Россия уже завтра передаст Украине корабли, захваченные в Керченском проливе. Суда уже вышли из порта и прошли под Крымским мостом.
Это происходит почти в годовщину тех событий — украинские корабли взяли на абордаж 25 ноября 2018 года. Но с годовщиной освобождение судов — как и ранее моряков — не связано.
Новый этап разрядки между Киевом и Москвой происходит в преддверии Нормандской встречи, которая может состояться уже 9 декабря.
Москва официально этой даты пока не подтвердила, но представители Кремля говорят, что встреча может быть до Нового года. А выдача кораблей выглядит как жест доброй воли накануне важного разговора. И, видимо, является частью подготовительных мероприятий.
«Страна» разбиралась, как спустя год после перестрелки украинские корабли возвращаются домой.
Как возвращают корабли
Буксир «Яны Капу» и малые бронированные артиллерийские катера «Никополь» и «Бердянск» сегодня вышли из Керченского порта и направились в Украину.
Они пойдут домой тем же путем, что и пришли — то есть через Черное море. В Азовское Россия их так и не пропустила.
По последним сообщениям, украинские военные суда уже прошли под Керченским мостом. Видео их движения публиковали российские СМИ. Корабли сопровождает береговая охрана России.
Первым причал Керченского морвокзала покинул буксир «Яны Капу». Затем на буксир был взят один из катеров — «Бердянск». На его борту заделана пробоина, которую корабль получил при захвате.
По данным системы автоматической идентификации судов (AIS), навстречу кораблям ВМС Украины уже вышли украинские буксиры, которые обогнули южный берег Крыма. То есть вернут суда не в порту, а в море.
В ФСБ России заявили, что официально суда передадут представителям Украины завтра, 18 ноября.
Кроме того, в РФ исключили захваченные украинские корабли из числа вещественных доказательств по делу керченского инцидента в 2018 году.
В Украине официально происходящего пока не комментируют — это произойдет скорее всего завтра, после передачи судов. В России же МИД напомнил, что Киев еще в июне мог получить корабли назад — если бы гарантировал их сохранность, как вещественных доказательств.
Как 3 корабля и 24 моряка в плен попали
25 ноября 2018 года в Керченском проливе российские пограничники обстреляли и захватили украинские катера «Бердянск» и «Никополь» и буксир «Яны Капу», которые направлялись из Одессы в Мариуполь.
Трое украинских моряков этой стычке получили ранения.
24 пленным украинцам предъявили обвинение за незаконное пересечение границы. 7 сентября 2019 года эта эпопея для них закончилась: моряков обменяли и вернули в Украину. Где сейчас расследуется уголовное дело, которое касается личной заинтересованности экс-президента Петра Порошенко в керченских событиях.
Заявление в ГБР подал юрист Андрей Портнов. Он считает, что Порошенко, как главнокомандующий, намеренно послал корабли в Керченский пролив — зная, что дело может закончиться силовой акцией. После которой бывший президент объявил в Украине военное положение.
Целью этого, считает Портнов, была попытка отменить или сдвинуть по времени президентские выборы, на которых у Порошенко не было шансов победить.
Тогда парламент заблокировал намерение экс-президента: Рада отказывалась утвердить тотальный режим ВП, согласившись только на ограниченный. И отдельно постановила, что выборы президента переноситься из-за этого не будут.
От кораблей к Нормандскому формату
Как уже говорилось выше — корабли Россия вернула после того, как в Париже, Берлине и Киеве подтвердили дату встречи нормандской четверки: 9 декабря.
Жест получился весьма красноречивым. Он выглядит как молчаливое согласие Путина встречаться с Зеленским, Меркель и Макроном. Хотя официально в Москве такого согласия пока не давали.
Формально все условия к такой встрече Украина выполнила — договоренности нормандской четверки от 2016 года реализованы. Пленных обменяли, формулу Штайнмайера согласовали, войска на трех участках развели.
Москва выдвигала еще одно условие — до встречи решить, что делать с законом об особом статусе Донбасса. Будет ли его переписывать украинская власть, если будет — то как, будет ли он закреплен навсегда или на время и когда вообще в Киеве намерены проводить выборы и этот статус предоставлять. И по каким правилам будут проходить эти выборы.
Сегодня в Кремле заявили, что прямой связи между встречей и законом уже нет, но назвали его «краеугольным камнем» всего процесса, который идет на Донбассе.
То есть связь все равно как бы есть.
Правда, скорее всего, принять новый закон об особом статусе до встречи не удастся, но Москва, видимо, хочет еще до встречи согласовать драфт этого закона, который и утвердят на Нормандской встрече.
То, что встреча готовится и совершаются символические шаги вроде возврата кораблей, может свидетельствовать, что некие действия в плане согласования позиций по закону об особому статусу, будут предприняты.
Возможно, участвуют в согласовании особого статуса и европейцы — и скорее всего министр иностранных дел ФРГ Гайко Маас прибудет завтра в Киев обсуждать именно этот вопрос.
Впрочем, ожидания от встречи Зеленского с Путиным, Макроном и Меркель, если она состоится, пока еще смутные. Есть стойкое впечатление, что встреча нужна украинскому президенту не столько, чтобы прийти к каким-то договоренностям, а чтобы поддержать свой имидж «президента мира».
Этот имидж — важный фактор электоральной поддержки Зе, которому нужно выигрывать еще местные выборы, а в перспективе — снова заводить свою политсилу в парламент.
