Присуждение Нобелевской премии мира премьер-министру Эфиопии Абию Ахмеду сопровождалось целым валом хвалебных комментариев в интернете. Мало кого волнует, что это может помешать «усилиям» по движению страны «к лучшей жизни и блестящему будущему», а не поспособствовать им. В своем решении Нобелевский комитет отметил в первую очередь «решающую инициативу» премьера в «урегулировании пограничного конфликта с соседней Эритреей». Но тогда премию следовало бы разделить с Исайясом Афеверки, диктатором из Асмары.
Предшественник Абия Ахмеда приложил немало сил для сближения с Эритреей, но препятствия никуда не делись. В Аддис-Абебе признавали «принцип» решений международного арбитража по установлению границы после войны 1998-2000 годов, но требовали предварительных переговоров. Исайяс Афеверки отвечал, что если Эфиопия выведет утром войска с «оккупированной» эритрейской территории, то переговоры начнутся уже днем.
Афеверки первым пошел на уступку: согласился на (тайные) переговоры без предварительных условий. Руководство правящей коалиции в Аддис-Абебе в свою очередь решило «полностью принять» арбитражное постановление. Все это связано главным образом с геополитическими и финансовыми соображениями: усиление влияние государств Персидского залива (с их толстыми чековыми книжками) на полуострове Сомали и европейская помощь для предотвращения массового и сопровождающегося смертями исхода эритрейских мигрантов.
Важные реформы
Год спустя между странами остались только дипломатические, воздушные и телефонные связи. Четыре открытых по соглашению пограничных поста были таинственным образом закрыты. Демаркации границы нет. Неизвестно даже, собирается ли двусторонняя комиссия по нормализации.
«Абий провел важные реформы», — продолжает Нобелевский комитет. На самом деле они по большей части стали результатом начатых в 2014 году народных протестов. Число погибших измерялось тысячами, а задержанных — десятками тысяч. Партия власти (Абий Ахмед был одним из ее руководителей) полностью осуждала протесты.
В декабре 2017 года власти были вынуждены признать, что репрессий недостаточно, и очертили направление и контуры либеральных реформ. С января 2018 года было амнистировано 6 000 политзаключенных. Абий Ахмед заявил о себе только в апреле и получил должность премьера. Молодой и харизматичный лидер выгодно выделялся на фоне жестких и дистанцировавшихся от народа предшественников. Он вернул эфиопам надежду. Решительные шаги принесли ему мировую славу. И она, видимо, покорила Нобелевский комитет.
Новый премьер начал продвигать политическую и экономическую либерализацию с совершенно нежданной быстротой. Так называемые «террористические» оппозиционные (иногда и вооруженные) партии вернулись в легальную политику. Был запущен план приватизации крупнейших госпредприятий, дойных коров страны.
Этнические трения
Как бы то ни было, Абий Ахмад действовал без должной подготовки, размышлений и поддержки, непоследовательным и даже хаотичным образом. Он проповедовал согласие и примирение, не уточняя, как их можно достичь. Предлог об инертности или даже враждебности глубинного государства служил оправданием для «короткого замыкания», прежде всего в государственных ведомствах. Министерства узнавали из СМИ о принятых в их сферах решениях.
С каждым днем число убитых становится все больше. Этнические столкновения (зачастую все связано с борьбой за ресурсы) не были такими острыми на протяжении десятилетий. Государство не в состоянии выполнить свою главную задачу: сохранить закон и порядок. В июне ряд высокопоставленных руководителей погибли в результате «государственного переворота». Каждый штат расширяет собственные вооруженные силы, переступает через конституционные прерогативы и берет в собственные руки экономику. На фоне ухода или неприятия официальных властей повсюду возникает неформальная власть, утверждающаяся с помощью силы или консенсуса. Авторитет государства слабеет, как в Аддис-Абебе, так и в других городах.
Из-за отсутствия диалога политическое поле сводится к все более острой и, следовательно, конфликтной этнической поляризации. Эфиопские и иностранные эксперты говорят о возможности югославского сценария. Экономика топчется на месте. Безопасности нет. Либеральный шок и хаос сбивает с толку предпринимателей. Он может только обострить неравенство, а не сократить бедность и безработицу, которые являются двумя главными источниками недовольства.
Удача для Абия Ахмеда
В таких условиях Нобелевский комитет косвенно признает свой дискомфорт: его решение может показаться «преждевременным». Как бы то ни было, он хочет «поддержать премьер-министра в его важной работе на благо мира и примирения» и надеется, что будущее подтвердит его правоту. Тем самым уверенный в собственной мудрости Нобелевский комитет вмешивается в грядущие выборы в Эфиопии. Он никогда бы не позволил себе ничего подобного в отношении развитой страны. Абий Ахмед не обладает народным мандатом, но комитет (и все в мире, кто доверяют ему) встает на сторону кандидата в важнейших выборах, которые связаны с такой напряженностью, что их проведение в ближайшие месяцы представляется крайне проблематичным.
Премия стала большой удачей для Абия Ахмеда. Ладно, если бы она была плюсом для Эфиопии и ее региональной политики. Но власть премьера носит все более выраженный личный характер. Он постепенно задвигает в сторону окружавших его политических тяжеловесов в угоду близкого круга религиозных деятелей и молодых технократов, многие из которых приехали из-за границы. Есть серьезные опасения, что он воспримет награду как международное благословление его курса. Она без сомнения подкрепит его околорелигиозную веру в то, что он должен стать спасителем Эфиопии. Поэтому он может отказаться от миссии по движению Эфиопии к демократии и этническому согласию и вернуть централистское и жесткое правительство, которое уже принесло столько страданий стране.