарегистрированное в 2007 году рекордное таяние льдов. Этот рекорд (за ним быстро последовали другие) стал шоком для научного сообщества. Теперь климатологи считают, что потепление на полюсе идет в два-четыре раза быстрее, чем на остальной части планеты. И то, что Северный Ледовитый океан может полностью освободиться ото льда уже через два-три десятилетия. Такая ситуация увеличивает доступность морских путей вдоль северного побережья Канады и России. Два этих маршрута, которые объединяются в Беринговом проливе, позволяют сократить плавание между Европой и Азией по меньшей мере на две недели.
Вторым фактором стало опубликованное в 2008 году исследование Геологической службы США, которое указало, что в арктических недрах находится 13% мировых запасов нефти и 30% газа. К этим богатствам также добавляются золото, алмазы, железо, уран и редкоземельные элементы, которые становятся доступнее в результате таяния льдов.
Эти моменты создали все условия для столкновения титанов на глазах у растерянных и беспомощных НКО.
Фора России
В этой гонке Москва может опереться на давнее присутствие и значительную фору. Россия сделала развитие своих арктических территорий (самые большие по площади среди стран совета) стратегическим приоритетом и направляет на них 10% инвестиций. Она модернизировала базирующийся в Мурманске флот и (единственная в мире) обладает четырьмя атомными ледоколами (их число планируется довести до девяти к 2035 году). Для сравнения, у США в рабочем состоянии имеется всего один тяжелый ледокол…
Что касается колоссального газового комплекса на полуострове Ямал, его первая линия была запущена в конце 2017 года после 5 лет работ в экстремальных условиях крайнего севера и 27 миллиардов долларов инвестиций российской компании «Новатэк» (50% консорциума) в партнерстве с французской «Тоталь» (Total) и китайской «Си-Эн-Пи-Си» (CNPC) (по 20%). Производство будет набирать обороты до 2030 года, а продукцию будут доставлять на танкерах на азиатские рынки по Северному морскому пути. Разрабатываются и другие проекты не менее впечатляющих масштабов.
Китай — новая полярная держава…
Как бы то ни было, российские инвестиции в полярные регионы на фоне потепления климата, без сомнения, волнуют США куда меньше, чем решение Пекина взять курс на эту стратегическую зону с упорством бульдозера. После нескольких научных экспедиций в 1990-х годах и получения статуса наблюдателя в Арктическом совете в 2013 году Китай принялся методично укреплять позиции в пограничных странах.
В частности, он участвует в шести горнодобывающих проектах в Гренландии. Эта автономная территория мечтает вырваться из-под контроля Дании и жаждет таких инвестиций. Так, китайская «Шенге» (Shenghe) занимается вместе с австралийским партнером проектом по добыче урана и редкоземельных элементов (остров располагает их вторыми по величине в мире резервами). Стоит отметить, что Пекин уже обеспечивает 85% всего производства редкоземельных элементов (необходимы для высокотехнологической продукции вроде смартфонов). Такое почти монопольное положение становится для него инструментом шантажа: он грозит ограничить экспорт в США в ответ на утвержденный Трампом запрет для американских предприятий на сотрудничество с китайской «Хуавей» (Huawei).
Кроме того, Китай занимается разведкой полезных ископаемых на крайнем севере Канады, укрепляет позиции в Финляндии и уже установил тесные связи с Исландией, в частности путем финансирования большой научной обсерватории. По оценкам Майка Помпео, арктические инвестиции Поднебесной с 2012 по 2017 годы составили почти 90 миллиардов долларов.
Китай зачастую хорошо принимают в небольших странах (по данным Военно-морского института США, на его инвестиции приходится 6% ВВП Исландии и 12% ВВП Гренландии), но он все равно внушает определенное недоверие. Некоторые из его попыток приобрести землю были восприняты как хищнические или слишком непрозрачные. Так, Дания не стала скрывать недовольство по поводу намерения Пекина создать в Гренландии научную станцию и спутниковый центр, а также модернизировать три аэропорта. В опубликованном год назад докладе о китайских вооруженных силах Пентагон выражает опасения насчет того, что гражданская научно-исследовательская деятельность может «способствовать усилению китайского военного присутствия в Северном ледовитом океане, в том числе развертыванию подводных лодок в качестве средства сдерживания ядерных ударов». Кроме того, в американском военном ведомстве отмечают, что китайская армия «сделала модернизацию своего подводного флота первостепенной задачей». В любом случае, такая риторика лишь в очередной раз подтверждает, что нынешняя враждебность между Китаем и США связана не только с торговлей, но и политикой и геостратегией.
