Неужели намечается новая революция? В ресторане «Советская пельменная» Василий Боровой поднимает полуторалитровую бутылку минеральной воды и говорит: «Вот. До 50 рублей». Это звучит с упреком, почти с угрозой, словно он не был пламенным сторонником Путина и «ополченцем» — добровольным участником пророссийских формирований, защищавших свою родину. Но Боровой, высокий мужчина, постоянно носящий камуфляжную форму, еще и один из тех, кто говорит то, что думает. Он получает пенсию в размере 9 тысяч рублей в месяц (около 140 франков). У него в этой связи один вопрос: «И как мне на это прожить?»
Бездонная бочка
Прожить на это можно, но «разгуляться» точно не получится. После аннексии в 2014 году Москва повысила зарплаты и пенсии в Крыму и вложила миллиарды долларов в крупные инфраструктурные проекты, в частности, в строительство Керченского моста — «освобожденных» надо было осчастливить. Тем не менее, зарплаты в Крыму сейчас на 30% ниже, чем в среднем по России, хотя Москва ежегодно «закачивает» в крымскую экономику 120 миллиардов рублей (1,7 миллиарда франков). Цифры впечатляют: средняя зарплата чиновника составляет 12 тысяч рублей (186 франков), из которых большая часть уйдет на аренду жилья, а на жалкие остатки приходится с трудом сводить концы с концами. Начать собственный бизнес если не невозможно, то очень трудно, а кредитные ставки составляют, как правило, больше 10%.
Ситуацию нельзя назвать драматичной, но проблем очень много. Есть моменты, отягощающие ее, есть такие, которые стимулируют положительное развитие. Так, польза для Крыма состоит в том, что Путин стремится добиться успеха во что бы то ни стало — это необходимо для поддержания его популярности. Поэтому Москва продолжает вкладывать в развитие полуострова умопомрачительные средства: до 2022 года эта сумма достигнет в пересчете 13 миллиардов франков. При этом на одни лишь инфраструктурные проекты (такие как строительство Керченского моста) предусмотрено 4,7 миллиарда франков.
Давление санкций
Несмотря на строительный бум, стимулируемый финансовыми вливаниями из федерального бюджета Крым по-прежнему остается бедным регионом — ведь непросто «поднять» полуостров с населением около 700 тысяч человек, 30% которых являются пенсионерами. Их вклад в экономику региона минимален. К этому добавляются санкции, введенные ЕС. Многие активы оказались заморожены, а банки и крупные предприятия нефтяного и оборонного секторов потеряли доступ к западным капиталам. При этом многие эксперты говорят, что запретив экспорт собственной сельскохозяйственной продукции в страны ЕС, Россия «выстрелила сама себе в ногу» (так тексте, в действительности Россия запретила импорт сельхозпродукции из ЕС, — прим. ред.). И, наконец, на солнечном полуострове ситуация не отличается от ситуации во всей России: реальная конкуренция и потенциал для долгосрочного роста есть (и то лишь частично) лишь в торговле и в сфере мелкого бизнеса. Крупные концерны принадлежат государству или контролируются преступными группировками из окружения власть имущих. Они же терпеть не могут конкуренции и превратили в собственные инструменты полицию и органы юстиции. А Путин никогда и не пытался изменить эту ситуацию.
Впрочем, не все настроены столь критически, как ополченец Боровой. Многие жители благодарны Путину за повышение зарплат и пенсий. При этом люди, однако, не забывают добавлять, что одновременно выросли и цены на товары и тарифы на услуги, в том числе на воду и газ. Российские компании, работающие в Крыму, опасаются западных санкций и пользуются, как правило, услугами посредников, что также повышает их расходы и, соответственно, цены для потребителей. «Тогда мы все кричали „Ура!“, — вспоминает продавщица цветов на рынке в Евпатории. — Но больше мы не кричим „Ура!“».
