Что дальше? Это вопрос задают миллионы украинцев, оказавшись в самоизоляции и пережив первую волну паники, вызванную пандемией. Многие прогнозы сегодня похожи на гадание на кофейной гуще. Эксперты ставят ответы на паузу, пытаясь осмыслить происходящее.
Чтобы нащупать хоть какие-то контуры будущего, «Украинская правда» обратилась к 37-летнему Игорю Новикову, которого в 2019-м Владимир Зеленский назначил своим советником. У Новикова два образования, полученных в Лондоне, — юридическое и режиссерское. Он успел поработать на руководящих позициях в Англии, Греции, на Украине, в России. Причем в разных сферах: консалтинговой, страховой и в мобильной связи.
По данным УП, отец Новикова — Владимир Новиков, который был в начале 2000-х первым замом министра угольной промышленности Украины. Возглавлял НАК Уголь Украины. Об Игоре Новикове впервые широким кругам стало известно после публикации закрытых свидетельств экс-посла США в Украине Вильяма Тейлора перед Конгрессом в рамках дела об импичменте президенту США Дональда Трампа.
Новиков вместе с нынешним руководителем офиса президента Андреем Ермаком проводили встречу с бывшим спецпредставителем США Куртом Волкером. Последний намекал, что не стоит преследовать экс-президента Петра Порошенко. А советники Зеленского показывали ему фотографии своих братьев, пострадавших в ходе войны в Донбассе, и винили в этом Порошенко.
Новиков возглавляет киевский филиал американской организации со странными для обывателя названием — «Университет сингулярности», образованный в 2008 году. Филиал в Киеве открыли в 2016-м. На сайте SingularityU Kyiv, Новиков представлен, как «ведущий футуролог страны». Он также является организатором Global Impact Challenge Ukraine, конкурса инновационных проектов.
В начале разговора с журналистом УП Игорь Новиков сразу предлагает перейти на «ты». На происходящее Новиков смотрит оптимистично. На фоне первого коррупционного скандала Зе-команды и политического шторма, этот оптимизм выглядит, мягко говоря, не вполне обоснованным. Зато, возможно, успокоит чересчур тревожных людей.
Когда появляется такой катализатор, как пандемия, мы начинаем, наконец, думать
Апостроф: Давай для начала проясним, чем занимается SingularityU Kyiv, и что вообще такое сингулярность?
Игорь Новиков: SingularityU Kyiv — киевское представительство американского Университета сингулярности, глобального сообщества инноваторов и предпринимателей. У его истоков такие организации, как NASA, Google, Deloitte, Autodesk и Cisco. Один из основателей университета — Рэй Курцвейл, известнейший изобретатель и футуролог. Он написал книгу «Сингулярность близко». Речь идет о приближении так называемой «технологической сингулярности». В честь нее и назван университет. Книга Рэя наделала много шума. У него поразительная точность прогнозов.
— В этой книге сказано о том, что происходит в мире сейчас?
— Об этом многие говорили. И давно. Сегодня, например, извини за каламбур, стал «вирусным» ролик TED с выступлением в 2015 году Билла Гейтса (миллиардер предупреждал, что миру угрожает эпидемия — УП). О пандемии в последние годы упоминали, как об одном из потенциальных disruptive-сценариев. То, что происходит сейчас — переходной период. Мир трансформируется под новую реальность, а пандемия в какой-то степени просто послужит катализатором перемен. Коронавирус — ни в коем случае не апокалипсис. Это такой первый звонок будильника, напоминающий человечеству: пора бы уже начинать адаптироваться к будущему. Мы живем в 21 веке, но поведенчески, ментально застряли в прошлом (веке — УП).
— Речь об Украине?
— В целом о человечестве. Сам подумай, в мире, где есть 3D-принтеры, искусственный интеллект, CRISPR, суперкомпьютеры и моментальный доступ к любой информации, не самая страшная пандемия застает всех врасплох. Те, кто занимается прогнозированием, давно говорят о том, что где-то с 2020 по 2025 годы произойдет огромное количество масштабных перемен. Мы прогнозировали сильные потрясения на рынке нефти, серьезные перемены в транспорте и логистике, пересмотр производственных цепочек, тектонические сдвиги на рынках труда… Этот список довольно длинный, поэтому скажу проще: мир уже не будет прежним. Коронавирус все эти перемены существенно ускорит.
