Мнения сирийской оппозиции о решении президента России Владимира Путина назначить российского посла в Дамаске своим специальным представителем по развитию отношений с Сирией разделились. Одни увидели в этом еще один шаг Кремля на пути к установлению гегемонии над сирийским режимом, в то время как другие рассматривают его в контексте внутрироссийского конфликта, связанного с механизмом регулирования отношений с сирийским режимом. Однако есть и такие, кто считает, что решение российского лидера нельзя рассматривать в негативном ключе.
Третий специальный российский представитель
В понедельник, 25 мая, президент России Владимир Путин назначил российского посла в Дамаске Александра Ефимова своим специальным представителем по развитию отношений с Сирией. Напомним, что Ефимов был назначен послом в Сирии в октябре 2018 года. После назначения Ефимова на новую должность, число специальных представителей России в Сирии возросло до трех. Другие два специальных представителя российского президента — Михаил Богданов и Александр Лаврентьев.
Эксперты полагают, что назначение Александра Ефимова на должность специального представителя по развитию российско-сирийских отношений укрепит его позицию в качестве государственного деятеля, осуществляющего контроль в экономической сфере, поскольку он будет контролировать инвестиции и оценивать перспективы развития российских компаний в Сирии.
Российский верховный комиссар Сирии?
Многие сирийцы выразили озабоченность новым назначением российского посла, поскольку они считают, что это равносильно объявлению об установлении полного контроля русских над Сирией. Сторонники данной точки зрения утверждают, что назначение российского посла в Дамаске на должность специального представителя президента России по развитию российско-сирийских отношений равносильно объявлению его российским верховным комиссаром или губернатором Сирии.
Член сирийской оппозиционной делегации в Женеве Мухаммед Сабра считает, что данный вывод верен лишь отчасти, поскольку главная цель русских состоит в другом. По его словам, назначение российского посла на новую должность в значительной степени связано с тем, что происходит в Москве. В 2011-2016 годах «сирийское досье» находилось в ведении Министерства иностранных дел России во главе с Сергеем Лавровым, и, к слову сказать, Лавров возглавляет одну из трех мафий, управляющих российским государством.
Однако после провала соглашения Керри-Лаврова, российский министр был отстранен от «сирийского досье», которое попало в руки министра обороны России Сергея Шойгу. Отметим, что он возглавляет вторую мафию, которая управляет страной. К сожалению, Шойгу не смог извлечь все экономические выгоды из Сирии, особенно в нефтяном секторе, который попал под контроль американцев. Принятие в США законопроекта «Цезарь» привело к серьезному внутриполитическому конфликту в России, спровоцированного мафией бывшего премьер-министра Дмитрия Медведева и российскими энергетическими компаниями, которые финансировали деятельность наемников ЧВК «Вагнера», Славянский корпус и Моран.
Мухаммед Сабра в интервью «Аль-Модон» сообщил: «Мы увидели большой поток негативных статей о Башаре Асаде, опубликованных в российской прессе. За этими заказными статьями стояли бизнесмены из вышеупомянутых мафий. Например, мы увидели историю о компании „Syriatel", которую русские использовали для того, чтобы убрать Рами Махлуфа (один из наиболее влиятельных сирийских бизнесменов, двоюродный брат действующего президента Сирии — прим. ред.) и арестовать его активы, использовавшиеся для финансирования военных операций. Российские бизнесмены рассчитывали на установление контроля над сирийскими нефтяными и газовыми месторождениями, чтобы компенсировать те средства, что они вложили в Сирию».
«Этот конфликт был урегулирован президентом Путиным, который изъял „сирийское досье" из рук министра обороны и министра иностранных дел для того, чтобы Кремль взял полный контроль над ситуацией в свои руки, поскольку Путин понял, что борьба трех мафиозных группировок может иметь более серьезные последствия. Более того, российский президент играет роль верховного лидера всех трех мафий и поддерживает хрупкий баланс между ними», — заявил Сабра.
Тактический ход
Бывший посол Сирии в Швеции Бассам аль-Имади не согласен с предыдущими комментаторами. Он считает, что новое назначение российского посла — это просто бюрократическая процедура, направленная на то, чтобы юридически узаконить прямые контакты российского посла с канцелярией президента Владимира Путина, исключая посредника в лице Министерства иностранных дел России.
«Новое назначение российского посла официально подтверждает его чрезвычайные полномочия. Это обычная процедура, согласно которой назначаются все послы высокого ранга. Благодаря ей послы получают большие полномочия во время работы, но, тем не менее, их полномочия не являются абсолютными в большинстве случаев. В прошлом послы были наделены всеми необходимыми полномочиями, потому что не было быстрых средств связи. Как мы видим, сегодня посол должен обратиться за консультациями в Министерство иностранных дел по любым важным вопросам, которые, по его мнению, не входят в его компетенцию», — рассказал Аль-Имади.
Представитель сирийской политической оппозиции Закария Малахфджи считает, что все версии, которые объясняют решение президента Путина назначить посла России в Дамаске своим специальным представителем по развитию отношений с Сирией, имеют место быть, но заставляют задуматься о том, что сегодня Александр Ефимов стал прямым послом Путина, а не послом России.
Малахфаджи в интервью «Аль-Модон» заявил, что решение российского лидера привело к тому, что каждая сфера теперь находится под контролем специального российского посланника, а это означает усиление контроля над сирийским режимом.
«Я согласен с мнением о том, что новое назначение российского посла равносильно объявлению его верховным комиссаром Сирии. А поскольку сегодня морские и воздушные пути, а также судьба сирийского народа находятся в руках русских, то сложно утверждать, что новое назначение российского посла является обычной формальностью. Все было бы просто, если бы соблюдался суверенитет страны, чего в случае Сирии не делается», — добавил Малахфаджи.