Бывший министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel) обвиняет США и Европу в глобальном бездействии перед лицом коронавируса. Китай пользуется этой слабостью. Тем не менее Габриэль считает атаки Трампа на Китай неумными и неэффективными.
Die Welt: Господин Габриэль, что вы подумали, когда на днях Дональд Трамп принялся рассуждать о возможности внутреннего применения средств дезинфекции в терапии больных коронавирусом?
Зигмар Габриэль: Что реальность всегда может быть еще хуже, чем любая мыслимая сатира. У абсурда нет пределов.
— Насколько опасны высказывания Трампа?
— Пока никто не попробовал на практике эти «терапевтические методы», это всего лишь плохая шутка. Намного хуже то, что США как ведущая мировая держава выпали из процесса. Раньше во время пандемий именно США оказывали помощь нуждающимся по всему миру. Запад и США сейчас полностью устранились. И в этой ситуации Китай пытается заполнить возникший вакуум.
— США и Германия запретили экспорт защитных средств, фактически прекращены поездки между США и Европой. Означает ли это, что трансатлантические связи окончательно разорваны?
— В том, что политики на секунду задумались сначала о своем собственном населении, ничего зазорного нет. Ведь они избираются своими нациями и для своих граждан. Но спустя секунду следовало подумать: не слишком ли узко они рассматривают свои национальные интересы? Сейчас национальные интересы вновь определяются слишком узко — по принципу «сначала моя страна» или даже «только моя страна».
Но как в гуманитарных, так и в национальных интересах неправильно поворачиваться к соседям спиной. В сегодняшнем мире интересы собственной нации нельзя отстаивать, пытаясь в то же время игнорировать других. Мы слишком крепко связаны друг с другом. Как в хорошем, так и в проблематичном. Именно это демонстрирует нам Covid-19.
— Почему?
— Народы не могут существовать в одиночку в нашем мире. Мы тесно связаны друг с другом политически, экономически, экологически и в культурном отношении. Мы все получали от этого огромную выгоду. Такая страна, как Германия, обязана своим благосостоянием глобализации.
— Германия и Италии иногда отказывала в помощи…
— Меня испугало то, как повела себя Германия с Италией на начальном этапе. Когда в Бергамо уже умирали люди, а мы прекратили экспорт вспомогательных средств в Италию, я подумал: этого нам итальянцы не забудут еще лет сто. Запрет на экспорт, слава богу, быстро сняли, но затем началась жалкая дискуссия о том, стоит ли нам в Европе помогать друг другу деньгами. Теперь и эту проблему более или менее решили, но она оставила неприятный осадок. Меня беспокоят взаимоотношения между европейцами.
— Играет ли Европейская комиссия ту роль, которую должна бы играть?
— Пока нет. В подобном кризисе всегда сначала действуют национальные государства. Проблема заключалась в том, что вначале главы государств и правительств не были едины. Но думаю, что в Европе всегда начинает действовать невидимое связующее вещество, когда ситуация становится очень и очень сложной. Так будет и в этот раз. В конечном итоге мы, европейцы, одолеем беду все вместе.
Свой вклад внесла и Ангела Меркель. Ведь Германия играет значительную роль в Европе: мы зарабатываем больше других, мы — самая большая экономика, и у нас больше всего жителей. Мы находимся в центре Европы. Поэтому часто всё зависит от нас. Конечно, у нас есть свои интересы, в финансовой политике мы скорее консерваторы, но именно мы поддерживаем порядок в «лавке».
Это задача Германии: мы всегда взваливаем на свои плечи больше других, и мы должны добиваться компромиссов в Европе. Мы — крупнейшая политическая и экономическая держава Европы, и мы должны осознавать свою ответственность.
— Россия и Китай помогают европейским странам, в том числе Италии, медицинскими материалами. Как вы оцениваете тот факт, что Москва и Пекин используют политический вакуум, возникший в результате политики США и ЕС?