Самой главной экономической проблемой в Крыму является дефицит воды. Особенно сложная ситуация возникла на засушливом степном севере полуострова. До 2014 года вода поступала туда по Северо-Крымскому каналу из Днепра. Этот канал тянется от Новой Каховки на юге Украины до Керчи. Он был построен в советские времена — в 1957—1971 годах — «добровольцами» из комсомола. По нему поступало до 85% всей воды, необходимой полуострову — более миллиарда кубометров в год. Но после аннексии Крыма Украина резко сократила этот объем, а в 2017 году построила дамбу, полностью отрезав полуостров от украинской системы водоснабжения.
С тех пор Крым страдает от дефицита воды, что, в первую очередь, сказывается на сельском хозяйстве. Но и жителям приходится ощущать недостаток воды на себе. Так, Василию Боровому, когда он живет на даче в 15 километрах западнее Симферополя, приходится каждое утро таскать воду за 200 метров. Вода имеет соленый привкус, и ее приходится кипятить. Петр Швец — гидролог по профессии, окончил Симферопольский университет. Ему 41 год, они живет на окраине Симферополя на пятом этаже. Когда он по утрам умывается, из крана у него течет тоненькая струйка воды.
«Проблема номер один»
«Мы ездим в Керчь и с удивлением видим, что там Северо-Крымский канал полон воды», — сказал один из крымских фермеров. «Но эта вода поступает не с Украины, а с гор на юге Крыма, а также из гидроканалов в непосредственной близости от города. Это нормально», подчеркнул он, но добавил, что уровень воды в водоемах постоянно снижается. По его словам, в нескольких километрах от его дома находится скважина. Русские бурят их, чтобы добыть воду с глубины до 400 метров. Эти скважины находятся под строгой охраной, и вода в них, по словам местных жителей, имеет соленый привкус.
Что по этому поводу говорит правительство? Оно поручило вопрос председателю соответствующей комиссии крымского парламента Александру Шувалову — дальнему потомку знаменитого Ивана Шувалова, первого российского министра образования в XVIII веке (так в тексте, — прим. ред.). Тот, в свою очередь, констатировал: «Дефицит воды — наша проблема номер один». Что же касается газо- и электроснабжения, то в этой сфере ситуация постепенно улучшается, в первую очередь благодаря поставкам, организованным по распоряжению Москвы. Но с водоснабжением ситуация остается серьезной.
Конечно, рано или поздно она тоже будет улажена. Во-первых, потому что в дальнейшем предполагается более активное использование природных ресурсов, в частности, грунтовых вод. Во-вторых, уже ведется установка оборудования для опреснения воды. Наконец, в-третьих, ведется работа над разработкой пород растений, требующих меньшего количества воды. На южном берегу Крыма, по словам Шувалова, уже смонтированы опресняющие мини-установки, а местные фермеры выращивают новые сорта пшеницы, которым требуется меньше воды. Кроме того, Шувалов не исключил, что в обозримом будущем будут налажены поставки воды в Крым с территории «большой России». «Мы не умрем от жажды».
Все это звучит, конечно, заманчиво, но многие настроены скептически и критически. Так украинские экологи утверждают, что земля на севере Крыма «просолена» и уже в среднесрочной перспективе станет непригодной для сельского хозяйства. Кроме того, водные резервуары уже сейчас наполнены лишь наполовину и через три-четыре года опустеют совсем. Тысячи фермеров бурят собственные колодцы, но не следят при этом за химическим составом воды. Эксперты ирландской организации Clean Coasts говорят о «полном разрушении сельского хозяйства и засолении почвы», что означает экологическую катастрофу.
О том, насколько серьезна ситуация, в 2017 году заявил секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев. Он привел данные, согласно которым площадь орошаемой поверхности полуострова после начала аннексии сократилась на 92%, и назвал ситуацию драматичной. Многие услышали в тоне Патрушева признаки надвигающегося давления на Киев: либо тот возобновит поставки воды в Крым, либо Кремль прибегнет к силе.
Снижающийся уровень воды
Шувалов — человек мирный, угрозы не его метод. Но и он под конец заметил, что Россия не имеет четкого представления о том, как предотвратить надвигающуюся катастрофу. «Может быть, — сказал он, — нам удастся убедить украинцев» и заключить соответствующее соглашение. По крайней мере, он, по собственному признанию, готов к переговорам: «Им нужен газ, нам нужна вода». На основе этого стороны могли бы договориться. «Я не идеолог, а открытый и толерантный человек, — подчеркнул Шувалов, — моя дочь вышла замуж за крымского татарина». Сближение между людьми, невзирая на этнические границы — «самая естественная вещь в мире», добавил он.