— Украина к переменам оказалась не готова?
— И да, и нет. С одной стороны, мы более адаптивны, так как почти три десятка лет живем в относительном хаосе. С другой — наша экономика, политическая элита, инфраструктура и близко не стоят рядом со странами, на которые мы равняемся. По моему мнению, место Украины в новом мире будет зависеть не столько от того, как мы купируем краткосрочные проблемы, а от того, как воспользуемся возможностями, которые создаст переходной период. Перемены — сложная для восприятия штука. Мы привыкли жить в мире с довольно стабильным течением жизни: школа, университет, работа, семья. Когда появляется такой катализатор, как пандемия, мы начинаем, наконец, думать. К примеру, удаленная работа и уход от полной занятости сотрудников — прекрасный способ оптимизировать расходы и повысить адаптивность компании. Раньше многие воспринимали это так: «Нет, ну, мы привыкли к другому. Должен же быть офис! Сотрудники!». А теперь штуки вроде Zoom (приложение для видеоконференций — УП) предстают совсем в ином свете.
— Сейчас, как никогда, понятна незаменимость интернета. Но с другой стороны, он делает нас невероятно уязвимыми. Страшно подумать, что будет, если сегодня вырубить интернет.
— Сценарий перебоев в глобальном интернете — один из «черных лебедей», который обсуждается всеми последние 10 лет. Также, кстати, как когда-то обсуждалась и возможная пандемия. Готовы мы к этому? Однозначно, нет. Но при этом, мне кажется, одним из позитивных итогов коронавирусного кризиса будет то, что государства и бизнес обратят больше внимания на модели децентрализованного интернета. И не только интернета, а всего, что связано с самодостаточностью.
От тоталитаризма спасет образование и цензура
— Достаточно ли адекватна реакция Украины на пандемию?
— Учитывая все обстоятельства, мне кажется, мы выжали максимум из тех возможностей, которые у нас есть.
— Есть понимание, как именно будет меняться страна?
— Давай говорить не о стране, а о мире в целом. И пытаться применять это к Украине. Очевидно, что в новом мире будет огромный спрос на диджитализацию процессов, на радикальную трансформацию систем здравоохранения и образования. На поиск новых моделей распределения благосостояния и социальной защиты. Превентивная медицина, безналичная экономика — все эти штуки мы увидим на практике. Сейчас будет огромный запрос на так называемые «fast-track» для инноваций (скоростные, по упрощенным процедурам — УП). Производственные цепочки, разбросанные по всей планете, оказались уязвимыми в условиях пандемии. Думаю, произойдут системные изменения, которые заставят бизнес больше смотреть на свой регион.
— Что еще изменится?
— Самые яркие перемены, наверное, будут в политике. Привычная нам репрезентативная демократия трещала по швам и до коронавируса. Ведь она появилась в мире, где информация распространялась со скоростью лошади. Затем информация стала распространяться со скоростью света. Но доступ к ней был более-менее централизованным и контролировался. Сегодня все доступно с той же скоростью света, но уже почти без ограничений. И здесь нас ждут масштабные потрясения.
— Какие?
— Во-первых, так называемый мир закрытых границ. Во-вторых, золотой век постправды. Как итог — временный сдвиг в сторону цифровой автократии. Демократия сильно опирается на образованность нации. Чем образованней нация, тем меньше негативный эффект от пропаганды, поляризации контента и популизма. К сожалению, примеров сплоченных образованных наций, которые без потерь смогут пережить новые реалии, очень мало в мире. Соответственно мы увидим битву образования и «большого брата».
— Как в ней победить?
