Наступление однополярного порядка слегка вскружило голову Вашингтону. Ведущие представители внешнеполитического истеблишмента убедили себя в том, что сейчас наступил период беспрецедентных перспектив, и от этого наверняка выиграют не только Соединенные Штаты, но и весь мир. Казалось, путь в будущее свободен. Чтобы эти радужные мечты стали явью, от Америки всего-то и требовалось продемонстрировать нужную степень способности вести других за собой.
В конце концов, именно благодаря лидерским качествам США выиграли в холодной войне. Достаточно проявлять их еще активнее, и США смогут пожинать плоды победы для себя и других. В конце концов, кто мог бы этому помешать? Кто осмелился бы бросить вызов целям и устремлениям «незаменимой» для мира нации?
Что касается требований к лидерским качествам Америки, они в целом оставались прежними: Соединенные Штаты должны были закрепить свои гарантии, приоритеты, модели поведения и особенно характер военной доктрины, сложившиеся с 1945 года. Основа политики национальной безопасности США — наша роль мирового жандарма — должна была остаться без изменений.
Спустя три десятилетия этой эпохи мнимого первенства Америки мы наконец можем оценить ее плоды. Результаты, мягко говоря, разочаровывают. Надежда на то, что наступит, как об этом уверенно заявлял президент Джордж Буш-старший, «новый мировой порядок», по-прежнему не сбылась. Действительно, если посмотреть на определяющие характеристики эпохи — подъем Китая в качестве великой державы, то, что Европа надолго ушла в тень в геополитическом отношении, большая часть Большого Ближнего Востока погрузилась в насилие и нестабильность, а реакция на изменение климата оказалась слишком слабой и несвоевременной — на поверку оказывается, что американская модель глобального лидерства показала себя неактуальной или даже контрпродуктивной.
Что же послужило причиной такого огромного разрыва между ожиданиями и результатом? Предварительно можно с уверенностью сказать: Соединенные Штаты в корне неверно поняли природу самой холодной войны, и поэтому неправильно рассчитали последствия ее внезапного прекращения в 1989 году.
Мало что может быть опаснее, чем вера в собственную пропаганду. Тем не менее именно такая судьба постигла американский истеблишмент в период между концом 1940-х и концом 1980-х годов. Мифическая идея холодной войны, дело рук истеричных или циничных политических, интеллектуальных и медийных элит, подменила собой реальность.
Фактические ставки реальной холодной войны нельзя назвать несущественными: позаботиться о том, чтобы серьезно ослабленные демократии Западной Европы не соскользнули на орбиту сталинского Советского Союза, было и необходимо, и очень важно. И все же мнимые ставки мифической холодной войны были на порядок выше. Эта холодная война противопоставляла Запад и Восток, «нас» и «их», свободу и рабство, либеральную демократию и коммунистический тоталитаризм, богобоязненность и безбожие — в общем, все, что было добром против всего, что было злом.
Именно об этой холодной войне говорил президент Кеннеди, когда он, как все прекрасно помнят, призывал соотечественников «заплатить любую цену, понести любое бремя, преодолеть любые трудности, поддержать любого друга, противостоять любому врагу ради поддержания и процветания свободы». Короче говоря, стратегия и политика были иррациональны, и вскоре за этим последовали такие катастрофы и близкие к катастрофе ситуации, как операция в заливе Свиней, Кубинский ракетный кризис и Вьетнам.
С учетом масштаба этих мнимых ставок, когда холодная война наконец-то закончилась на условиях, благоприятных для Соединенных Штатов, политические, интеллектуальные и медийные отпрыски Кеннеди сразу узрели в таком исходе десницу Бога, провидения или истории. В их излюбленном прочтении падение Берлинской стены в 1989 году вынесло окончательный и необратимый вердикт, нацеленный на формирование будущего, а Соединенные Штаты Америки были уполномочены его формировать. Это привело к тому, что политика снова стала иррациональной.
Сегодня мы становимся свидетелями последствий этой иррационализации: атаки на Всемирный торговый центр 11 сентября, многочисленных войн, настолько глупых, что напрашивается сравнение с Вьетнамом и, пусть и косвенно, экстравагантного правления президента Дональда Трампа.
Вы не услышите это ни от одного из кандидатов, которые претендуют на то, чтобы сменить Трампа на его посту, но нас все еще преследует ложное понимание холодной войны. Во время избирательной кампании политикам сходит с рук повторение утешительных фраз о том, что Америка непременно должна быть мировым лидером. Однако времена, когда в такую чепуху можно было поверить, давно прошли.
Важный первый шаг к возвращению разумной политики национальной безопасности состоит в том, чтобы увидеть холодную войну такой, какой она была: не «долгой, сумеречной борьбой», завершившейся победой, а обширной и дорогостоящей трагедией, которая привела к ненужным страданиям, из-за которой человечество абсурдным образом оказалось на грани уничтожения, и из которой политики США извлекли совершенно неправильные уроки.
Годовщина падения Берлинской стены — повод не для празднования, а для мрачного и давно назревшего анализа.
Эндрю Басевич (Andrew Bacevich) — постоянный автор колонок газеты «Лос Анджелес таймс» (Los Angeles Times), президент Института ответственного государственного управления Куинси (Quincy Institute for Responsible Statecraft). В январе выйдет его новая книга «Эпоха иллюзий: как Америка пустила не ветер свою победу в холодной войне» ("The Age of Illusions: How America Squandered its Cold War Victory").