Впрочем, эта «проповедь» вполне симпатичного парламентария вряд ли будет услышана — будь то в Киеве, в Москве или в безоблачном небе над страдающим от жажды Крымом. Политики на Украине получают поддержку избирателей, демонстрируя свою бескомпромиссность по отношению к России, а Путин, похоже, больше не настроен на переговоры со страной, у которой он отобрал Крым. Остается лишь надеяться, что пессимисты все же ошибаются и прав окажется ректор Санкт-Петербургского горного университета Владимир Литвиненко, указавший, что подземные резервуары в Крыму огромны по размерам и их будет достаточно для того, чтобы покрыть потребность в питьевой воде на следующие четверть века. По крайней мере, о поставках воды из «большой России», похоже, никто больше всерьез не говорит. На протяжении довольно продолжительного времени эксперты рассуждали о возможности снабжения Крыма водой из Кубани — российской реки, впадающей в Азовское море. Но весной 2006 года Москва отказалась от строительства нового канала. Дело в том, что в Кубани просто нет достаточного количества воды для этих целей.
Пенсии — это расходы. Субсидии — это расходы. Великолепное новое шоссе, построенное от Симферополя до восточного побережья Крыма, — это тоже расходы. Строительство 19-километрового Керченского моста обошлось и вовсе по меньшей мере в 3,5 миллиарда франков. В мае прошлого года при участии Путина состоялось его торжественное открытие, и теперь товары поставляются на полуостров напрямую из России. Кстати, через несколько дней состоится открытие железнодорожного сообщения по мосту, благодаря чему несколько снизится нагрузка на автомобильную часть моста.
На зыбкой почве
Всеобщее ликование по поводу завершения «имиджевого» проекта Путина заглушило довольно многочисленные критические голоса в России. Многие известные экономисты уже давно указывали на то, что опоры моста были установлены на зыбком морском дне, на то, что под водой есть множество грязевых вулканов, что в этом регионе часто случаются землетрясения, а лед холодной зимой оказывает огромное давление на опоры моста. До строительства моста по Керченскому проливу в сторону Черного моря плыли огромные ледяные глыбы. Теперь же они скапливаются перед опорами, образуя целые «айсберги», бьющиеся о них. Иностранные компании отказывались участвовать в строительстве моста — отчасти из-за санкций, отчасти по причине сомнений по поводу технических аспектов. В итоге подряд на строительство без всякого тендера был отдан компании «Стройгазмонтаж» Аркадий Ротенберга, близкого знакомого Путина.
Поездка по мосту в Тамань — городок на восточном берегу Крыма — оказалась вполне безопасной. Мост имеет четыре полосы, по которым ежедневно могут проезжать до 40 тысяч автомобилей, — но на дороге свободно. По мосту едет довольно много грузовиков марок MAN, Volvo, Scania, но почти нет российских КамАзов и еще меньше легковых машин. В Тамани можно воспользоваться банкоматов — ведь на полуострове из-за санкций ЕС нельзя использовать кредитные карты.
Беда для Киева
Если мост выдержит нагрузку, то поставки товаров и поездки людей между Крымом и «большой Россией» станут намного более легкими, что будет способствовать развитию полуострова. Если он рухнет, то это станет пиар-катастрофой для Путина, настоявшего на его строительстве и проигнорировавшего мнение многих экспертов. Если начнется война против Украины, то у российской армии возникнут проблемы со снабжением. Для Украины же мост уже сейчас обернулся большой бедой. Крупные корабли больше не могут проходить под Керченским мостом, имеющим высоту всего 35 метров, и, таким образом, не добираются до Мариуполя. По этой причине продукцию расположенного в этом городе металлургического комбината имени Ильича приходится перевозить сначала по железной дороге в Одессу и лишь оттуда морским путем за границу. В результате судоходство между украинскими портами на Черном и Азовском море в последние годы сократилось на четверть.