Эта фраза должна была звучать как простой вопрос, а не обвинение. А фраза была такая: если США так озабочены вопросом прозрачности, почему бы им не открыть международным инспекторам свою лабораторию биозащиты на военной базе в штате Мэриленд — в Форте Детрик? Этим вопросом официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин поделился с почти полумиллионной аудиторией своего аккаунта в сети «Твиттер» в прошлом месяце.
Китай посмел ответить адекватно
Твит господина Хуа стал одновременно стартом для очередной теории заговора и посланием для Дональда Трампа. Смысл этого «месседжа» такой: если президент Трамп и дальше намерен высказывать предположения о том, что вирус впервые появился в китайской лаборатории, то Китай намерен ответить ему адекватно. Тем более, что ученые отвергли версию о лабораторном происхождении вируса, а военная разведка нашла эту версию «очень маловероятной».
Более того: Пекин настойчиво отказывается признать, что вирус вообще-то появился именно в Китае. Логика его такая: только тот факт, что какая-то страна впервые сообщила о вирусе, не означает, что он в этой стране и появился. А что если, интимно делится со своей аудиторией господин Хуа, ничего вроде как не утверждая наверняка, а что, если вирус пришел не с рынка в Ухани, а из американской лаборатории?
После того знаменитого твита 8 мая, китайские государственные масс-медиа подхватили эту тему и стаи транслировать ее на множестве языков: на испанском, арабском и, конечно же, английском. 12 мая принадлежащий тоталитарному китайскому государству канал Global Television Network предложил своим зрителям сюжет о «сумасшедшей истории форта Деррик». Составной реальной частью этой истории были и эксперименты над людьми, которые ЦРУ начиная с 1950-х годов в лаборатории форта Деррик. Газета Global Times, являющаяся голосом «ястребов» в Коммунистической партии Китая (КПК), опубликовала статью от 14 мая, в которой провозглашалось: «США просто не имеют права отметать любые расследования в отношении своих биолабораторий как «теории заговора». Эта статья последовала вслед за предыдущими спекуляциями той же самой газеты, ссылавшимися на таинственную анонимную петицию на Интернет-портале Белого Дома. В петиции якобы содержалась информация, что источником заразы оказалась все-таки утечка лабораторного вируса.
И это — всего лишь очередной залп в пропагандистской войне Китая против США по поводу коронавируса, но уже по нему видно, какое оружие применяет Китай. Вводящие в заблуждение манипуляции, обскурантизм (затемнение простых вещей) укрывательство своих недостатков и преувеличение недостатков [США] — вот типичные черты пропагандистской кампании КПК. Они были такими же и до коронавирусной эры. Пандемия, похоже, просто придала мощи новым атакам на иностранные правительства, а также толкнула китайцев к заигрыванию с методами прямой дезинформации.
Схватка нового типа
Компартии Китая никогда не приходилось вести глобальную схватку подобного типа. И спор с США по поводу того, откуда пришел вирус, а также по поводу того, чьи неудачи сделали его таким опасным — этот спор знаменует серьезное ухудшение в отношениях между двумя странами. А ведь всего несколько месяцев назад Трамп превозносил Си Цзиньпина за то, как тот справился с разразившимся кризисом. А теперь Трамп поигрывает с идеей полностью оборвать связи с китайским правительством.
Семь десятилетий тому назад Мао Цзэдун публично принял позитивное видение пропаганды. Он высказывался о ней как какой-нибудь новый пророк, проповедующий коммунистическое Евангелие: «Мы должны вести постоянную пропаганду среди народа, рассказывая о фактах мирового прогресса и о лежащем впереди светлом будущем,- говорил тогда Мао. — Так народ будет наращивать свою уверенность в победе». Эти слова Мао Цзэдун сказал в 1945 году, еще до своей победы и прихода к власти в 1949-м. И вот несколько месяцев назад Си Цзиньпин призвал служащих на госслужбе журналистов распространять «позитивную пропаганду» для того, чтобы направить «народное мнение в правильном направлении».
Китай все-таки лучше России
Нужно признать, что Китай все-таки лучше России: его усилия в течение последних лет были направлены прежде всего на то, чтобы превозносить достоинства Китая. Между тем как усилия России были направлены на распространение раздоров и путаницы в рядах западных союзников. Китай пока не стал подражать российским операциям информационной войны и вмешательства в выборы. Москва хочет, чтобы Запад был разделен и ослаблен. Такой Запад оставил бы Москве шанс доминировать и наводить порядок в самой ей себе присвоенной сфере влияния, где большинство населения, к сожалению, все еще понимает по-русски. Но ведь и Россия в 2016 году (когда якобы произошло придуманное западными масс-медиа «вмешательство» России в выборы на стороне Трампа — прим.ред.) была экономически отсталой, зависимой от добычи нефти нацией, чья экономика составляла жалкую десятую часть американской. Казалось, что все в порядке: у такой России просто нет ресурсов, чтобы переделать мир по образу и подобию своему.
