Апостроф: Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) сообщило вам о подозрении касательно внесения недостоверных данных, внесенных в декларацию. В 2016 году вы не учли в ней две квартиры и автомобили RangeRover. Эти подозрения имеют основания?
Павел Букин: Это манипулирование, скажем так, определенной аналитической информацией. Мои действия полностью соответствуют законодательству, и я готов это доказать.
— Но вы собираетесь как-то реагировать?
— Я уже заявлял журналистам о том, что я — законопослушный гражданин и намерен выполнять все возложенные на меня процессуальные обязанности. Свою позицию я буду аргументированно доказывать в судебном порядке.
— В начале года ваше имя упоминалось в связи с еще одним скандалом, который вскрылся после журналистского расследования Bihus.info о махинациях при закупке в РФ комплектующих к бронетехнике. Как вы можете это прокомментировать?
— Свою публичную позицию по этому вопросу я неоднократно представлял СМИ. Сложно комментировать манипуляции. Все мои действия как главы Укроборонпрома соответствовали действующему законодательству. Как свидетель, я принимал участие в процессуальных действиях НАБУ, которое расследует факты, изложенные в так называемом расследовании. Все, что мне известно по этому вопросу, я изложил следствию.
— А для украинского ОПК есть какие-то последствия того скандала? Ведь комплектующие, которые закупались в России, нужны для нашей бронетехники, но на Украине они не производятся…
— У нас действительно есть образцы техники, которым нужны такие запчасти. Это, к примеру, БМП-1 и БМП-2. Ремонтировать их стало гораздо сложней. Здесь министерство обороны должно принять системное решение. Оно должно заключаться в следующем: мы эксплуатируем БМП еще какое-то время, а потом переходим к чему-то другому. И если мы переходим к другой технике, то — к какой именно.
— И какие есть варианты?
— ХКБМ им. Морозова предложило вариант отечественной БМП (имеется в виду БМП-У с противотанковыми ракетами «Барьер», — «Апостроф»). У нас также есть системные решения по производству отечественных бронетранспортеров — БТР-3 и БТР-4. Или тогда нужно закупать образцы БМП за границей.
— Но пока системное решение не найдено — как выходить из положения?
— Самый очевидный выход для бронетанковых заводов в условиях отсутствия «белых» поставок комплектующих — отказаться от ремонта такой техники. Однако этот вариант не отвечает национальным интересам государства. Поэтому он не устраивает ни министерство обороны, ни Укроборонпром. Значит остается единственный выход: обеспечивать боеготовность техники, в том числе и за счет комплектующих российского происхождения, а также параллельно искать то самое системное решение.
Вообще, в министерстве обороны должна существовать специальная комиссия по перевооружению, которая будет принимать решение по каждому образцу. Пока заместителем министра был Игорь Павловский, это осуществлялось под его кураторством. Но, на мой взгляд, этими вопросами должен заниматься министр.
— Припоминаю, в начале года был принят закон, позволяющий министерству обороны осуществлять прямые закупки за границей. Какова судьба этого начинания?
— В минобороны было создано подразделение, отвечающее за прямой импорт. Однако формирование штата и организация его работы требует времени. Мы активно помогали коллегам в этом отношении, но до прихода нового министра обороны этот процесс еще не был закончен.
— А где в этой схеме Укроборонпром?
— Для Укроборонпрома импорт никогда не являлся главной сферой деятельности. Но, повторюсь еще раз, когда минобороны к нам обращалось, мы им помогали.
— Продолжаем тему закупок вооружений. Когда вы были гендиректором Укроборонпрома, неоднократно поднимался вопрос в отношении перспектив приобретения боевых кораблей и самолетов. К чему удалось прийти?
— На вооружении наших ВВС стоят боевые самолеты советского образца, производственная база которых находится в РФ. Эти машины имеют предельный срок эксплуатации, о чем прекрасно знают военные. Поэтому Министерство обороны должно решить, что делать с каждым из образцов. На мой взгляд, если говорить о модернизации этих самолетов, то можно проводить разве что локальные работы. Глубокая модернизация советской техники не имеет смысла — это слишком дорого и практически бесперспективно. Значит уже сегодня нужно думать о том, на какую технику переходить.
