15 января жителям России стало ясно, что у них больше не будет возможности проголосовать за Владимира Путина. Им также стало ясно, что в обозримом будущем он никуда не исчезнет.
В своем ежегодном послании к Федеральному собранию Путин пообещал, что, когда его нынешний срок истечет в 2024 году, он покинет пост президента страны. В то же время он рассказал о целой серии грядущих масштабных изменений в конституции, которые могут вступить в силу уже в этом году: Россия останется президентской республикой, однако будущие президенты смогут занимать этот пост только два срока. У парламента появится право назначать министров правительства, в том числе премьер-министра. (В настоящее время президент выбирает кандидатов, а парламент их утверждает.) В результате изменений будут расширены полномочия Государственного совета, который сейчас представляет собой лишь скромный консультативный орган, и это натолкнуло многих экспертов на мысль о том, что после 2024 года Путин, возможно, захочет занять пост председателя этого совета. Таким образом, через четыре года Путин может сделать шаг в сторону и заняться управлением мира, пока его верные помощники будут управлять Россией.
Почему президент России выбрал именно такой путь? В 2018 году лидер Китая Си Цзиньпин внес изменения в китайскую конституцию, чтобы у него появилась возможность оставаться на посту председателя КНР до конца жизни. Путин мог бы с легкостью сделать то же самое, но он принял другое решение. Выбор момента для объявления о таком решении поднимает несколько вопросов: почему Путин объявил о своей конституционной инициативе именно сейчас, за четыре года до окончания его президентского срока, и таким образом, что это было больше похоже на дворцовый переворот, нежели на политическую реформу?
Выбор момента и характер поправок к конституции указывает на то, что Путин считает, что его режим переживает кризис, и сомневается в жизнеспособности режима личной власти после его ухода в отставку с поста президента. Он хорошо знает: то, что его апологеты расхваливают как политическую стабильность, на самом деле представляет собой политическую стагнацию, и общественная поддержка его режима слабеет. Вполне возможно, протесты, прошедшие в Москве летом прошлого года, и растущая апатия его сторонников заставили президента предложить варианты реформ и попросить народ поддержать такие перемены на референдуме. Вряд ли кто-то удивится, если дата проведения такого референдума совпадет с досрочными парламентскими выборами осенью этого года. Таким образом, процесс передачи власти начнется уже в этом году.
Анализируя решения Путина, невозможно отделаться от ощущения, что его все еще преследуют воспоминания о закосневших и неэффективных руководителях Советского Союза в период его заката. Тогда это вылилось в рост преступности, экономический спад и хаос. Россияне до сих пор боятся повторения той ситуации, и Путин не может позволить им прийти к выводу, что они снова возвращаются к жизни под руководством стареющей, закосневшей элиты.
Путин хорошо понимает, что любые разговоры о его вероятном преемнике станут экзистенциальной угрозой для его власти. В противовес плану передачи власти, с которым выступил Борис Ельцин, —
Решение назначить Михаила Мишустина премьер-министром указывает на то, как Путин планирует реорганизовать свой оркестр: Мишутина (автор, видимо, не в курсе, как правильно пишется фамилия нового премьера, он у него исключительно Мишутин — прим. редакции ИноСМИ), который занял должность премьер-министра сразу после того, как Путин объявил об изменениях, считают эффективным управленцем и умелым бюрократом, однако его главное качество заключается в том, что никто не может представить себе, что он сменит Путина на посту президента. Ясно также и то, что Кремль намеревается модернизировать систему управления и сделать ее более эффективной. Однако модернизация вовсе не означает вестернизацию. Цифровизация бюрократии не может автоматически привести к росту политической конкуренции или к укреплению диктатуры закона. Кремль стремится сохранить практически полный контроль и одновременно с этим надеется вдохнуть некоторый динамизм в экономику.
Большинство комментаторов упорно утверждают, что Путин останется у власти даже после окончания его президентского срока, и отвергают какой-либо возможный либерализующий эффект предложенных поправок к конституции. Возможно, они правы. Россия вряд ли изменит курс внешней политики. Сопротивление Западу — это путинское определение суверенитета России. Однако, если говорить о внутриполитической арене, то предсказать долгосрочные последствия предложенных перемен гораздо труднее. Неожиданные изменения часто влекут за собой неожиданные последствия.
Ограничивая полномочия президента, расширяя полномочия парламента и превращая себя в ключевой центр власти за пределами Кремля, Владимир Путин инициировал конкуренцию институтов, которой прежде не было. Сделав это, он, возможно, заставил сработать «принцип чеховского ружья». Известный русский писатель учил молодых драматургов: «Если вы в первом акте повесили на стену пистолет (так в тексте — прим. редакции ИноСМИ), то в последнем он должен выстрелить». Если правители начинают вносить косметические изменения, чтобы избежать реальных перемен, они должны понимать: нет никаких гарантий, что что-то действительно поменяется.