Как бы то ни было, правительство Си Цзиньпина не скрывает своих планов: в январе 2018 года оно обнародовало свою арктическую стратегию, в которой представлены экономические и научные проекты (ни слова о военных) и план развития «полярного шелкового пути», который должен связать Азию и Европу через Северный морской путь (в перспективе — через северный полюс, когда тот освободится ото льда). Его морская компания «КОСКО» (COSCO) пользовалась Северным морским путем порядка двух десятков раз с 2013 года. У Пекина уже есть два ледокола, и он намеревается приобрести третий, атомный, который наверняка будет построен Россией.
… и союзник русского медведя
Если Китай хочет стать полярной державой первого плана, ему необходимо сотрудничать с суверенными странами, прежде всего, с Россией: они уже стали союзниками в развитии Северного морского пути и на Ямале, а в будущем планируют работать на других месторождениях, которыми полна российская Арктика. Ослабленная западными санкциями российская экономика в свою очередь нуждается в китайских инвестициях для реализации газовых и инфраструктурных проектов.
Такое сближение Китая и России (последним его проявлением был недавний визит Си Цзиньпина в Россию) стало красной тряпкой для Трампа. Как известно, неумолимое усиление Китая, которое более чем ощущается в Арктике, захватило умы в Вашингтоне. По мнению экономиста Нуриэля Рубини (Nouriel Roubini), «отношения Китая и США станут главной геополитической проблематикой нашего века». Кроме того, «глобальные последствия китайско-американской холодной войны будут еще более суровыми, чем у противостояния Америки и Советского Союза. Дело в том, что СССР был в тот период переживавшей упадок державой с провальной экономической моделью, а Китай скоро станет первой экономикой мира и продолжит расти».
Исландия меж двух огней
В настоящий момент обострение соперничества проявляется в частности в громогласном возвращении США на полярную сцену. Для Исландии, которая получила на два года кресло председателя Арктического совета, эта новость может обернуться кошмаром. Этот остров с населением в 360 тысяч человек расположен на границе полярного круга в северной Атлантике между Америкой и Европой, что делает его идеальным кандидатом на роль морского узла. Китай давно понял это и сделал Исландию своим аванпостом с помощью финансовой поддержки во время банковского краха 2008 года, соглашения о свободной торговле и массовых инвестиций, которым всячески содействовал бывший президент Оулавюр Рагнар Гримссон. «У Китая одно из самых больших посольств в Рейкьявике, а китайский посол — один из тех немногих глав дипмиссий, которые бегло говорят по-исландски, — подчеркивает Лоран Майе. — Сегодня Исландия зажата в тиски между китайской финансовой манной и стратегическим альянсом с США, который опирается на соглашение об американской военной защите 1951 года и НАТО. Оборона и безопасность этой маленькой страны без армии полностью зависят от них».
Во имя этого альянса Майк Помпео призвал Исландию к порядку во время краткого февральского визита в Рейкьявик. «Если Америки нет в какой-то части мира, страны вроде Китая и России сразу же стремятся заполнить вакуум», — посетовал он. Он пообещал, что «Исландией больше не будут пренебрегать», и пообещал расширение торговли и сотрудничества. «Сегодня, как и вчера, США и Исландия стоят бок о бок в сильном трансатлантическом сообществе», — добавил он. Другими словами, Исландию призвали выбрать лагерь. Два года во главе Арктического совета будут для нее непростыми.
* В силу морского права прибрежные государства могут потребовать от ООН расширения их исключительной экономической зоны с 200 до 350 миль (они получают в ней исключительное право на ресурсы). Для этого им нужно доказать, что континентальный шельф является геологическим продолжением их территории. Кроме того, некоторые зоны оспариваются: Россия, Дания и Канада добиваются прав на северный полюс, в связи с чем им необходимо договориться между собой. Кроме того Оттава считает морской путь вдоль северного побережья частью своих территориальных вод, что оспаривает Вашингтон, считающий его международным маршрутом.