— Выбор небольшой, если не российское, значит американское или европейское…
— Нужно выбирать предложения, заранее готовить персонал. Одним из таких решений является помощь партнеров по НАТО. Есть немало примеров, когда некоторые страны получали самолеты в подарок. Нам нужно переходить на боевые самолеты дружественных нам государств.
— Американские истребители F-15?
— При наличии бюджета все реально. Нам нужно просто понять, какие средства для этого нужны.
— А что насчет кораблей? Вот буквально на днях появилась информация о том, что американская сторона готова предоставить нам еще четыре катера типа Islands.
— Именно так. Сейчас главный вопрос — это закрыть потребности военных и пограничников патрульными катерами с повышенными огневыми возможностями. И далее от «москитного» флота переходить на ступень выше к корветам.
— Еще один «больной вопрос» — это боевые вертолеты. Их производственная база тоже находится в России.
— Если будет решен вопрос импортозамещения лопастей, можно рассматривать вопрос организации серийного производства вертолетов на Украине. У нас для этого есть все необходимые возможности. Конечно, это займет время. Даже для освоения производства лопастей нужно несколько лет. Хотя боевая ракета для вертолета у нас уже есть, а производство фюзеляжей мы спокойно осваиваем.
— Непонятной остается ситуация с собственным патронным производством. Как решался этот вопрос, когда вы были генеральным директором и чего нам ждать теперь?
— Концерном проведена предварительная работа по организации малосерийного производства боеприпасов. Этот цикл нужно начинать с восстановления производства спецхимии. Это достаточно специфический технологический процесс и такие проектные предложения у нас есть.
Что же касается патронного завода, то специалисты Укроборонпрома провели глубочайшее маркетинговое исследование по возможностям организации таких производств на Украине при участии производителей из Германии, Канады, США и некоторых других стран. Эти варианты были предоставлены министерству обороны, то есть, опять же — решение за ними. Военные должны определиться, то ли мы идем путем спорадических импортных закупок, то ли строим завод. Но мы должны понимать, что импорт — сложная процедура, прежде всего, по политическим причинам и тем более во время войны. На мой взгляд, нам нужно собственное производство, хотя это и довольно дорого.
— А нам хватит этих боеприпасов, если в Донбассе произойдет интенсификация боевых действий?
— Этой информацией владеет генеральный штаб. Насколько я понимаю, конвенциональных, то есть стрелковых боеприпасов у нас достаточно. При том, что министерство обороны полагается на боеприпасы, доставшиеся от СССР. В частности, патроны для автоматов Калашникова, производства 1960-1970 годов. А вот с артиллерийскими боеприпасами надо что-то решать уже сегодня.
— К слову, в прошлом году была информация о налаживании у нас производства 155-мм боеприпасов стандарта НАТО, которые должны были использоваться на украинской САУ «Богдана», представленной на военном параде в августе 2018 года.
— Насчет САУ «Богдана» ничего сказать не могу. Этот проект прошел мимо Укроборонпрома. Что касается 155-мм боеприпасов, то сейчас решается вопрос организации их закупок или же серийного производства. Подготовка к серийному производству корпусов снарядов калибра 152/155-мм происходит на мощностях киевской ГАХК «Артем».
— Давно ничего не слышно об оперативно-тактическом ракетном комплексе «Гром-2» (разрабатывается КБ «Южное» в интересах иностранного заказчика, но эти наработки могут быть использованы для создания украинского ОТРК). Как идет работа над этим проектом?
— До конца года должны были состояться финальные испытания этого комплекса. Это — важный шаг украинских ракетостроителей в рамках проекта «ИТ-артиллерии». Речь идет о возможностях трансформации отдельных систем поражения в ударно-разведывательные комплексы.