Голосование по реформе российской конституции было назначено на 22 апреля. Как это часто случается с важными решениями Кремля, всё должно было быть сделано в кратчайшие сроки. В январе Путин в своем обращении к Федеральному собранию сформулировал несколько предложений по реформе конституции. Вслед за этим группа из 75 человек принялась за выработку изменений — явно в соответствии с заданными параметрами.
Известность, а не компетенция была решающим критерием для отбора кандидатов на работу в этом органе. Среди членов группы лишь пятеро были юристами. Зрелищность должны были обеспечивать первая женщина-космонавт — ныне 83-летняя Валентина Терешкова, а также бывшая прыгунья с шестом Елена Исинбаева, признавшаяся с обезоруживающей откровенностью, что только перед обсуждением нового варианта прочитала конституцию впервые и при этом обнаружила «много интересного». Нынешняя реформа воспроизводит одну из моделей советских времен: каждый руководитель государства хотел увековечить свои эпохальные достижения в собственной конституции.
Перед Октябрьской революцией в России предпринимались робкие попытки создания конституции, но желание абсолютной власти доминировало в государственном мышлении царей вплоть до их краха.
Фатальное промедление
У истоков истории российской конституции стоит швейцарец — Фредерик-Сезар Лагарп (Frédéric-César Laharpe, 1754 — 1838). Этот республиканец из франкоязычного кантона Во на западе Швейцарии был воспитателем будущего царя Александра I, допустившего в начале XIX века введение конституций в Великом княжестве Финляндском и в Царстве Польском. Однако неудавшееся восстание декабристов 1825 года похоронило все надежды на конституционную монархию во всей Российской империи. Польша утратила свою конституцию после ноябрьского восстания 1830 года. На протяжении XIX века автократические правители больше не давали ничего предпринять в этом направлении, цепляясь за свою богоданность и абсолютную власть.
Лишь революция 1905 года привела к принятию так называемого октябрьского манифеста, гарантировавшего основные права граждан и создание парламента. Но слово «конституция» в этих принятых под давлением общества реформах намеренно не употреблялось. Последний царь Николай II использовал позже любую возможность, чтобы распустить парламент. В преддверии Первой мировой войны царь так ответил на вопрос английского посла о снижении своей популярности: «Вы имеете в виду, что я должен вернуть доверие моего народа, или же все-таки что мой народ должен вернуть мое доверие?»
После отречения царя в результате Февральской революции 1917 года временное правительство еще надеялось на благоприятный исход войны. Поэтому созыв конституционного собрания постоянно откладывался. Это решение имело фатальные последствия, потому что у большевиков после Октябрьской революции 1917 года руки оказались развязаны. Самым кратким выражением большевистского представления о власти стало лаконичное обоснование роспуска ими учредительного собрания ранним утром 19 января 1918 года: «Караул устал».
Первая советская конституция была принятая только после нейтрализации всех противников большевиков летом 1918 года.
Демонтаж свободы
Не только идеологически, но и постановочно революция в России следовала примеру Французской революции. Исторические описания событий 1789 года в российских книжных магазинах шли нарасхват. Конституцию 1918 года предваряла Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа, представлявшая собой российский вариант французской Декларации прав человека и гражданина. По инициативе Ленина в центре Москвы был даже воздвигнут «Памятник Свободы». Обелиск стоял на постаменте, на котором на бронзовых плитах можно было прочитать текст конституции. Правда, памятник демонтировали в апреле 1941 года, когда страна находилась уже в тисках сталинизма.
Сменивший Сталина Хрущев способствовал так называемой оттепели в советской культурной политике. Он также планировал создать свою собственную конституцию, но не успел. Лишь при Леониде Брежневе в 1977 году появилась новая конституция, в которой был отражен новый исторический этап — «развитой социализм». Проблема Брежнева заключалась в том, что Хрущев еще в 1961 году обещал коммунизм через двадцать лет. Названная дата неумолимо приближалась, а коммунизм как общественная формация был все еще в недосягаемой дали. Поэтому в эпической преамбуле к брежневской конституции туманно говорилось о «растущем благосостоянии», «сближении классов» и «фактическом равенстве наций». Там же возникал и идеализированный «советский народ» как субъект основного закона.
Франция как пример
Действующая сейчас конституция была принята в 1993 году и возникла — как и многие другие конституции в мире — в ситуации политической нестабильности. После провала коммунистической идеологии необходимо было срочно отвести главную опасность — распад Российской Федерации наподобие Советского Союза. Поэтому при разработке постсоветской конституции ее творцы ориентировались на Пятую французскую республику.
В 1958 году Шарль де Голль ввел в действие авторитарную конституцию, которую тогдашний лидер оппозиции Франсуа Миттеран провокационно назвал «постоянным государственным переворотом». Помимо французского образца, в российскую конституцию 1993 года вошли и другие заимствования. Так, статья 2, определяющая права и свободы человека как «высшую ценность», явно цитирует известную первую статью Основного закона Германии. А статья 7 развивает традиции советского государства.
Нынешняя российская конституция является таким образом коллажем из авторитарных полномочий, посттоталитарного правозащитного пафоса и обновленной веры в государственный патернализм.
Инициированная Путиным конституционная реформа продолжает традиции советских генеральных секретарей. Находясь на вершине власти, они решали увековечить свой историософский нарратив в тексте конституции. У Путина, в отличие от Брежнева, на первый план выходит создание не «советского», а «российского народа». С его точки зрения, история подошла к концу. Россия перепробовала всевозможные формы государственного устройства: средневековое городское вече, монархию, советскую диктатуру и демократию 1990-х годов.
Сегодняшнее государство предстает как синтез всех известных политических порядков. Сплоченность многонациональной Российской Федерации обеспечивает русская культура. Конкретными инструментами для этого новый текст конституции называет, во-первых, язык «государствообразующего народа», то есть русских; во-вторых, «тысячелетнюю историю», включающую и Киевскую Русь на территории современной Украины; в-третьих, веру в бога (один из членов конституционной комиссии даже предложил упомянуть русское православие как самую главную религию). То, что президент Путин теперь сможет остаться на своем посту до 2036 года, воспринимается на фоне фиксации в конституции его собственного видения общественного устройства как приятный побочный эффект.
Ульрих Шмид — профессор кафедры культуры и общества России, проректор факультета международных отношений в Университете Санкт-Галлена (Швейцария).