У Пекина, однако, на уме и приз побольше, чем у России, да и план по достижению этого приза более долговременный, чем у России. Этот приз — не право управлять Соединенными Штатами. Этот приз — ответ на вопрос о том, кто заслуживает управлять миром. И Китай, чья экономика явно в какой-то момент обгонит американскую, уже вложил миллиарды в том, чтобы создать себе имидж ответственного глобального лидера. Кроме того, миллиарды были вложены, чтобы сделать другие страны зависимыми, обладающими пагубной привычкой к китайским капиталовложениям и китайским рынкам.
Пекин намерен обижаться и гордиться
«При том, что КПК давно стремилась сталь глобальным центром влияния, ее усилия сегодня особенно агрессивны и искусны,- говорит Билл Эванина (Bill Evanina), директор Национального центра контрразведки и безопасности. — Короче говоря, они сегодня хотят переписать историю коронавируса в свою пользу и защитить свою репутацию — и дома, и во всем мире».
Еще перед тем, как коронавирус нанес свой удар, компартия Китая (КПК) становилась все более наглой в своей пропаганде на другие страны, поскольку Китай становился богаче и могущественнее. КПК пыталась пропагандировать в мире тот же ортодоксальный набор ценностей, которого она придерживалась у себя в стране. Китайцы пропагандировали свои якобы благотворные инвестиции за границей, помогшие подняться из нищеты развивающимся странам. При этом Китай выкручивал руки даже дипломатам других стран, заставляя их придерживаться прокитайской линии. Дошло до того, что Китай стал душить право других стран не соглашаться с собой. Китай посмел позволить себе санкции против Норвегии в 2010 году, когда норвежский комитет по присуждению нобелевской премии мира присудил эту награду Лю Сяобо — китайскому диссиденту, посаженному в тюрьму за участие во многих протестах с 1989 года (восстание прозападных студентов на площади Тяньанмэнь летом 1989 года, ставшее возможным из-за борьбы за власть в китайском руководстве и приведшее к гибели десятков солдат и сотен протестующих — прим. ред.). Лю Сяобо умер в 2017-м году.
И, конечно, это было пропагандой на новом уровне, когда Си Цзиньпин не просто объявил, подобно лидерам свободного мира, что он стремится увеличить могущество и благосостояние Китая. Он позволил себе заявить: «Преимущества нашей системы будут продемонстрированы не военной силой, а более счастливым будущим нашего народа».
Версия вируса и диверсия в соцсетях
Разразившаяся эпидемия коронавируса и глобальное возмущение неспособностью Китая проявить полную открытость, а еще лучше задавить эпидемию в зародыше своими силами — все эти неприятные события не входили в планы китайского руководства. Они вызвали международное возмущение, которое, по признанию самого Пекина, было хуже всех ударов, которые Китаю пришлось получить от иностранных держав со времен массового убийства на площади Тяньанмэнь в 1989-м году. И тогда в ответ Пекин бросился останавливать, или хотя бы ставить под сомнение принятую у нас глобальную версию того, как появился вирус — с нашей версией положительных и отрицательных героев этой истории.
Эта самооборона включала использование тех приемов, которые Россия довела до совершенства во время своего вмешательства в президентские выборы в США в 2016-м году. "Мы увидели, как Китай применил манипуляции социальными сетями в русском стиле. Они позволили себе использовать ботов и троллей, чтобы распространять свою дезинформацию насчет covid-19«,- сообщает мне в электронном послании Лия Габриэль, спецпосланник и координатор Центра глобальной вовлеченности в госдепартаменте США. Госпожа Габриэль продолжает: «И Россия, и Китай подвергают репрессиям свободную [западную] информацию. И в то же время внутри западных демократий они используют нашу открытую и свободную дискуссионную атмосферу для того, чтобы сеять сомнения и распространять свои теории заговора. Эти теории призваны как раз к тому, чтобы подорвать эту открытую и свободную атмосферу в западных демократиях».
Как только мир понял, что вирус распространился и вышел из-под любого контроля, китайские дипломаты, официальные масс-медиа, а также распространители китайского влияния через Твиттер — они все бросились спасать гибнущую репутацию КПК и в Китае, и за границей. Хуже того? Они позволили себе перейти в наступление, используя множество аккаунтов в Твиттере, которые могли быть и фальшивыми, а то и взломанными хакерами — об этом нам сообщает надежный сайт журналистских расследований ProPublica. Результатом стала скоординированная кампания атак на США. А также распространение дезинформирующих и затуманивающих сознание публики сообщений по вопросу о том, откуда же в конце концов взялся вирус и кто виноват в таком огромном количестве смертей.
