Гость российской столицы в ответ на вопрос о перспективах российской экономики получит исторический экскурс. Спросите, почему Россия проводит столь консервативную политику в сфере бюджета и процентных ставок, и вам скажут, что стремление к умеренной долговой нагрузке и низкой инфляции породил дефолт 1998 года. А спросите, почему столь слабо развит институт прав собственности, то вас, неровен час, уведут еще дальше, аж к отмене крепостного права в 1861 году. До этого многие россияне даже не могли распоряжаться своей судьбой.
Далеко не все инвесторы — знатоки истории. Но глядя на Россию сквозь призму рисков и выгод, они видят некое противопоставление. С одной стороны, упор властей на контроль государственного долга и сдерживание инфляции, привлекает в Россию инвесторов, вкладывающих в облигации. Россия — просто рай фиксированного дохода. С другой, ее экономике не хватает динамизма, во многом из-за того, что предприниматель не может рассчитывать на собственные инвестиции. Порой жизнь инвестора в России — сущий ад.
Начнем с российских «плюсов» для владельцев облигаций. Их цель — вернуть вложения с процентами. Желательно с сохранением покупательной способности. Не считая дефолта, их главные опасения — это инфляция и (если их облигации не в твердой валюте) девальвация. Так что любить Россию им есть за что. Бремя государственного долга незначительно и составляет менее 20% ВВП. Правда, значительная часть налоговых поступлений связана с ценами на нефть и их капризами. Но в России сейчас бюджетная норма, и в бюджет заложена цена в 40 долларов за баррель. Любые излишки идут в резервный фонд. В прошлом году у бюджета был уютный профицит.
Для владельцев облигаций это просто чудесно: достойная доходность, низкий уровень долга и стабильная инфляция. Рубль устойчив. Американские санкции, введенные после 2014 года в ответ на военную интервенцию России на Украину, вынудили многие российские фирмы погасить внешний долг. Санкции — своего рода карантин глобального капитала. А у России значительный профицит текущего счета.
Для инвесторов же в акции Россия гораздо опаснее. Вообще, акция — это право на актив компании. Однако даже беглый взгляд на современную российскую историю вселяет сомнения в надежности этого права. В 2003-04 году государство захватило нефтяного гиганта ЮКОС. Позднее спор из-за нефтяных активов ЮКОСа между государственной компанией Роснефть и группы компаний «Система» обескуражил инвесторов и сбил цену акций «Системы».
И все же для самых отважных российские акции по-прежнему привлекательны. Во-первых, из-за их дешевизны. Фондовый индекс российского рынка «Морган Стэнли» (Morgan Stanley) дает коэффициент цена-прибыль 6 (для сравнения развивающиеся рынки имеют индекс 12). Такая доходность — приманка для биржевиков, которые надеются отсеять хорошие долгосрочные ставки от потенциально опасных. Они тщательно избегают государственных компаний вроде «Газпрома», по сути своей они — стратегические инструменты Кремля. (К тому же на фоне американских санкций держать эти акции в любом случае неразумно). Вместо этого они предпочитают хорошо управляемые фирмы с сильными потребительскими брендами — например, «Сбербанк», крупнейший российский банк, или «Яндекс», крупнейший российский поисковик. Государство вряд ли рискнет связываться с фирмами, от которых зависит стабильность экономики.
Рекламщики призывают воздать России должное. На макростабильность рассчитывать не приходится. А центральным банкам в других развивающихся странах тоже приходится постоянно отбиваться — взять, например, Индию, ЮАР и Турцию, а теперь и в Америке тоже. Смягчение бюрократии и рост государственных инвестиций повысят потенциал роста ВВП России, уверяют оптимисты.
Тем не менее, неосторожному инвестору в России недалеко угодить в ловушку. Не застрахованы и опытные игроки. В феврале был арестован Майкл Кэлви (Michael Calvey), глава частной инвестиционной компании «Бэринг Восток» (Baring Vostok) — на фоне конфликта с инвестиционным партнером, у которого вскрылись связи со спецслужбами. Несмотря на показания босса «Сбербанка» и основателя «Яндекса», господин Кэлви остается под домашним арестом.
Реалисты говорят, что экономику сдерживают как раз общие соображения. Чтобы установить верховенство закона и право на собственность, нужна политическая воля. И время. В начале 1990-х годов известного западного экономиста спросили, что надо сделать России, чтобы стать процветающей рыночной экономикой. Его совет? «Обзавестись другой историей».