Центральноафриканская Республика представляет собой самый лучший пример того, как ошибочные расчеты опекавшей ее постколониальной державы (Франции) привели к утрате контроля над этой страной и позволили России начать свое наступление. Ставка в этой борьбе — центральноафриканские месторождения алмазов и золота, а также нефти и урана, которые ранее активно не разрабатывались, и рынок для продажи оружия. В дальнейшей перспективе ЦАР может стать для России трамплином, позволяющим начать экспансию в более крупных и зажиточных странах, например, в соседней Демократической Республике Конго.
Ключ, с помощью которого Москва открывает двери в очередные африканские страны, это их внутренняя нестабильность и негативное отношение к Западу. Россия никогда не играла какой-либо роли в колониальной гонке конца XIX — начала XX века, из чего следуют как плюсы (отсутствие колониального бремени), так и минусы (отсутствие культурных влияний: например, русский язык в отличие от французского, английского, испанского и португальского не используется на официальном уровне ни в одной из африканских стран). Не следует, однако, забывать, что в постколониальный период Африка выступала одной из арен соперничества между Западом и СССР, причем Запад не выступал здесь, как в Европе, в роли защитника национально-освободительных движений (иногда даже наоборот). Между тем Москва, которая в целом проиграла в эпоху холодной войны сражение за этот континент (если опустить Северную Африку и краткосрочные успехи в других странах, например, в Конго (Заире) при Патрисе Лумумбе), обрела там влияние на левые силы и приглашала африканских студентов получать высшее образование в СССР или государствах Восточного блока. Иными словами, в большинстве африканских стран Россия может вызывать нейтральные или даже положительные ассоциации, а во многих из них она располагает человеческим потенциалом — учившимися в просоветских государствах элитами.
ЦАР отлично подходит на роль опытного полигона для отработки российской экспансии в рамках идущей сейчас неоколониальной гонки, лидером в которой стал Китай. Азиатская держава предпочитает, однако, страны со стабильной диктатурой, поскольку, с одной стороны, по крайней мере в настоящий момент, она старается не прибегать к военным средствам, а с другой — пользуется усиливающимся нежеланием европейцев вести сотрудничество с диктаторами.
Россия, привлекающая к своим операциям «зеленых человечков», обретает, в свою очередь преимущество в крайне нестабильных государствах с активными или тлеющими внутренними конфликтами. В ЦАР живет менее пяти миллионов человек, по доходу на душу населения она занимает последнее место в мире, а ее вооруженные силы крайне слабы (шестое место с конца в рейтинге «Глобал Фаер Пауер»). Одновременно страна находится в состоянии полной внутренней дестабилизации. В 2017 году объем экспорта ЦАР составил 62 миллиарда долларов, что позволило ей занять всего лишь 192 строку в списке мировых стран-экспортеров, при этом центральноафриканские алмазы выступают предметом неподконтрольного и неучтенного экспорта (контрабанды). Все это делает ЦАР привлекательной и легкой добычей для россиян, тем более что с 2012 года ее отношения с прежними покровителями, французами, испортились.
Центральная Африка оказалась под колониальным владычеством Франции в последнем десятилетии XIX века. В 1960 году она провозгласила себя независимым государством, но ее лидеры продолжали зависеть от Парижа: они пользовались его военной поддержкой, приходили с его помощью к власти или, как «император» Бокасса (Jean-Bedel Bokassa), поддерживали с французскими лидерами тесные контакты. В марте 2013 года президент Франсуа Олланд отказал, однако, Франсуа Бозизе (François Bozizé) в военной поддержке, что привело к свержению центральноафриканского лидера и вспышке гражданской войны, а также вторжению Чада.
Официально мусульмане составляют в ЦАР меньшинство (10-15%), но в последние полтора десятка лет там наблюдается резкий рост их численности в результате активной миграции кочевников из соседних Судана и Чада в северо-восточные районы страны. Большинство центральноафриканских мусульман принадлежат к мощному кочевому племени фульбе, которое насчитывает около 150 миллионов человек, рассеянных по 20 странам Сахеля. У фульбе есть доколониальная традиция государственности, они известны своей милицией, отрядами боевиков, а также связями с джихадизмом.
Фульбе сыграли важную роль в нападении группировки «Селека» на Банги в 2012-2013 годах, которое привело к свержению Бозизе и кратковременному захвату власти боевиками. Свое значение в развитии ситуации сыграл тот факт, что Чад, который негласно поддерживал «Селеку», это один из важнейших партнеров Франции, а Париж нуждался в его помощи, чтобы провести операцию в Мали. Реакцией центральноафриканских христиан стало создание ополчения «Антибалака», отношение которого к Франции было изначально крайне негативным. После того как «Селека» потеряла Банги, произошла попытка отделения северо-восточной части ЦАР, где находятся месторождения нефти и урана, и создания Республики Логон (также известной под названием Дар Эль Кути).
