Крупнейшая российская технологическая компания «Яндекс» придумала, как избежать национализации или запрета на участие иностранного капитала. Крупным американским технологическим компаниям следует обратить внимание: модель управления, которую «Яндекс», похоже, разрабатывал по согласованию с российским правительством, могла бы стать хорошим решением для компаний, которые де-факто являются предприятиями, оказывающими услуги обществу, но принадлежат частным собственникам.
«Яндекс», созданный в 2000 году для монетизации поисковой системы, разработанной в 1990-х годах командой соучредителя Аркадия Воложа, является крупнейшей в России компанией наподобие интернет-гигантов Кремниевой долины. Долгое время он в основном «копировал» сервисы компании «Гугл» (Google) для российского рынка, но вырос и стал конгломератом, который разрабатывал бизнес проекты или скупал другие бизнесы — от торговых площадок до сервисов доставки. Это не только российский «Гугл», но и российский «Амазон» (Amazon), и российский «Убер» (Uber) («Яндекс» сначала превзошел компанию «Убер»на российском рынке, а затем поглотил ее). Более того, когда ранее в этом году президент России Владимир Путин подписал закон о «суверенном интернете», официальной целью которого является обеспечить работу веб-сервисов в России на случай, если США отключат страну от всемирной компьютерной сети, многие говорили, что «суверенным интернетом» будет «Яндекс».
Но и правительство могло быть полезным, когда это было нужно «Яндексу». В 2015 году российский технологический гигант подал антимонопольную жалобу на компанию «Гугл», которая забирала его долю на рынке мобильных устройств, и в 2017 году компании «Гугл» пришлось урегулировать конфликт с российской антимонопольной службой, разрешив поставщикам смартфонов с операционной системой «Андроид» (Android) устанавливать приложения «Яндекса». Сейчас в Госдуме Российской Федерации рассматривают законопроект, который запретит продажу телефонов и компьютеров без предустановленного российского программного обеспечения. Главным бенефициаром будет «Яндекс».
По мнению Путина, такая защита стоит недешево: «Яндекс» должен гарантировать, что он никогда не перейдет в собственность иностранных лиц. Предыдущая договоренность с «золотой акцией» исключала это не полностью. Волож и топ-менеджеры владеют акциями компании класса В, что дает им 57% голосов. Если эти акции будут проданы или их владельцы умрут, акции класса В автоматически преобразуются в акции класса А, которые торгуются на фондовых биржах, и иностранные акционеры в итоге получат наибольшее количество голосов.
В июле депутат Государственной думы Антон Горелкин внес законопроект, который ограничит участие иностранного капитала в «значимых» интернет-компаниях до 20%. «Яндекс» выступил против этой инициативы, но правительство ее одобрило, и стало ясно, что законопроект будет принят. Поэтому Волож начал лихорадочно работать над решением, о котором, наконец, было объявлено в понедельник «после многих месяцев обсуждений», как написал Волож в письме к сотрудникам.
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков опроверг информацию о том, что Кремль принимал участие в обсуждениях, упомянутых в письме Воложа, но похвалил «Яндекс» за то, что он признает «особую ответственность» компании и «понимает, что ее деятельность находится в поле особого внимания государства». Сразу же после заявления «Яндекса» Горелкин назвал это решение «элегантным» и отозвал свой законопроект. Все это сразу же вызвало скачок цен на акции.
Делать так, чтобы государство было довольно
Это может показаться типично российским случаем, когда группа учредителей компании пытается избежать поглощения компании государством, а Кремль предпочитает не устанавливать формальный контроль над ведущей технологической компанией страны, хотя и внимательно за ней следит. Школы являются удобной ширмой и для правительства, и для инвесторов.
Но то, что сделал «Яндекс», актуально не только в контексте путинской России. Это можно считать шаблоном для технологических гигантов, хотя рыночная капитализация «Яндекса, составляющая 13,2 миллиарда долларов — это лишь малая доля рыночной стоимости компании «Алфабет» (910,6 миллиарда долларов) или «Фейсбук» (562 миллиарда долларов).
Политики, представляющие весь политический спектр США, в своих дискуссиях зачастую говорят об этих двух компаниях, составляющих рекламную дуополию интернета (а также о компании «Амазон») не просто как о коммерческих структурах, а как о компаниях, обслуживающих население. В прошлом году член Палаты представителей Стив Кинг (Steve King), республиканец от штата Айова, предложил считать «Гугл» и «Фейсбук» компаниями, оказывающими услуги общественного пользования. А сенатор Элизабет Уоррен (Elizabeth Warren) от штата Массачусетс, ведущий кандидат в президенты от Демократической партии, предлагает расформировать, разукрупнить некоторые из крупных технологических компаний и обозначить некоторые из них как «платформы общественного пользования», которым будут запрещено передавать персональные данные пользователей третьим сторонам, и которые обязаны будут относиться ко всем пользователям одинаково.
Разумеется, технологические компании выступают против такого жесткого регулирования, но то, что они делают сами, лишь приближает их к конфронтации с правительством — как в США, так и в Европе. Отказ руководства «Фейсбука» контролировать недостоверную и вводящую в заблуждение политическую рекламу и практика предоставления данных, существующая в компании «Гугл», требуют некоторого вмешательства со стороны государства.
Подобно «Яндексу», эти компании могли бы принять упреждающие меры, создать структуры управления, имеющие право вето на бизнес-идеи, которые расцениваются как наносящие ущерб интересам общества. Достижению этой цели могло бы способствовать наделение правом вето советов, состоящих из представителей ведущих университетов и неправительственных организаций. Если такую структуру может одобрить даже такой авторитарный режим, какой существует в России (с оговоркой, что учебные заведения в России не так независимы, как на Западе), она, видимо, смогла бы устроить большинство критиков технологических гигантов и в демократических странах.
Если же этого не делать, ограничения (со стороны государства) могут оказаться гораздо более жесткими, чем в случае с «Яндексом».