— Инструментов два — образование и цензура. Цензура, конечно, страшное слово, даже если она децентрализованная. Но популизм не менее опасен. Через него можно прийти к диктатуре. Не стоит забывать, что технологии создают благоприятную почву для тоталитаризма. Например, совмещение камер, сенсоров и микрофонов с искусственным интеллектом. Они могут сегодня анализировать все — распознавать лица, температуру тела, отслеживать перемещение и даже эмоции. Казалось бы, чем не идеальный инструмент для борьбы с пандемией. Но пандемия пройдёт, а камеры останутся. И соблазн следить и контролировать тоже останется.
— Вообще цензура для украинцев, привыкших к свободе и вседозволенности, не очень приятное явление.
— Именно по этой причине я предложил говорить не об Украине, а о мире в целом. Слово «цензура» плохое? Его можно заменить словом «модерация». Мир, в котором информация становится оружием, рано или поздно все равно придет к модерации информации. Сейчас при помощи бот-сетей и СМИ можно фактически напасть на любую незащищенную страну. Накрыть, например, новостями о том, что коронавирус — фейк. «Гуляйте, обнимайтесь, целуйтесь!». Это не просто информшалости, пранки. Это — оружие. Такое же, как автоматы, бомбы или военные беспилотники.
Украина обязана воспользоваться хаосом
— Какие главные вызовы сегодня стоят перед Украиной?
— Мне не нравится слово «вызовы». Украина находится на том этапе своего развития, когда для нас пандемия, глобальная перестройка являются больше возможностью, а не вызовом. Нам нужно срочно научиться быть настоящими патриотами, не фейсбучными. Опираться на здоровый прагматизм. Ориентироваться на интересы страны. Если мы уйдем от лозунгов, от внешнего влияния к прагматичному взаимовыгодному партнерству, то можем, пользуясь всеобщим хаосом, сделать довольно большой рывок.
— В чем конкретно?
— Приведу пример. Я закончил школу и университет в Англии. Но потом намеренно вернулся домой, в Киев. Меня многие спрашивали: «Зачем? Ты же жил в Лондоне, там такие возможности! Здесь хуже». На самом деле — нет. Мир, который существовал в Британии в те годы — структура бизнеса, связей, элит — фактически не позволял человеку с улицы стать кем-то. Модель затвердевала десятками лет, поэтому невозможно было пробиться. На Украине же, в какой-то степени благодаря определенному хаосу, можно было чего-то достичь. Сейчас подобный хаос, несущий в себе возможности, будет во всем мире. И Украина просто обязана им воспользоваться.
— Как?
— Многие государства на радикальные перемены всегда смотрели как на что-то «хипстерское». Любое развитие происходило, в общем-то, без участия властей, усилиями стартапов. Некоторые из которых становились глобальными корпорациями, и потом диктовали свое видение мира. Сейчас все кинутся увеличивать партнерство с командами, которые несут прорывные идеи. Многие государства спросят: «Чем вам помочь для того, чтобы вы быстро создали и масштабировали новые подходы?». В образовании, в медицине, в энергетике, в сельском хозяйстве — во всем.
— Повлияет ли пандемия на миграционные процессы? Молодежь меньше будет стремиться на запад?
— Молодежь хочет определенных вещей. Львиная доля из них уезжает за лучшей жизнью, за возможностями. Не нужно изобретать велосипед или придумывать какие-то сложные модели, как заставить всех вернуться. Нужно создать возможности здесь. Перестать мешать, в какой-то степени.
Мы увидим заслуженный взлет уважения к профессии врача
— Какие конкретно отрасли, профессии будут более востребованными?
— Сильно будет расти все, что связано с контентом. Мы подходим к концу эпохи количества контента. Теперь важны качество и сортировка. Сейчас, образно говоря, если вы зайдете на YouTube, и посмотрите, как варить борщ, то сразу в этом борще и утонете. Там будут тысячи этих роликов. Из них качественных будут единицы, а идеальный именно для вас — один. Сейчас огромный спрос на видеоуроки и, по общеизвестным причинам, на удаленное образование. Лично я готов платить за качественные интерактивные видеоуроки для своей дочери. И готов поспорить, что многие родители тоже. Мало того, этот контент пригодится и после коронавируса, потому что дети регулярно болеют.
