Неделю назад турецко-российские отношения находились на таком критическом пороге, что президент Реджеп Тайип Эрдоган лично полетел в Россию и встретился с Владимиром Путиным, чтобы обсудить вопросы «национальной безопасности».
Серьезность ситуации в отношениях двух стран, с одной стороны, была вызвана военными событиями на поле боя в Идлибе. Россия, оказывая своими военно-воздушными силами мощную поддержку военной операции, проводимой сирийской армией на земле на южном фронте, провоцировала волну миграции на север, в сторону Турции, и с завоеванием режимом Асада пространства на поле боя меняла статус-кво в Идлибе вразрез с ожиданиями Турции.
Но еще более серьезным событием было то, что 19 августа турецкий военный конвой, который двигался с целью расчистить путь снабжения для девятого наблюдательного поста ВС Турции, находящегося в Морике на самом юге Идлиба, подвергся атаке с воздуха.
Министерство национальной обороны Турции сделало заявление, в котором приписало ответственность за произошедшее напрямую России, и сообщило, что «осуждает» это нападение. Столицей, которой адресовалось это осуждение, была Москва. Более того, не получившие опровержения сообщения о том, что атаку на турецкий конвой совершил непосредственно российский военный самолет, показывали всю серьезность положения.
После того как Эрдоган 23 августа поговорил по телефону с Путиным и заявил, что нарушения режима прекращения огня в Идлибе и крупный гуманитарный кризис превратились в очень серьезную угрозу национальной безопасности Турции, напряжение, вызванное всеми этими событиями в отношениях между Анкарой и Москвой, достигло наивысшей отметки. Этот телефонный разговор с приглашением Путина приоткрыл двери для дипломатии тет-а-тет между двумя лидерами.
*
Визит Эрдогана в Россию, состоявшийся на прошлой неделе после того, как отношения двух стран оказались под таким сильным давлением, поразительным образом прошел в атмосфере, далекой от царившей до него напряженности.
В ходе визита на передний план вышли сцены посещения лидером страны — члена НАТО авиационно-космической выставки в России, презентации российских истребителей нового поколения, диалогом с космонавтами на космической станции, а также кадрами, которые вошли в литературу под названием «дипломатия мороженого».
Обратил на себя внимание следующий итог встречи: Путин говорил о планируемых «дополнительных совместных мерах» для «нейтрализации» террористических очагов в Идлибе, заявил, что президенты «нашли понимание» того, как будут решаться вопросы, связанные с Идлибом. Хотя в заявлениях Эрдогана не было такого сильного акцента на достижении согласия, на передний план вышел сигнал о том, что совместная работа в рамках астанинского механизма будет продолжена. Что это за меры, о которых упомянул Путин, мы можем увидеть в ближайшие дни по ситуации на поле боя.
Между тем нужно отметить, что Эрдоган на обратном пути из Москвы заявил, что наряду с ИГИЛ (террористическая организация запрещена в РФ — прим. ред.) и Партией «Демократический союз» / Отрядами народной самообороны необходимо также нейтрализовать «Хайят Тахрир аш-Шам» (террористическая организация запрещена в РФ — прим. ред.). Значительная часть Идлиба находится под контролем «Хайят Тахрир аш-Шам», которую ООН относит к категории «террористических организаций».
*
Эрдоган сделал еще одно важное заявление, рассказав, что, когда он озвучил Путину «серьезное беспокойство турецкого народа» в связи с атаками на наблюдательные посты и конвой ВС Турции в Идлибе, Путин ответил ему: «Мы не хотим, чтобы страдала Турция и военные, которые находятся в районе этих наблюдательных постов».
Слова Путина «мы не хотим, чтобы страдала Турция» особенно после воздушной атаки на турецкий военный конвой 19 августа, ответственность за которую Анкара возложила на Россию, важны со многих точек зрения.
Эти слова как минимум можно трактовать так: Россия в дальнейшем будет занимать осторожную позицию относительно военного присутствия Турции в Идлибе и контролировать Сирию. Но с точки зрения измерения искренности России после пережитого опыта, вызвавшего «серьезное беспокойство», необходимо сначала увидеть, как это обязательство будет претворяться в жизнь на поле боя.
*
Пожалуй, главным сюрпризом визита Эрдогана в Россию стало заявление Путина о «зоне безопасности» на востоке от Евфрата, по которой Турция ведет переговоры с США. В этом заявлении Путин назвал «законными» озабоченности Турции, связанные с обеспечением безопасности своих южных границ.
То, что Россия, которая, как правило, критически относится к курдской политике США на востоке от Евфрата, не выступила против этих планов Турции и США, само по себе требует отдельного рассмотрения.
*
Последние проблемные события между Турцией и Россией показывают, что в силу важности взаимных интересов двух сторон все возникающие проблемы каждый раз на определенном этапе при новом подсчете прибыли и убытков удается взять под контроль.
Мы можем сказать, что после произошедшего потрясения Анкара и Москва начинают новые поиски баланса. Но давайте признаем, что этот новый баланс будет отражать новую ситуацию, возникшую на поле боя с учетом тех последних достижений, которые сирийский режим получил на юге Идлиба в противовес оппозиции при поддержке России.