Спокойствие было обманчивым: «Мы настолько чувствовали себе в безопасности, что даже вечером 13 февраля, услышав сирены, не придали им значения, — вспоминает Арнульф Баринг, которому тогда было 13 лет, о последних минутах „старого" Дрездена 1945 года. — Раньше воздушную тревогу постоянно объявляли напрасно».
Но в 23:03 в тот вторник стало ясно: на этот раз тревога не ложная. 235 четырехмоторных бомбардировщиков британских ВВС типа «Авро Ланкастер» за 25 минут сбросили на город более 900 тонн фугасных и зажигательных бомб. Баринг, ставший впоследствии одним из известнейших историков новейшего периода, написал об этом: «Жар был настолько сильным, что находиться у окна было невыносимо».
Почти через три часа — между 1:25 и 1:55 ночи с 13 на 14 февраля — над городом появились еще 524 «Ланкастера». На этот раз на уже горящий Дрезден обрушились 1500 тонн бомб, в том числе и 650 тысяч коварных зажигательных бомб с термитом. При горении они достигали температуры в 1500 градусов и поджигали все горючие материалы, на которые попадали их раскаленные искры.
Результаты были ужасающими: крыши преимущественно барочных домов в центре города были сорваны. Зажигательные бомбы вызвали огненный смерч, в результате которого на улицах возникла невероятная тяга, и температура поднялась до нескольких сотен градусов Цельсия, а в закрытых помещениях иногда доходила до 1000 градусов и более.
Два ночных налета имели кошмарные последствия: в Дрездене были разрушены 70% зданий, погибли от 22,7 до 25 тысяч человек, то есть приблизительно 5% людей, находившихся в городе в момент налетов. Дрезден, практически мгновенно утративший свою барочную красоту, в последующие десятилетия стал олицетворением англо-американской воздушной войны против немецких городов.
Тем не менее были в Германии города, пострадавшие от бомбардировок больше, чем бывшая резиденция саксонских королей на Эльбе. Печальная слава главной жертвы досталась Дюрену, разрушенному на 99%. А по числу жертв авиационных налетов Дрезден превзошел город Гамбург, где в середине лета 1943 года погибли от 35 до 40 тысяч человек. И в процентном отношении к общей численности населения число жертв в Дрездене не было уникальным (через десять дней после Дрездена в Пфорцхайме погиб каждый третий житель).
Лондонский журналист Синклер Маккей (Sinclair McKay) выпустил в преддверии 75-й годовщины бомбардировки Дрездена в равной степени эмоциональную и серьезную книгу о налетах 13-14 февраля 1945 года — «Ночь, когда пришел огонь. Дрезден, 1945». От таких более ранних работ, как вышедшая в 2004 году книга Фредерика Тэйлора (Frederick Taylor) или постоянно переиздаваемая с 1977 года монография Гётца Бергандера (Götz Bergander) «Дрезден в воздушной войне» книгу Маккея отличает то, что автор использовал собрание свидетельств очевидцев из городского архива Дрездена. Это собрание возникло в результате работы комиссии историков с 2004 по 2010 годы и содержит более 220 релевантных свидетельств.
Поэтому Маккей описывает события той ужасной ночи в основном с точки зрения жителей Дрездена, переживших катастрофу. В описаниях часто упоминается раскаленный едкий дым, с огромной скоростью распространявшийся по переулкам центра города и практически ослеплявший людей.
Апокалиптический огненный смерч Маккей рисует настолько подробно, насколько это вообще можно сделать словами. Иногда это довольно длинные, тщательно выписанные пассажи, иногда простые, но точные цитаты: «В городе горело буквально все», — вспоминал 15-летний Винфрид Билсс. Чувствуется, что книга написана опытным рассказчиком — Маккей опубликовал уже с полдюжины трудов, в том числе о Дюнкерке 1940 года, о воздушной войне за Англию и о взломщиках кодов из Блетчли-парка.
Норберт Бюргер с дядей Гюнтером, например, спрятались от первой волны налетов под мостом и остались живы. Ориентируясь на характерный купол табачной фабрики Йенидзе, выделявшийся на фоне горящего центра Дрездена, они направились к главному вокзалу в тщетной надежде выбраться из города. Они шли мимо Цвингера, дворца Ташенберг, шикарных магазинов на Вильдсруффер-штрассе — всё было объято пламенем. Через горящие переулки они видели Старую рыночную площадь, где тоже бушевало пламя. В конце концов они отказались от своей затеи. Жар все усиливался, и они повернули назад, на север, к Эльбе.
Семья Зайдевиц жила совсем рядом с дрезденской Новой ратушей на Георгплатц. Их дочь Эрика полчаса после первого налета отчаянно пыталась затоптать маленькие очаги огня. Тогда их квартира еще практически не пострадала, но поток искр от горящих соседних домов не предвещал ничего хорошего.
Но затем загорелся чердак, и дом был обречен. Семье пришлось навсегда покинуть квартиру на четвертом этаже. На лестничной площадке Эрика увидела пожилую соседку, безучастно сидевшую на ступенях. Она будто окаменела от шока. Когда Эрика с родителями вышли на улицу, то увидели, что асфальт на проезжей части улиц расплавился и запузырился от жара, идти можно было только по булыжникам.
Многие очевидцы точно описали места, где пережили катастрофу в ту ночь. Поэтому имеет смысл читать книгу Маккея, имея перед собой план старого Дрездена. Такие планы сегодня несложно найти в интернете.
В отличие от авторов полусерьезных или совсем несерьёзных книг о гибели Дрездена в 1945 году, Маккей критически относится к описаниям очевидцев. Более того, он подвергает их объективной классификации. Так, он установил, что не было никакого «огненного фосфорного огня», хотя выжившие часто о нем упоминают. Так же критически автор отнесся и к сообщениям о штурмовиках на бреющем полете: их в Дрездене не было ни 13, ни 14 февраля 1945 года.
Но Маккей не ограничивается непосредственной предысторией или событиями, последовавшими сразу за налетами 13-14 февраля. Треть книги посвящена предыстории, а последняя часть — восстановлению разрушенного города. Автор убедительно доказывает, почему именно Дрезден стал олицетворением воздушной войны против немецких городов — как минимум сомнительной с моральной точки зрения. Бомбардировка Дрездена активно использовался пропагандой ГДР в холодной войне.
Это ни в коей мере не обесценивает воспоминания очевидцев, многие из которых жили в ГДР и, несмотря на ограниченные ресурсы, работали над восстановлением Дрездена. Это восстановление в значительной степени обезличило город (как и многие другие в Западной Германии), и они ничего не могли с этим поделать. Но было важно подвергнуть эти источники критической классификации.
И наконец, Маккей, что для британского автора особенно интересно, направил свой взгляд на мужчин, в основном молодых, которые, рискуя жизнью, устроили этот ад. Они были «обессилены, опустошены и в высшей степени напуганы в конце долгого конфликта, и у них все холодело внутри, когда им приходилось видеть, как многих их товарищей сбивают, и те падают с неба на землю».
Синклер не выбирал простых путей и не облегчал задачу своим читателям. Он не делает напрашивающихся выводов. И это одно из достоинств его книги.