Глубоководный аппарат продолжает опускаться в морские глубины. Экипаж судна с волнением следит за показаниями приборов. Абсолютная тишина. Слышно только легкое гудение.
Три члена экипажа смотрят то на глубиномер, то на иллюминатор. Казалось, что погружение на последние метры длится вечность. В конце концов «Мир-1» касается морского дна.
Глубиномер показывает 6170 метров. Со дна поднимается большое облако ила. Видимость нулевая.
Пилот судна Пекка Лааксо (Pekka Laakso) смотрит из иллюминатора и ждет, когда облако ила осядет. Задание выполнено, теперь аппарат должен подняться наверх.
Лааксо хочет облегчить вес судна для подъема на поверхность и принимает решение откачать балластную воду. Не получается. Инвертор, устройство, которое необходимо для преобразования постоянного тока в переменный, не запускается. Глубоководный аппарат застрял на дне океана.
«Мы завязли в иле», — сообщает Пекка Лааксо на английском языке другим членам экипажа.
Дыхание его советских коллег становится тяжелым.
Глубоководный аппарат для «исследования океанов»
В 1980-е годы Академия наук СССР заказала у финской компании «Раума-Репола» (Rauma-Repola) судно для глубоководного погружения. Нужно было построить аппарат, который смог бы опускаться на глубину больше шести тысяч метров. Заказчик заявил, что планирует использовать судно для научного исследования океанов.
В мире уже существовали глубоководные аппараты, на которых можно было опускаться на большую глубину, но у Советского Союза такого судна не было.
Для этого проекта компания «Раума-Репола» создала в компании «Локомо» (Lokomo), расположенной в городе Тампере, подразделение «Океаникс» (Oceanics). Там и был построен глубоководный исследовательский аппарат.
Подобные суда производились в других странах из титана, но заводе «Локомо» предложили проект глубоководного аппарата из стали. Считалось, что сталь лучше выдерживает давление на дне моря.
В суровых условиях
Сегодня 77-летний Пекка Лааксо сидит у себя дома в Лаппеенранте за кухонным столом. На столе лежат две большие стопки различных документов и буклетов, связанных с глубоководными аппаратами «Мир-1» и «Мир-2». Есть фотографии на флешке и в компьютере.
Он отлично помнит события 30-летней давности.
«Эта тема возникает регулярно. Я бережно храню все документы», — рассказывает Лааксо.
Пекка Лааксо был пилотом истребителя Военно-воздушных сил Финляндии. В 44 года, в преддверии пенсии, он имел возможность проработать еще пару лет в офисе.
Бывший начальник Лааксо в Военно-воздушных силах Финляндии Ээро Урпо (Eero Urpo) на тот момент уже участвовал в проекте по строительству глубоководного аппарата. Он должен был найти пилотов для контрольного погружения.
«Для компании „Раума-Репола" стало неожиданностью то, что Академия наук СССР захотела, чтобы изготовитель сам совершил контрольное погружение перед передачей глубоководного аппарата советской стороне».
Урпо связался со своим бывшим коллегой и предложил ему провести контрольные испытания.
«Я думал недолго, ведь мне предложили такую необычную и интересную задачу».
В команде было еще несколько пилотов Военно-воздушных сил, но Пекка Лааксо стал главным пилотом. По роду службы пилоты истребителей привыкли к запутанным и неожиданным ситуациям, в которых нужно быстро принимать решение. Поэтому решили, что они хорошо подходят и для управления глубоководными аппаратами.
«Считалось, что пилоты истребителей хорошо переносят нахождение в закрытых пространствах. Ведь кабина пилота истребителя — это тоже закрытое пространство», — рассказывает Лааксо.
Нужно было запомнить каждую кнопку глубоководного аппарата
Пекка Лааксо присоединился к команде весной 1985 года — за два года до того, как глубоководный аппарат был готов. Он должен был совершить контрольное погружение в аппаратах «Мир-1» и «Мир-2» на глубину более шести тысяч метров, и к этому нужно было хорошо подготовиться. Со стороны Советского Союза в проекте принимал участие исследователь мирового океана доктор Анатолий Сагалевич, «Толя».
«Изначально в компании „Раума-Репола" планировалось, что испытатели присоединятся к команде только тогда, когда исследовательский аппарат уже будет готов. Когда меня пригласили в группу, я захотел участвовать в задании сразу же».
Лааксо хотел выучить каждую кнопку глубоководного аппарата и тщательно изучить, как он работает. Будучи пилотом истребителя, он привык к тому, что надо быть готовым ко всему. Полное знание всех особенностей аппарата давало ему уверенность.
