История остается полем битвы Польши и России. Она формирует площадку «гибридной войны», в которой обе стороны ведут кулачный бой или же надевают дипломатические перчатки, в геополитическом плане. Вспомним Оруэлла, который писал, что тот, кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее.
После того, как начатое в 1990-х годах примирение двух стран остановилось по мере возвращения Путина к имперской политике и сталинской историографии, столкновения на сложном и взрывоопасном поле памяти и исторической правды несут в себе немалый эмоциональный заряд«, — говорит специалист по Польше Жорж Менк (George Mink). «Нужно понимать позицию поляков, которых столько раз оккупировали русские, пусть даже они и сами не безгрешны и пытаются, например, отрицать освобождение Освенцима Красной армией. Для них признание исторических фактов жизненно важно. Когда они видят, что россияне отрицают действительность пакта Молотова-Риббентропа, который позволил Гитлеру и Сталину поделить Центральную Европу, им становится страшно. В течение многих лет казалось, что история определена, но это не так. В России набирает силу ревизионистское переписывание истории, пробуждаются старые демоны», — продолжает политолог в вышедшей в 2015 году книге «Польша в центре Европы, политическая история и исторические конфликты».
Это в полной мере касается нового противостояния Москвы и Варшавы на фоне празднования 75-летия освобождения Освенцима. В понедельник Польша организовала масштабные мероприятия в память об этом событии, но Путин не попал в список гостей. Это, бесспорно, является политической ошибкой, учитывая роль СССР в освобождении нацистского лагеря смерти, который Красная армия нашла по пути на Берлин. Польские власти считают, что ревизионизм Кремля сделал приглашение невозможным. В любом случае, тень российского лидера и его нападки на Польшу затмили мероприятие, которое Путин всеми силами стремился задвинуть в сторону, работая над другой церемонией, состоявшейся на прошлой неделе в Иерусалиме при активной поддержке России. Он был там одним из почетных гостей, тогда как Польша была возмущена тем, что ей не предложили взять слово, и бойкотировала мероприятие.
«Мы находимся в ситуации геополитической войны, которую ведет Путин, чтобы утвердить статус России как великой страны-освободительницы Европы, разрушить историческую истину о пакте Молотова-Риббентропа и обвинить Польшу в союзнических отношениях с нацистской Германией. Он устраивает нападки на Варшаву, поскольку она находится на острие европейского сопротивления агрессивному поведению Москвы, — возмущается один бывший польский посол. — Европа не может этого допустить. Перед ней стоит выбор между правдой и геополитикой».
По словам варшавских обозревателей, все началось в декабре. Владимир Путин внезапно решил воспользоваться одной из долгих пресс-конференций, чтобы стать «главным российским историком» и устроить с опорой на ложь и упрощения целый ряд грубых нападок на резолюцию Европейского парламента от 19 сентября этого года, которую активно продвигали Польша и Прибалтика. В этом документе утверждается, что подписанный нацистской Германией и Советским Союзом пакт о ненападении открыл путь для начала войны, ответственность за которое лежит в равной степени на двух тоталитаризмах, нацистском и коммунистическом. Этот факт уже давно признан Западом. Путин же был вне себя при виде резолюции, которая ставит на один уровень нацистскую Германию и СССР, хотя второй пролил кровь миллионов солдат для победы над первой. Сейчас, когда Кремль стремится утвердить свою политическую легитимность в «великой победе» во Второй мировой, неудобный период 1939-1941 годов, когда Сталин был союзником Гитлера, всячески задвигается в сторону.
Для понимания остроты полемики необходимо вернуться в далекое прошлое, отмечает бывший министр иностранных дел Польши Адам Даниэль Ротфельд (Adam Daniel Rotfeld) в интервью польскому изданию «Политика». По его словам, за нынешним противостоянием скрываются отношения, на которых лежит отпечаток крови, вторжений и соперничества, разделов Польши, а также российского восприятия Варшавы как давнего врага, как аванпост католического Запада с XVII века.
Как бы то ни было, до нынешнего обострения все же существовала надежда на настоящее примирение по образцу Франции и Германии, напоминает Жорж Менк: «В 1989-1990 годах Борис Ельцин открыл путь для сближения, принеся в Польше извинения за расстрел офицеров в Катыни» (они были тайно расстреляны СССР, который десятилетиями валил вину на нацистов).
Сегодня, несмотря на колоссальный раскол в стране, в Варшаве сформировался своеобразный «священный союз» против Путина. Оппозиция поддержала решение президента Анджея Дуды не ехать в Иерусалим. Тем не менее, по словам Геберта, в этом единстве есть «серьезные нюансы». «Оппозиция считает, что стремление правительства переписать историю так, что Польша предстает ни в чем не повинной, подрывает доверие к нам», — отмечает он, подчеркивая, что для Польши важно признать свое антисемитское прошлое, пусть даже его и следует рассматривать в контексте тех времен. «Путин устремляется в брешь, которую открывают ошибки партии власти», — согласен с ним Томаш Залевский. Один из главных вопросов в том, просчитаны ли все эти громкие заявления или же являются частью пронизанного сталинской историографией раздражения: президент России убежден, что Запад искажает историю, чтобы ослабить Россию.
При всем этом Геберт и Залевский критически относятся к резолюции Европарламента, которая в частности призывает к сносу памятников Красной армии, поскольку та оккупировала восток (это требование возмутило Путина). «Я понимаю мотивы прибалтов и поляков, но можно найти решение без оскорбления памяти русских солдат, которые пролили там свою кровь», — говорит Константин Геберт. Этот еврейский интеллектуал, отца которого спасли советские войска, напоминает, что он обязан им своим появлением на свет. «Сталин издевался над евреями, и их спасение не было для него приоритетом, но он хотя бы не уничтожал их!» — подчеркивает он. По его словам, евреи с недоверием относятся к заявлениям о равенстве двух тоталитаризмов со стороны поляков и прибалтов, поскольку подозревают их в стремлении снять с себя ответственность перед евреями. Кроме того, они не могут забыть, что СССР спас 250 000 польских евреев на занятой Красной армией территории страны. Путин «найдет только союзников среди евреев, которые все еще безгранично признательны». «История не проста, а очень запутана, — объясняет Геберт. — Ее лучше было бы оставить историкам, чтобы те продолжили разбирать архивы и позиции. Но в ближайшее время этого ждать не приходится».