На этом фоне не вызывает удивления то, что Фостен-Арканж Туадера (Faustin-Archange Touadéra), который до января 2013 года был премьером ЦАР, а в марте 2016 года одержал победу на президентских выборах, не слишком доверял французам (и Западу в целом), а поэтому начал искать нового военного покровителя. Также не вызывает удивления то, что выступить в этой роли вызвались россияне, которые в 2017 году получили разрешение ООН помочь центральноафриканскому руководству и в качестве исключения, несмотря на эмбарго, поставить в ЦАР оружие. В августе 2018 года Москва подписала с этой страной соглашение о военном сотрудничестве, частично получив доступ к месторождениям и открыв себе путь к дальнейшей экспансии.
Поддержку Туадере оказывают сейчас примерно 250 российских наемников, входя в том числе в состав личной охраны президента, который сделал россиянина своим советником по вопросам безопасности. Однако метод России заключается не в том, чтобы стабилизировать обстановку и свести на нет конфликты, ведь это привлечет в ЦАР конкурентов (речь идет не о европейцах или американцах, а прежде всего о китайцах, которые стараются не вмешиваться в вооруженные конфликты).
Москва, судя по всему, намеревается побороться с Пекином за влияния на Черном континенте. Сейчас в контексте того, как долго находятся там китайцы, это звучит, конечно, фантастически, но на счету россиян уже есть небольшие победы. Им удалось, например, заблокировать продажу китайской компании доли французского атомного гиганта «Арева» в урановом руднике Бакума. Благодаря сделке китайцы могли получить полный контроль над этим объектом. Россиянам помог тот факт, что месторождение находится на территориях, контролируемых повстанцами-мусульманами, которых Россия тоже поддерживает.
Схема действий, при которой россияне помогают обеим сторонам конфликта и стараются сохранить его, чтобы не лишиться статуса покровителей-переговорщиков (извлекая из этого в том числе финансовую выгоду), использовалась уже в других регионах мира. Формальный союз России с Арменией не мешает первой оставаться основным поставщиком оружия в Азербайджан, который использует его для атак на Нагорный Карабах. В свою очередь, несмотря на союз с Ираном Кремль ведет переговоры с Израилем и позволяет тому вести бомбардировку иранских позиций в Сирии. Подобных примеров больше: им можно было бы посвятить отдельную статью. По такой схеме россияне поддерживают и повстанцев.
Когда Россия получила от ООН «зеленый свет» на продажу вооружений Банги и начала обучать местных военных, спрос на оружие и аналогичные услуги возрос также у противоположной стороны конфликта. По разным оценкам, в находящемся под контролем группировки «Селека» районе города Ум-Дафук, присутствует примерно 500 российских наемников: они обучают там боевиков и помогающих им суданских военных.
В российской экспансии вглубь африканского континента важен еще один аспект: доступ к портам. Именно по этой причине Россия решила поддержать находившегося в изоляции диктатора Судана Омара аль-Башира взамен за его согласие позволить россиянам создать военную базу на Красном море. Российские планы перечеркнуло свержение аль-Башира, которое не смогли предотвратить «вагнеровцы», однако, ситуация в этой стране остается нестабильной, так что у Москвы еще есть возможность добиться там своего.
Другим государством, в котором наблюдается активность российских наемников, выступает Ливия, где Россия поддержала генерала Халифу Хафтара. Комментаторы начали высказывать предположения, что командующий Ливийской национальной армией — марионетка Кремля, и именно ему он обязан своими победами. Между тем ситуация выглядит иначе: Россия руководствовалась предположением, что в долгосрочной перспективе Хафтар победит, так что тому, кто захочет заниматься бизнесом в Ливии, придется иметь дело с ним. Наладив контакты первой, Россия могла обеспечить себе выгодную позицию в доступе к контрактам на добычу ливийской нефти и договориться о создании военной базы, а также рассчитывать на то, что генерал, несмотря на действующее эмбарго, будет покупать российские вооружения.
Миграционные потоки из Африки в Европу проходят через Ливию, так что в дальнейшем Москва сможет оказывать воздействие на европейцев, шантажируя их или используя «демографическое оружие». При этом призывы к изоляции Хафтара Кремлю выгодны: у него появляется возможность избавиться от конкурентов. Это не означает, что и здесь россияне не могут играть на два фронта, используя свою традиционную модель действий. Кроме того, следует отметить, что существенную роль в транспортировке оружия в Ливию играют украинцы, а это, вероятно, также интересует Россию.
Москва, несомненно, будет стремиться расширить свои влияния в Африке, прежде всего проявляя интерес к странам, располагающим природными ресурсами. Одним из первых пунктов в списке направлений экспансии может оказаться крайне нестабильная, но обладающая огромными естественными богатствами Демократическая Республика Конго, где тоже есть учившиеся в СССР элиты.