При этом, насчет того, что украинские власти хотят реальной реинтеграции Донбасса на условиях, прописанных в Минских соглашениях, есть болтшие сомнения.
И риторика в отношении перспектив особого статуса подчас мало чем отличается от порошенковской.
У Зеленского прямо говорят, что его в том виде, в котором он предусмотрен Минскими договоренностями, никто принимать не будет.
«Для Зеленского важен процесс»
То есть пока реальные намерения Зе интегрировать Донбасс выглядят крайне сомнительными. Для команды президента, похоже, интересен не результат, а сам процесс — переговоры «о мире», которые можно использовать для поддержания рейтинга.
О том же пишет и главный редактор «Страны» Игорь Гужва на своей странице в Facebook.
«Неделю назад я писал по поводу разговоров о заморозке конфликта на Донбассе, о строительстве «стены», о тотальном прерывании любых коммуникаций и прочих вещах, о которых в последнее время стало модно говорить в Киеве, в Донецке и в Москве.
Я писал, что все эти разговоры упираются в практический вопрос — а как, собственно, эту заморозку осуществить и «стену» построить. Если миротворцы, которые обычно в таких случаях выполняют роль «замораживателя» конфликта, без согласия России (постоянного члена Совбеза ООН) на Донбассе не появятся.
И обменять она миротворцев может разве что на снятие санкций или что-то аналогичное. А тогда смысл «заморозки» с точки зрения Киева (да и Запада) теряется — получится, что и территории потеряли, и Москве на уступки пошли.
Поэтому, так или иначе, но стороны раз за разом обречены возвращаться к Минским соглашениям, включая их политическую часть.
И то, что сейчас все-таки все стороны уже говорят о подготовке Нормандской встречи на декабрь, показывает, что процесс с трудом, но идет.
Вопрос только — куда он идет?
Вопрос этот стоит разбить на два.
Первый — готов ли Зеленский вести переговоры о мире? Второй — готов ли он действительно реинтегрировать Донбасс в Украину на особом статусе согласно Минским соглашениям?
На первый вопрос можно дать однозначный ответ. Да. Зеленский готов и очень хочет вести переговоры.
Причем переговоры о мире для Зеленского важны сами по себе — даже без достижения результата. Цель — ничто. Движение — все.
Весь этот экшен вокруг разведения войск. Поездка Зеленского в Золотое, его перебранка с националистами. Постоянная интрига — встретится ли он с Путиным или нет. Протесты и угрозы националистов и порохоботов, Федыны и Зверобой. Все вместе это создает красочные декорации для сериала под названием «Зеленский борется за мир».
За этим сериалом следят миллионы людей в Украине. Сопереживая президенту. По сюжету этого сериала Зеленский входит в свой привычный образ, который и принес ему победу на выборах — образ нормального человека (особенно на фоне таких как Федына), который вернет страну к нормальной и мирной жизни.
Именно продолжение этого сериала и является главным стабилизирующим фактором рейтинга Зеленского, который проседает, но не так быстро, как мог бы на фоне всего, что сейчас творится во власти.
Но сериал «Зе борется за мир», не дает рейтингу провалиться, так как подпитывает избирателей надеждой.
И Зеленский крайне заинтересован продолжать этот сериал. Для него важен процесс. Потому то он так и стремится к Нормандской встрече — это будет еще одна потрясающая серия.
И это важно понимать для анализа действий и заявлений Зе. Которые иногда кажутся хаотичными и противоречивыми. Но между тем они все вписаны в логику сериала — разговоры о мире ради того, чтоб снимать одну серию за другой.
И как раз в этом и есть отличие Зеленского от Порошенко. Порошенко считал, что ему для пиара выгодно говорить о войне, а Зеленский — что ему выгодно говорить о мире. И делать какие-то пусть и небольшие шаги, которые народу можно подать как приближение мира (развод войск на трех участках, обмен заключенными, возврат кораблей, встреча с Путиным и т. д.).
Вопрос только в том, готов ли Зе снять в сериале последнюю серию. То есть — реинтегрировать Донбасс на особом статусе (пока это единственный реальный путь достижения мира).
На первый взгляд, сейчас ничего этого не предвещает. Большинство заявлений и Зе, и его команды сводятся к тому, что никакого особого статуса (по крайней мере, на условиях Минских соглашений) не будет.
Объяснения этому приводятся разные. Кто-то говорит, что у Зеленского принципиально против давать кому-то какие-то особые статусы. Кто-то говорит, что не велит Америка. Кто-то — что Зе боится нового Майдана.
Но тут, на самом деле, все зависит от базового вопроса. На что в стратегическом плане настроена Зе-команда. Если там хотят продолжать строить Украину Майдана с подавлением любого иного мнения, с перманентной конфронтацией с Россией, с национализмом как официальной идеологией, с однозначным вектором движения на Запад, то тогда, конечно, никакой особый статус Донбасса не нужен. Потому что он усложнит процесс «подгонки» Украины под эти стандарты.
Если же Зе-команда считает, что Украина должна пойти по иному пути. А именно — по пути национального примирения и нормализации отношений с соседями (о чем, кстати, так красиво рассказывал недавно Коломойский), то тут как раз Донбасс на особом статусе становится важнейшим элементом для реализации этого проекта.
То есть, если будет определен вектор движения, то все остальное — технические детали. Детали важные и сложные. Но решаемые, если есть воля», — пишет Игорь Гужва.