RMF FM: Сегодня мой гость — директор телеканала «Белсат» Агнешка Ромашевска-Гузы (Agnieszka Romaszewska-Guzy).
Агнешка Ромашевска-Гузы: Добрый вечер.
— «Польско-российские отношения за все время после Второй мировой войны еще не бывали такими плохими», — заявил посол России в Польше. Вы согласны с такой оценкой?
— Не знаю, можно ли сказать, что они не бывали настолько плохими, ведь они не складывались идеально в разные моменты, но, действительно, стоит признать, что сейчас не все хорошо.
— Можно ли вообще говорить о каких-то отношениях? Польша и Россия практически не поддерживают никакого диалога, общаясь только посредством газетных заголовков и дискуссий на тему истории.
— Да, я считаю, что Российская Федерация сейчас стремится обострить эти отношения, продемонстрировать, насколько они плохие. Она целенаправленно проводит такую политику, показывая, что Варшава выступает «отвратительным врагом». По какой-то причине Россия решила пойти таким путем.
— Заинтересованы ли мы в том, чтобы попытаться наладить более тесные контакты, инициировать диалог, которого сейчас нет? Есть ли, на ваш взгляд, вообще шанс завязать с Россией диалог на дипломатическом уровне?
— Думаю, нет. Мы предприняли попытку в Мюнхене, но Лавров сообщил, что у него нет времени встречаться с Чапутовичем (Jacek Czaputowicz). Если кто-то не хочет разговаривать, что делать? Связать его, заставить? У меня, скажу честно, вызывают раздражение замечания о том, что «нам следует разговаривать». Хорошо, может, и следует, но что с того? Если кто-то не хочет этого делать, мы бессильны.
— Короче говоря, ничего через силу.
— Именно так.
— Следует ли в такой ситуации, когда диалога с Россией наша дипломатия практически не ведет, думать о визите в Смоленск 10 апреля в 10-ю годовщину смоленской катастрофы? Нужно ли польской делегации туда ехать?
— К этому вопросу можно подходить по-разному. Я придерживаюсь такого мнения, что польская делегация не только может, но и должна там появиться. Не для того, чтобы встретиться с Владимиром Путиным, премьером, фамилии которого никто не помнит, или кем-то там еще, а просто для того, чтобы почтить память погибших в Катыни, месте, где приняли мученическую смерть польские офицеры, а также там, где 10 лет назад произошло крушение польского самолета. Думаю, мы должны требовать у Российской Федерации, чтобы она предоставила нам такую возможность. Не имеет значения, что ее будет представлять чиновник на уровне заместителя министра. Мы едем не к россиянам, а хотим почтить память погибших, это в данном случае самое важное.
— Польские дипломаты должны добиваться возможности поехать в Россию?
— Я считаю, да. Не для того, чтобы вести какие-то переговоры (если нет собеседника, нет и диалога), а для того, чтобы в том числе показать, что мы хотим отдать дань памяти нашим погибшим. Мы имеем на это право. Если Российская Федерация хочет нам это запретить, она должна ясно об этом сказать. Нам следует сделать четкое дипломатическое заявление, чтобы получить четкий ответ.
— Такого четкого ответа можно ожидать, только если существуют какие-то отношения, диалог.
— У нас есть посольство, дипломатические отношения мы в формальном смысле не разрывали.
— Формально они не разрывались, но мы знаем, что они находятся на очень низком уровне. Наши отношения с Россией важны также в контексте Белоруссии и того, что там происходит. В определенной степени эта страна сопротивляется сближению с Москвой, а та грозит перекрыть нефтяную трубу. Как долго еще Александр Лукашенко сможет противостоять полной интеграции или даже поглощению Белоруссии Россией?
— Это очень серьезная проблема в том числе для Польши. Напомню, что Варшава находится примерно в 200 километрах от белорусской границы. Если за нашими восточными рубежами будет находиться Россия, а это вполне вероятный сценарий, мы окажемся в сложном положении. Как долго Лукашенко сможет сопротивляться? Думаю, пока он еще способен лавировать, поскольку Путин не может позволить себе пойти на жесткие шаги хотя бы из-за угрозы введения новых санкций.
Белоруссии нужно создать какой-то экономический фундамент для своего функционирования. Сейчас она живет исключительно благодаря российской помощи и поэтому на нее легко оказывать давление при помощи шантажа. Белорусская экономика устроена таким образом, чтобы получать нефть и другие энергоносители с востока и продавать товары в основном России. Если Лукашенко не удастся перестроить эту систему, будет плохо. Даже если он выторгует себе время, получит нефть чуть дешевле, то через год проблема вернется, а через два усугубится еще больше.
— Недавно Лукашенко довольно жестко заявил…
— … что он не будет стоять на коленях.
— И каждый год 31 декабря умолять дать ему российскую нефть. В начале февраля Минск посетил Майкл Помпео. Это был первый за долгое время визит такого высокопоставленного представителя американской администрации в Белоруссию. Он заявил, что США готовы на 100% покрыть потребности этой страны в нефти. Конечно, это в некоторой степени могло бы поправить белорусскую ситуацию, но насколько реальна такая перспектива?
— Сейчас это сложно в техническом плане. Мы на телеканале «Белсат» даже сделали специальный материал, детально изучив, возможны ли такие поставки. Они могли бы пойти через Одессу, но есть проблема: фрагмент трубопровода находится на российской территории, значит, появляется вопрос, удастся ли поставлять по нему сырье. С Балтийского моря нефть идет по железной дороге в цистернах, это дорого, кроме того, пропускная способность такого маршрута ограничена. Здесь следует мыслить на перспективу, как все сделать.
Проблема даже не в том, брать ли нефть у России, или нет. Москва хочет продавать ее белорусам, но по более высокой цене, а это им не подходит. Они, возможно, и могли бы закупать часть нефти или даже весь ее объем у РФ, но по рыночным ценам. Вопрос в том, что они в таком случае будут делать, ведь это серьезно отразится на белорусской экономике. Нужны основательные реформы, чтобы белорусы могли опираться еще на что-то кроме нефти. Их экономика выглядит на самом деле сюрреалистично, полякам, которые провели трансформацию 30 лет назад, сложно себе вообразить, до какой степени. Приезжает Лукашенко и говорит: «А вот здесь мы возведем второй завод».
— Ключевой задачей в контексте обретения Белоруссией независимости от России становится изменение экономической модели.
— Да, это первоочередная задача.