— Что еще получит толчок к развитию?
— Медицина, конечно. Пора уходить от парадигмы медицины болезни, в которой мы лечим пациентов на поздних стадиях. Это дорого и неэффективно. Коронавирус прекрасно показал, что тесты стоят дешевле аппаратов ИВЛ, и потенциально спасают гораздо больше жизней за меньшие деньги. То же самое с любой другой болезнью, например с раком: ранняя диагностика лучше поздней химии, как с точки зрения гуманности, так и в экономическом плане, Думаю, мы увидим рассвет превентивной персонализированной медицины. И, конечно же давно заслуженный взлет уважения к профессии врача.
— Речь уже о чем-то более материальном?
— Естественно. Нам нужно найти новый баланс в оплате труда учителей, врачей. Месси и Роналдо — это конечно замечательно. Но, мне кажется, что люди, которые влияют на то, жить вам или умереть, тоже достойны как внимания, так и денег. Поэтому, я считаю, авторитет врачей возрастет и, надеюсь, что зарплаты тоже. Не только во всем мире, но и на Украине.
— Изменится медицина, образование. Что еще?
— Если говорить о бизнесе, мне кажется, все эти длинные глобальные производственные цепочки, как я уже сказал, будут пересмотрены в сторону локализации. Европейцы все меньше захотят идти на такой риск, как производство в Китае, где коронавирус не первая и не последняя эпидемия. Почему бы нам не побороться за эту нишу, и не перенести часть производств в наш регион? Апдейт коснется и торговли. У нас сейчас столько закрытых магазинов, которые до карантина вообще не смотрели в сторону е-коммерции. У них нет ни своих каталогов, ни сайтов, ни партнерства со службами доставки. Они просто закрылись, и кусают сейчас себе локти. Как только карантин закончится, многие побегут исправлять свои ошибки. Будет огромный спрос на службы доставки, на разработку каталогов, сайтов.
— Многие обеспокоены тем, что после пандемии мир никогда уже не будет прежним. Мы не сможем, скажем, полететь бюджетно в какую-нибудь европейскую столицу.
— Туризм точно не умрет. Другое дело — он сильно видоизменится. Произойдет апдейт инфраструктуры, миграционных политик, безопасности и т.д. Еще в середине января я сравнил начало пандемии по потенциалу с 11 сентября. Потому что перемены, которые повлечет за собой коронавирус — системные и надолго.
«Синие» воротнички вместо «белых»
— Ты говорил о том, что повысится престижность труда медиков, учителей. А как же «реальный сектор»?
— Давай поговорим о реальном секторе на примере шахтеров, я же родился в Донецке, в конце концов.
— Давай.
— Есть несколько простых, но общеизвестных вещей. Уголь не вечен. Мы наблюдаем де-факто конец эпохи угля. Означает ли это, что нужно по-драконовски закрыть шахты и эту дотационную отрасль просто «отстегнуть»? Ни в коем случае! Я всегда был категорически против ярых реформаторов в качестве министров энергетики. Экологии — да, но не энергетики. Слишком велик соблазн увлечься технологиями, и забыть о людях. Да, отрасль требует уже сейчас трансформации и переквалификации шахтеров. Но для того, чтобы этим заниматься, необходимо знать шахтеров, их жизнь, их мир. Закрывать шахты нужно только после того, как государство даст шахтерам другую занятость. То же самое касается и рабочих на заводах и фабриках. Да, мы идем в мир автоматизации труда, но кроме роботов и квартальных отчетов, стоит помнить и о людях. У нас много ретро-профессий и ретро-бизнесов, которые уйдут. Означает ли это конец Украины? Нет! Если мы будем уделять должное внимание, в том числе, образовательной сфере и профпереориентации. У нас страна с довольно «ушатанной» инфраструктурой, поэтому рабочие руки будут нужны, главное их правильно и заранее распределить.
— «Золотые руки»?