Лааксо не имел опыта работы на глубоководных аппаратах, и ему предстояло изучить все — начиная с того, как оборудование работает под давлением. Экипаж глубоководных аппаратов дважды отправлялся на обучение в институт профессиональных подводников в Марсель. Курсы обучения в Марселе длились по четыре недели.
«В первый раз мы учились погружаться на самых простых судах. На них мы учились управлению и ремонту судов. Во время второго курса обучения мы занимались на французской подводной лодке „Сиенна" (Sienna) и уже опускались на глубину два километра».
Кроме этого, на заводе «Локомо» в Тампере был построен бассейн глубиной семь метров, в котором можно было тестировать глубоководные аппараты.
Изначально Советский Союз заказал для исследования океана только один глубоководный аппарат, а в итоге надо было построить два аппарата. Второй был нужен для проведения спасательных работ в возможных экстренных ситуациях.
Секретное задание
Лааксо не нужно было подписывать никаких специальных бумаг о неразглашении тайны. Ээро Урпо еще в самом начале сообщил, что речь идет об ответственном задании.
Работая пилотом истребителя, Лааксо привык к тому, что о своих заданиях не стоит распространяться.
«Я считаю чудом то, что задание было сохранено в секрете. В отдельные периоды на заводе „Локомо" в проекте строительства и тестирования глубоководного аппарата было задействовано около 200 человек».
Широкой общественности и СМИ вначале ничего не сообщали. Однако руководители компании «Раума-Репола» сначала сходили в посольство США, чтобы обсудить этот вопрос, и только потом подписали договор с Советским Союзом.
«Соединенные Штаты и особенно ЦРУ хорошо знали, что строилось в Финляндии», — говорит Лааксо.
Тауно Матомяки (Tauno Matomäki), который стал генеральным директором компании «Раума-Репола» в 1987 году, позже обнародовал эту информацию. По словам Матомяки, США не верили, что Финляндия сможет построить глубоководный аппарат из стали, и дали разрешение на сотрудничество.
Главное, что тревожило финнов, заключался в том, что Советский Союз будет использовать судно не исключительно для погружения на дно моря, а для разведывательной деятельности.
«Америка опасалась, что СССР будет прослушивать коммуникационный кабель, идущий по дну моря, и будет использовать глубоководный аппарат, в том числе, для обнаружения подлодок», — рассказывает Пекка Лааксо.
Разведка с воздуха
С завода «Локомо» в Тампере глубоководные аппараты «Мир-1» и «Мир-2» были перемещены в порт Мянтюлуото города Пори. 11 ноября 1987 года начался недельный путь по воде к тестовой зоне в Атлантическом океане, в бассейне Кабо Верде.
Судном обеспечения было научно-исследовательское судно «Академик Мстислав Келдыш». За время долгой дороги по морю у членов экипажа исследовательского судна было полно дел. Нужно было настроить приборы и закончить сборку.
Спустя две недели исследовательский аппарат прибыл к острову Гран-Канария. Остальные члены группы прибыли в аэропорт Лас Пальмас и позже присоединились к команде.
Судно «Академик Мстислав Келдыш» останавливалось и у побережья Африки, поскольку аппараты «Мир-1» и «Мир-2» нужно было тестировать и на небольшой глубине. Лааксо рассказывает, что во время пути над исследовательским судном периодически пролетали разведывательные самолеты.
«Разведывательный американский самолет, предназначенный для поиска и ликвидации подлодок, пролетал очень низко над исследовательским судном».
Экипаж из трех человек погружался на глубину
13 декабря 1987 года у Кабо Верде рядом с экватором палило солнце, и море было спокойным.
Кроме Анатолия Сагалевича и главного пилота Пекки Лааксо в контрольном погружении принимал участие профессор Игорь Михальцев. Профессор участвовал в тестовых погружениях на небольшие глубины, но его участие в сложном сдаточном испытании немного удивило Лааксо.
«Тогда Михальцев был уже очень пожилым, хотя и очень опытным специалистом. Конечно, он хотел участвовать, потому что создание глубоководных исследовательских аппаратов было его идеей. Кроме этого, он принимал участие в проектировании аппаратов с самого начала».
Одежду членов экипажа тщательно продумывали. Лааксо, который подготовился ко всему, был обеспокоен возможностью возгорания внутри глубоководного аппарата, поэтому для членов команды заказали противопожарные комбинезоны.
«Пожар на глубоководном аппарате был бы худшим из того, что могло произойти во время контрольного погружения».
Под комбинезон участники экипажа надели свитера. На ноги члены команды надели спортивную обувь, потому что она была удобной. Для перекуса были приготовлены бутерброды и термос с чаем. С кораблем обеспечения можно было связаться по специальному телефону. За связь должен был отвечать напарник Лааксо.
