Муниципальные выборы, прошедшие в воскресенье в Москве, закончились неожиданным результатом: несмотря на жесткие репрессии, оппозиция получила 20 из 45 мест в муниципальном законодательном собрании.
Похоже, португальский опыт «коалиции на костылях» действительно может пригодиться российскому президенту Владимиру Путину: снижение популярности заставляет его более внимательно присмотреться к лояльной оппозиции, состоящей из КПРФ, ЛДПР и партии «Справедливая Россия», и, кто знает, сделать коалицию моделью правительства.
Муниципальные выборы в Москве в минувшее воскресенье обернулись целым рядом сюрпризов. Представителям внепарламентской оппозиции, за исключением партии «Яблоко», было запрещено участвовать в выборах. Несмотря на жесткое подавление протестов внепарламентской оппозиции (более трех тысяч задержанных) и вынесенные ряду их участников тяжелые приговоры, один из ее лидеров Алексей Навальный не стал призывать бойкотировать выборы, как ожидали многие, но предложил тактику «умного голосования» и добился успеха. В своем обращении он призвал противников путинской политической системы проголосовать за тех кандидатов, которые могли бы одержать победу над представителями правящей «Единой России». В результате оппозиция получила 20 из 45 мест в местном законодательном собрании (КПРФ — 13 мест, «Яблоко» — 4, «Справедливая Россия» — 3 и еще три — ЛДПР). Это свидетельствует о том, что все больше и больше москвичей готовы выбирать из двух зол меньшее — лишь бы только избавиться от нескончаемого режима Путина.
Это правда, что данный результат не подрывает власть Кремля, ведь во многих других российских регионах, где прошли выборы, результаты в основном благоприятствовали «Единой России» и Владимиру Путину, однако этот показатель можно считать важной предпосылкой. Из российской истории мы знаем, что социальные перемены дают о себе знать сначала в Москве, а уже потом распространяются на другие регионы. Этот процесс мог бы идти быстрее, если бы Путин не рассчитывал на послушание и подчинение лидеров коммунистической, либерально-демократической партий, а также партии «Справедливая Россия» — политических сил, которые на словах критикуют власть, а на деле голосуют в российском парламенте так, как нужно Кремлю. Иными словами, у Путина есть собственная «коалиция на костылях», где заметную роль играют коммунисты.
Еще одним важным событием прошлой недели стал обмен пленными между Россией и Украиной (по 35 с каждой стороны). То, как освобожденных встречали в каждой из стран, говорит само за себя. Если президент Украины Владимир Зеленский специально отправился в аэропорт, чтобы поприветствовать своих сограждан, выпущенных из российских тюрем, и опубликовал их имена, его российский коллега не счел целесообразным ни организовать личную встречу с людьми, переданными украинскими властями, ни обнародовать их имена. Понятно, что не стоит лишний раз показывать список, где, к примеру, значится имя Владимира Цемаха, одного из пророссийских сепаратистов, который предположительно участвовал в инциденте со сбитым малайзийским самолетом, в результате которого в июле 2014 года погибло 298 человек.
Путин не давал добро на обмен пленными до тех пор, пока Зеленский не заверил его в том, что среди них будет и Цемах — в этом была главная загвоздка. На самом деле, украинскому лидеру потребовалось немало смелости, чтобы пойти навстречу Кремлю, ведь Нидерланды и евродепутаты оказывали на него серьезное давление, требуя, чтобы он не выдавал того, кто мог быть ключевым свидетелем на процессе по этому делу. Но Зеленскому нужно было освободить украинских моряков и главным образом Олега Сенцова, украинского режиссера, который с 2014 года находился в российской тюрьме: его посадили за открытое выступление против оккупации Крыма российскими войсками.
Зеленский хотел не только выполнить свои предвыборные обещания, но и дать новый импульс переговорам в рамках «Нормандской четверки» (Украина, Россия, Франция и Германии) с целью нормализовать ситуацию на востоке Украины. Это еще одна важная — и гораздо более сложная, чем вопрос освобождения заключенных — битва в сфере российско-украинских отношений. Путин продолжает отрицать военное присутствия России в сепаратистских областях Донецка и Луганска в надежде оставить эти территории под своим контролем, как это уже было в Приднестровье, Южной Осетии и Абхазии.