— Да, еще до пандемии в Штатах начался один тренд, который, думаю, станет глобальным. В США отмечают новую волну спроса на так называемые «синие воротнички». Это не менеджеры, юристы, банкиры или маркетологи, а люди, которые могут прийти к вам, починить унитаз или розетку. В какое-то время такие профессии стали настолько непопулярны среди молодежи, что это привело к их дефициту на рынке труда. Думаю, что после пандемии будет движение в обратную сторону. Баланс между «белыми» и «синими» восстановится.
— Тут я вспомнил мем, гуляющий в соцсетях. Молодой хипстер в очках оказался в ветхозаветном мире, чтобы поделиться знаниями. Его, словно божество, обступили древние люди, и спрашивают: «Так а как вы добываете электричество?». А он отвечает: «Не знаю».
— Абсолютно верно. Сейчас будет довольно сильным тренд на самодостаточность. На уровне семьи и индивидуума. Мы не научимся рационально относиться к этим паническим набегам на магазины за туалетной бумагой и гречкой. Но при этом, дай бог, многие зададутся дополнительными вопросами: «Откуда берется электричество, интернет? А как хеджировать риск пропажи электричества или интернета? Как хеджировать риск пропажи гречки в сети супермаркетов? Где брать куриные яйца или молоко?». Я живу за городом. У нас в начале карантина в ближайших магазинах пропала не только гречка, бог с ней, а молоко и яйца. Рынки не работали, и резко начала видоизменяться цепочка: появляются знакомые, которые знают бабушку в соседней деревне, у которой куры или корова и т.д.. Да, хаос поставок после карантина устаканится. Но, уверен, что определенная трансформация, направленная на самодостаточность домашнего хозяйства и человека все равно произойдет.
— Или может возникнуть вопрос: так ли мне нужны яйца и молоко? Может можно их заменить чем-то?
— Может и так. Но я могу гарантировать, что многие люди после прохождения пика пандемии довольно серьезно посмотрят на систему домашнего выращивания той же зелени, овощей, на относительную пищевую самодостаточность. Довольно интересная сфера будет.
— С точки зрения домашнего хозяйства на Украине и так все хорошо.
— И слава богу!
— Какие возможности дает пандемия агросектору?
— Агросектору нужно меньше смотреть на пандемию. Лучше сосредоточиться на влиянии изменений климата. Да, агро — один из наших козырей на данный момент. Хотя год, скорее всего, будет нелегкий. У нас была первая за долгое время зима вообще без снега. Изменение климата — еще одна тема, на которую стоит смотреть серьезно уже сейчас. В ближайшие пять лет она повлияет на глобальную экономику в разы сильнее, чем коронавирус.
— Уместно ли сегодня открытие рынка земли, и как это скажется в целом на Украине?
— Мне кажется, что о полноценном открытии рынка земли говорить еще рано. То, что делается сейчас, — первые шаги в этом направлении. И думаю, в ближайшие месяцы, когда станет понятна картина «нового мира», Украина сможет рационально оценить все плюсы и минусы.
— Насколько затянется вся эта ситуация с ЧС, пандемией?
— По моей, субъективной, оценке, мы выйдем на пик эпидемии к концу апреля. Здесь вполне применим принцип: раньше сядем — раньше выйдем. Главное — делать это ответственно и организованно. Вести себя в публичных местах так, как будто вы уже являетесь носителем. Вирус — новый. Стабильного протокола лечения нет, иммунитета нет, вакцины тоже. Глобальная задача сейчас — работать на тестирование, карантин или на социальное дистанцирование, чтобы выиграть, в том числе, и время.
— И последнее. Многие сейчас вангуют, что Владимир Зеленский досрочно покинет президентский пост. Каков твой прогноз?
— Думаю, что не покинет. У президента хватило смелости в не самое легкое время проявить инициативу (имеется в виду участие и победа в выборах — УП). Не ради денег или власти — это я знаю точно. Лично я стараюсь не отвлекаться на наше политическое болото, и изо всех сил поддерживать его во всем, чтобы он с честью и достоинством прошел это испытание. Ну, а вангуют обычно те, о ком очень точно высказался Хемингуэй. Критики — это те, кто наблюдает за битвой с холма, а потом спускаются и добивают выживших.