Судно увязло в иле
Солнечный свет быстро исчезает после начала погружения.
При приближении судна ко дну часть приборов отключается. Эхолот не работает. Однако это не беспокоит экипаж. «Мир-1» приближается ко дну.
Касание дна происходит немного неожиданно.
Все происходит так, как должно. Глубоководный исследовательский аппарат находится на дне Атлантического океана на глубине больше шести тысяч метров. Конечная точка задания достигнута, и экипажу нужно подняться наверх.
Лааксо начинает откачивать балластную воду, чтобы облегчить вес судна для поднятия на поверхность. Он замечает, что ему это не удается. Инвертор, устройство, которое необходимо для преобразования постоянного тока в переменный, не запускается. Лааксо пытается сдвинуть корабль с места, но ничего не выходит.
Глубоководный аппарат увяз в иле.
Лааксо знает, что в мире происходили подобные случаи, и тогда для экипажа все закончилось плохо. Но он не дает этим мыслям сбить его с толку.
Мыслей о смерти нет. Будучи пилотом истребителя, он привык принимать решения быстро, в том числе и в сложных ситуациях. Сейчас не до переживаний.
Анатолий Сагалевич вздыхает за спиной Лааксо, но ничего не говорит.
Лааксо думает, что же делать. Он знает, что сейчас нужно включить гребные винты и облегчить вес судна. Можно оставить аккумулятор, который весит 500 килограммов. Правда, это обойдется в миллион марок.
Лааксо пробует один раз, второй, третий, но так и не может запустить инвертор. С шестого раза наконец удается.
При помощи гребных винтов получается продвинуться в иле вперед и назад. Кроме этого, при помощи боковых винтов удается раскачать судно в стороны. Гидравлические насосы тоже начинают работать.
Теперь Лааксо уверен, что все закончится хорошо.
Он выкачивает еще больше балластной воды. Остальные члены экипажа молча следят за действиями Лааксо.
После 20 минут упорных действий судно отрывается от дна моря и начинает подниматься на поверхность.
Аккумулятор стоимостью миллион марок удается сохранить.
«Наверное, мы спускались слишком быстро»
В общей сложности контрольное погружение «Мир-1» продолжалось больше половины суток, потому что тестировались разные аспекты глубоководного аппарата. Несмотря на все проблемы, испытание прошло успешно.
«На обратном пути мы устроили перекус и пили чай. Атмосфера была хорошей», — вспоминает Пекка Лааксо.
О достаточном количестве кислорода Лааксо не беспокоился. Глубоководный аппарат был спроектирован таким образом, что в нем было достаточно кислорода для троих человек на трое суток.
Лааксо считает, что проблемы были вызваны его незначительным опытом погружения на глубину.
«Наверное, мы спускались слишком быстро. Нужно было сбросить скорость раньше».
Утром предстояло новое погружение
Остальные члены экипажа радостно встретили своих коллег. Но Пекка Лааксо вскоре отправился спать, потому что на следующий день на очереди был «Мир-2», на котором нужно было совершить такое же контрольное погружение. В этот раз глубоководный аппарат не увяз в иле на морском дне.
Построенные из стали глубоководные аппараты выдержали сильное давление на глубине океана. Контрольные погружения прошли успешно, и «Мир-1» и «Мир-2» были переданы Советскому Союзу в общей сложности за 200 миллионов марок.
Финляндия могла бы стать ведущей страной по строительству глубоководных аппаратов. Знаний, навыков и способностей было получено много.
Однако США вынудили компанию «Раума-Репола» прекратить производство глубоководных аппаратов и развитие морских технологий. Через некоторое время из-за политики великих держав «Раума-Репола» свернула свои хорошо начавшиеся проекты по производству глубоководных аппаратов, и подразделение «Океаникс» в «Локомо» тоже было закрыто.
Финляндия могла бы стать ведущей страной в вопросах строительства подводных лодок.
Скорее в небо, чем в море
Пекка Лааксо из интереса наблюдал за судьбой глубоководных аппаратов «Мир». Как говорит Лааксо, «Мир-1» сейчас находится в калининградском музее.
Кинорежиссер Джеймс Кэмерон (James Cameron) использовал глубоководный аппарат «Мир» для съемок фильма «Титаник».
Пекка Лааксо смог посмотреть на мир из-за штурвала истребителя с высоты 15 километров и с глубины шести километров. Он, не задумываясь, отвечает на вопрос, что впечатляет его больше.
«В облачный, серый и дождливый день можно подняться над облаками и увидеть солнце. Это всегда очень красиво и грандиозно».
В качестве источника для написания статьи также использовалась книга Артту Кяюхкё (Arttu Käyhkö) «Мир — финский глубоководный аппарат (2019)»