Министр иностранных дел России Сергей Лавров вернулся из Вашингтона несколько дней назад, испытывая разочарование после разъяснения позиции американской администрации по сирийскому файлу, поскольку ему сообщили о принятии «закона Цезаря», а затем европейских экономических санкций и наличии у них пяти «козырей» для реализации «политики максимального давления» на Дамаск и изменения правил игры с Москвой. Их цель — подтолкнуть их к политическому решению в Сирии, которое включает ослабление иранского влияния.
Для Москвы начало работы Конституционного комитета в начале ноября должно отвечать западным стимулам, включая ослабление санкций в отношении Дамаска и нормализацию отношений между ним и арабскими и европейскими государствами, а также поощрение беженцев к возвращению, участию в проектах по расселению. Также заявляется, что санкции усугубляют гуманитарную ситуацию в Сирии и усложняют путь к политическому решению. Кроме того, Москва призывает других не торопить политический процесс ради «немедленных результатов», поскольку такие вопросы потребуют времени, и лучший «российский пример» для усиления этого тезиса — это арабо-израильские переговоры по урегулированию под эгидой США.
Встреча Лаврова со своим американским коллегой Майком Помпео (Michael Richard «Mike» Pompeo) была вызвана необходимостью у российской стороны проверить степень единодушия среди членов администрации США, в то время как американский представитель в Сирии Джеймс Джеффри (James Jeffrey) и его помощник занимают позицию «ястребов» по сирийском файлу.
Американский ответ разочаровал российскую сторону, так как позиция «полюсов» Госдепартамента — Помпео, Джеффри и его помощника — оказалась единой в отношении оценки политического процесса и его условий. Американцы оценивают ситуацию следующим образом: Дамаск несерьезно относится к конституционной реформе и успеху работы Конституционного комитета в Женеве, препятствует его деятельности и не выполняет своих обещаний. Кроме того, заявляется об отсутствии изменения политики Дамаска в отношении беженцев, задержанных и перемирий. Как стало очевидно для Москвы, «закон Цезаря» будет принят в Конгрессе и изменит правила игры. Так, он проложит путь к введению санкций против любого лица или образования, будь то сирийского или нет, которые нарушают его положения, касающиеся ощутимой поддержки военных операций или послевоенного восстановления.
Что касается американской и европейской сторон, то существует мнение, что в их руках пять «козырей» для давления. Первый — это содействие восстановлению Сирии. Второй — нормализация отношений с Дамаском и «легитимация режима». Третий — экономические санкции, четвертый — военное присутствие возглавляемой США коалиции на восточном берегу Евфрата. Пятый — контроль над стратегическими ресурсами, включая нефть, газ и другие богатства.
Нынешний подход Запада — крепко держать в руках эти козыри. Цель — не Дамаск, а Москва. Как проинформировали последнюю европейские страны, такие как Франция, Германия и Великобритания, а также Америка, западные игроки не изменят свою политику, если Дамаск не изменит свое поведение под российским давлением. Новым фактором в нынешних обстоятельствах является то, что идея американского военного присутствия укоренилась в голове президента Дональда Трампа больше, чем когда-либо, и его главная цель — захват нефти и ее защита.
Как считают западные силы, эффективная политика — это наращивание давления на Дамаск, а не его ослабление. На практике это означает замедление курса арабской дипломатической, политической и экономической нормализации, как двусторонней, так и коллективной. Арабские бизнесмены опасались участвовать в проектах по реконструкции и выжидали открытие наземных путей и авиалиний в Дамаск, опасаясь санкций. Европейские страны предупредили, что дестабилизация маршрутов в сирийскую столицу (Венгрия и Кипр объявили о своем намерении возобновить дипломатическую деятельность, а Рим намекал на диалог с Дамаском) увеличит масштабы экономического кризиса в Сирии и понизит курс лиры из-за политики давления, санкций и кризисов в соседних странах, особенно в Ливане.
Параллельно Вашингтон продолжает поддерживать военную связь для координации операций и «предотвращения столкновений» на восточном берегу Евфрата, особенно после перегрузки военных контингентов на суше и в воздухе, так как ситуация в этих районах стало сложной и запутанной. Так, там действуют возглавляемые США силы коалиции, Израиль наносит удары по иранским объектам, Тегеран вербует сирийских бойцов и строит военные базы в Абу-Кемале, Россия присутствует в лице военной полиции, патрулей, вертолетов, ракетных комплексов, баз в Аль-Камышлы и принимает районы, которые ранее контролировал альянс. Также присутствует Турция, ее войска, самолеты, базы и проекты поселений; Сирия действует через армию, пограничников, символы и наследие. В этих условиях неудивительно, что поиск формулы для безопасного плавания в этом переполненном военными «море» был главной задачей участников недавней встречи — начальника российского штаба Валерия Герасимова и американского генерала Марка Милли (Mark Milley).
Кроме того, Вашингтон продолжает поощрять российско-израильские контакты для координации воздушных операций после того, как израильские F-35 начали интенсивные налеты на «иранский завод» в Абу-Кемале на прошлой неделе в нескольких сотнях километров от российских пунктов базирования в Аль-Камышлы. Как действовать в подобной сложной политической обстановке на восточном берегу Евфрата, обсудили израильский советник по национальной безопасности Меир Бен-Шаббат (Meir Ben-Shabbat) и его американский коллега Роберт О'Брайен (Robert O’Brien) во время встречи в Белом доме два дня назад.
Америка и стоящие за ней европейские страны, работают на военном, дипломатическом и экономическом направлениях, чтобы донести до Москвы следующее сообщение: Россия контролирует Сирию, и политика Запада не изменится, если не изменится политика Сирии.
Тем временем Россия и стоящие за ней региональные силы также работают на военном, дипломатическом и экономическом направлениях, чтобы донести до Вашингтона свое послание — нужно вовремя сделать ставки, использовать военные достижения и менять баланс сил на фоне президентских выборов в конце года и внутренних проблем Европы из-за беженцев, терроризма и политических разногласий.