— К России это относится в меньшей степени, ей самой приходится сейчас справляться с пандемией и падением цен на нефть. Китай же пытается занять положение ведущей державы в борьбе с коронавирусом, хотя вирус пришел именно оттуда. Теперь китайцы хотят после экономического Шелкового пути создать еще и медицинский Шелковый путь.
Сомневаюсь, что это получится. Китай отчасти несет ответственность за медлительную реакцию на вспышку пандемии. Это люди знают. И разве репрессивная китайская социальная модель привлекательна для мира? Скорее нет.
Однако один из недавних опросов показал, что 52% итальянцев считают Китай самой дружественной по отношению к ним нацией. Когда же их спросили, кто их самый большой враг, то 45% итальянцев назвали Германию. Это показывает, что коронавирус действует как ускоритель негативных процессов. Он не только беспощаден в отношении здоровья, но и беспощадно выявляет наши слабости: национальные, европейские, международные.
— Китай пытался и пытается замалчивать происхождение коронавируса в своей стране. Как содружество государств должно на это реагировать?
— Китаю необходимо как можно скорее пустить в страну международных экспертов, которые будут изучать распространение вируса. Выяснение того, откуда вирус действительно появился, почему он распространился так быстро и как можно было раньше о нем предупредить, в конечном итоге отвечает и интересам Пекина. Потому что это не последняя пандемия, которую нам предстоит пережить. ВОЗ и Совет безопасности ООН — оптимальные организации для выяснения этих вопросов. Стратегия американского президента, направленная на то, чтобы фигурально посадить Китай на скамью подсудимых, неумная и неэффективная. Какие бы ошибки Китай ни совершил, эту страну с 1,4 миллиардами жителей не удастся подвергнуть международной изоляции.
— Как назло, именно во время пандемии США заморозили свои отчисления Всемирной организации здравоохранения. Разделяете ли вы подобное критическое отношение к якобы слишком прокитайски настроенной ВОЗ? И какие выводы можно сделать?
— Я не разделяю этой критики. ВОЗ эффективно поборола некоторые эпидемии, другие же — нет. То, как она повела себя по отношению к Covid-19, было неубедительно. Поэтому нам необходимо поддержать ВОЗ, а не сажать ее на голодный паек. Лишать ее средств в разгар пандемии безответственно.
— Через шесть месяцев США будут выбирать президента. Что вы ожидаете от избирательной кампании и от выборов?
— Демократам будет сейчас трудно вести предвыборную борьбу. Кандидат в президенты Джо Байден, которого я хорошо знаю еще с тех пор, как был вице-канцлером, ведет предвыборную кампанию из домашнего офиса. Но, в отличие от прошлых лет, этот кризис не сплотит американцев вокруг президента. В конечном итоге результат выборов будет вновь зависеть от того, как проголосуют несколько колеблющихся штатов.
— Что будет означать переизбрание Трампа или выбор Джо Байдена для трансатлантических отношений?
— Америка не только трансатлантическая, но и тихоокеанская страна. Но в лице Байдена во главе встанет убежденный сторонник крепких трансатлантических отношений. С ним США вновь повернутся лицом к Европе. Однако демократы будут давить на нас в таких сферах, как расходы на оборону, торговля и санкции против России. «Счастливого часа» с Байденом у Германии не будет. Если же на посту останется Трамп, то он будет еще четыре года дестабилизировать мировой порядок. В этом случае особенно многого будут ожидать от Европы.
— Ангелу Меркель как антипода Трампа высоко ценят в леволиберальной Америке, в особенности во время кризиса. Почему?
— Немцы смотрят на это точно так же! Мы, граждане, рады, что во главе правительства стоит канцлер, закаленный кризисами, который знает, насколько высокими могут быть волны. Канцлер, который непуглив, предсказуем и действует взвешенно. Еще когда Ангела Меркель в 2019 году получала в Гарварде степень почетного доктора, было ясно, сколько американцев ценят канцлера. Думаю, что сегодня их стало еще больше.