Отзыв посла для консультаций, крайне нервные заявления представителей грузинской власти — нынешняя реакция оказалась намного острее, чем в 2015 году, когда Саакашвили назначили руководителем Одесской облгосадминистрации.
Все это вызывает очень много вопросов. Например — чем была вызвана такая разница? Действительно ли это назначение является исключительно внутренним делом Украины, как утверждают в окружении Владимира Зеленского?
И, наконец, были ли у Киева шансы «усидеть на двух стульях»: назначить на должность скандального экс-президента, и при этом избежать дипломатического скандала?
Внутреннее дело Грузии
«Хотя мы и отозвали посла, это не означает, что мы поставим под сомнение дипломатические отношения или стратегическое партнерство. Мы отозвали посла только для того, чтобы провести консультации на тему, как защитить наши отношения от авантюристов», — заявил премьер-министр Грузии Георгий Гахария.
Временный отзыв посла (а точнее, его вызов на консультации в столицу) стал беспрецедентным явлением в украино-грузинских отношениях, которые традиционно считаются очень хорошими. Такая крайне нервная реакция на назначение Михаила Саакашвили на маловлиятельную должность председателя Исполнительного комитета Национального совета реформ на первый взгляд даже удивляет.
Особенно, если вспомнить, что официальный Тбилиси намного спокойнее воспринял назначение Саакашвили на должность главы Одесской ОГА в 2015-ом году. То, что же изменилось за эти пять лет?
Прежде всего, как и в 2015 году, так и сейчас, назначение экс-президента Грузии на должность имело куда больший резонанс на его исторической родине, чем на Украине. Но за эти годы изменились политические расклады.
В 2015 году грузинские власти и правящая партия «Грузинская мечта» чувствовали себя намного увереннее.
С момента их прихода к власти прошло менее трех лет, их рейтинги тогда были стабильно высокими, а оппозиционные — крайне низкими. Все это давало основания говорить о быстрой маргинализации партии «Единое национальное движение», председателем которой был Саакашвили.
Но за пять лет многое изменилось. Парламентские выборы 2016 года и президентские 2018-го, показали, что партия Саакашвили по-прежнему остается мощной политической силой. Зато рейтинги партии власти постепенно падают.
Не случайно, что в 2018 году партия смогла «купить» победу для своего кандидата в президенты только за счет беспрецедентных социальных выплат, оплатить которые взялся частный фонд лидера «Грузинской мечты» и де-факто самого влиятельного человека в стране Бидзины Иванишвили.
Впрочем, этих уступок хватило ненадолго. Прошедший год лишь углубил кризис, а в стране произошла череда антиправительственных протестов.
Вдобавок, власть пошла на обострение политической ситуации. Сначала она отказалась от обещания провести парламентские выборы-2020 без мажоритарки. Потом, под давлением Запада, — согласилась на компромисс, когда по мажоритарной системе будет избран лишь 30 из 150 депутатов (сейчас — 75, и благодаря админресурсу мажоритарными депутатами становятся кандидаты от власти), но сейчас может отказаться и от такого снижения.
«Грузинская мечта» находится у власти уже почти восемь лет и избиратели устали от нее. Это дает оппозиции шансы на победу в выборах, которые должны состояться этой осенью.
И именно поэтому, назначение Саакашвили раскололо в первую очередь грузинское общество. Для оппозиции и ее сторонников такое кадровое решение Владимира Зеленского стало возможностью показать, какой низкий международный авторитет имеет действующая грузинская власть.
И именно поэтому реакция официального Тбилиси была как никогда острой.
Партнерское хамство
Вместе с тем, не стоит искать причины нынешнего дипломатического конфликта лишь в политической ситуации в Грузии. Официальный Киев сделал все возможное, чтобы сделать конфликт неизбежным.
В 2015 году назначение было сделано молниеносно — официальный Тбилиси просто не сумел сориентироваться. А к тому же, оно произошло в момент существенного «похолодания» в украино-грузинских отношениях.
В 2020 году все произошло совсем иначе.
Сначала в Киеве анонсировали назначение Саакашвили на куда более влиятельный пост вице-премьера, а в ответ на предостережения Тбилиси, представители украинской власти начали просто хамить. Причем, без дипломатических экивоков (устаревшее — двусмысленный намек — прим.перев.).
«Если у нас будут дипломатические проблемы, то в Грузии они будут сильнее, чем у нас. Это же не США, которые говорят: «У вас будут дипломатические проблемы». Это Грузия. Надо об этом не забывать», — заявил председатель фракции «Слуга народа» Давид Арахамия. Заметим, это заявил председатель фракции правящей партии и поэтому такое заявление воспринимается как официальная позиция, а не как глупость отдельного депутата.
Никакой попытки отказаться от этих слов ни правительство, ни президент не сделали. Да и в самом МИД отреагировали ненамного лучше. «Если же со стороны наших грузинских партнеров будут какие-то резкие шаги, что же, переживем, а потом будем восстанавливать все утраченное», — заявил министр Дмитрий Кулеба.
После таких заявлений для Тбилиси уже не осталось выбора, как жестко реагировать на назначение Саакашвили на любую должность.
Зато, Киев решил идти наиболее скандальным путем.
Появляется вопрос — а надо ли было Киеву проявлять такую деликатность? Неужели мы должны учитывать мнение Грузии, если считаем назначение Саакашвили своим внутренним делом?
Ответ — да, надо. И так, имеем. Хотя бы потому, что в 2017 году Украина и Грузия заключили соглашение о стратегическом партнерстве. И оно остается в силе. А еще — потому, что Грузия всюду и безоговорочно поддерживает Украину на международной арене.
И, наконец, за показательными пренебрежительными действиями Украины относительно слабой Грузии наблюдают также другие государства.
Те, которым регулярно приходится принимать решение в поддержку нашего (так же слабого по отношению к ним!) государства — иногда даже вопреки интересам своих политиков и своего бизнеса.
Один на две страны
В предыдущих разделах нынешний дипломатический конфликт рассматривался без учета особенностей самого Михаила Саакашвили. А он — настолько незаурядная личность, что без рассмотрения «фактора Саакашвили» анализ явно не был бы полным.
В 2016 году, в разгар избирательной кампании в грузинский парламент, посольство Украины чуть ли не ежедневно получало ноты от местного МИД.
Причины — заявления тогдашнего председателя Одесской ОГА, который активно комментировал избирательную гонку в Грузии и собирался триумфально вернуться домой в случае победы оппозиции.
Получив украинское гражданство, Саакашвили должен был бы свернуть свою политическую карьеру в Грузии, однако долгое время оставался даже лидером оппозиционного «Единого национального движения». И хотя сейчас он является лишь почетным председателем этой партии, но, по данным грузинских СМИ, оставляет за собой ключевое влияние на управление ею.
Можно ли в такой ситуации говорить, что его назначение является исключительно внутренним делом Украины?
И можно ли надеяться, что на этот раз украинский чиновник Саакашвили удержится от дальнейших заявлений относительно грузинской политики, особенно накануне очень острых парламентских выборов?
Если на эти два вопроса ответ будет «нет», то не стоит удивляться тому, что проблемы в отношениях двух стратегических союзников на ближайшие месяцы станут не единичными, а регулярными.