Неловкие попытки других стран ответить на вызов вируса только усилили этот китайский нарратив. С особенным злорадством КПК сообщала о провалах и неудачах американской демократической системы и конкурентного здравоохранения в борьбе с вирусом. "Разболтанная политическая система в США позволяет умереть в день более чем 4000 людей«,- пишет У Сицзинь, главред газеты Global Times, в своем Твиттере в апреле. «А жители США так мирно настроены по этому поводу». Помимо попытки разжечь уже продолжающийся кризис, такие высказывания преследуют и более долговременную зловредную цель. По словам Матта Шрадера (Matt Schrader), бывшего аналитика по Китаю в фонде Маршалла в Германии: «По своей сути эти высказывания направлены на то, чтобы представить КПК в качестве самой могучей и ответственной политической силы на планете».
Выходит, КПК нагло пытается в ходе информационной войны вокруг коронавируса улучшить свою собственную репутацию и ухудшить репутацию США. Причем компартия еще более наглеет, укрепляя себя в сознании того, что она «слишком большая, чтобы позволить себе провалиться» и что замученный коронавирусом мир может и осуждать КПК, но в люом случае продолжит от нее зависеть.
Чужим — затыкание рта, своим — славословия
Есть вещь еще более важная, чем то, что говорит КПК. Это — то, о чем КПК умалчивает. Партия — ужасный гонитель всех негативных новостей. Центральный отдел пропаганды посылает то, что у нас тоже называется «руководящими указаниями» медиа-организациям. Она также чистит все платформы, включая микроблоггеров, если на них появляются какие-то статьи о нарушениях прав уйгуров в Синьцзяне или о надеждах на автономию в Тибете.
К тому моменту Китай провел самую опасную операцию по сокрытию информации во время всего этого кризиса: Китай вынес выговора врачам, которые пытались предупредить друг друга об опасности вируса. Китай также блокировал первые сообщения о заболевших медиках. Есть сведения, что Китай также приказал лабораториям уничтожить образцы [опасного вируса или следов его поражения].
Коронавирус убил одного из этих врачей — Ли Вэньляна в начале февраля, вызвав взрыв горя и гнева в китайских соцсетях. И вот тогда произошло то, что китайцам нельзя было позволять сделать: они стали ограничивать панически тревожные сообщения в соцсетях. Вся былая радовавшая западных наблюдателей открытость куда-то делась. «Через 90 минут после смерти [Ли Вэньляна] в пятницу утром хештег «Я хочу свободу слова» вызвал отклик на Вейбо, популярном блог-сайте, который вызвал 2 миллионов постов«,- сообщают работающие на американском радио NPR Эмили Фенг и Ами Ченг. «Эти посты исчезли к утру».
Саги о героических врачах
В то же самое время, когда китайские власти затыкали рот своим критикам, эти же власти льстили людям, которые и в самом деле приняли первый удар вируса. Государственные медиа публиковали статьи о роботах, которые, чтобы не подвергать опасности людей, доставляют еду. О работниках фабрик, которые в свои выходные дни занимаются производством масок. О медсестре, которая обрила себе голову наголо, чтобы легче было надевать защитный костюм и не тратились драгоценные секунды. «Жэньмин жибао» опубликовало настоящее послание любви городу Ухань, пафосно озаглавленное «Героический город, героические люди». «Наши больницы превратились в поле боя!» — вот как читается перевод заголовка из этой газеты на ресурсе China Media Project. О медиках, которые бросились в Ухань со всей страны, газета написала: «Чтобы не прерывать работу, некоторые врачи и медсестры носили памперсы для взрослых… Их белые халаты — это на самом деле их военная форма, они — прекраснейшие в мире бойцы сопротивления смерти, самые восхитительные люди новой эры!»
Исследовательница Сара Кук, внимательно отслеживающая все тенденции в китайской прессе, заметила, что нарратив начал меняться в феврале, смещаясь с медиков на общие действия народа и компартии. А еще позже внимание сместилось на другие страны мира, по которым тоже ударил коронавирус. Сяо Цянь, исследователь на факультете информации университета Беркли, так подытожил партийную линию в отношении КПК: «А у них тоже не получилось». По правительственной версии событий, Китай справился с эпидемией сравнительно неплохо, а потому Китай может многому научить другие страны насчет коронавируса. В марте правительство отправило помощь измученной вирусом Италии, причем в тот самый момент, когда Европейский Союз промедлил с реакцией на события в Италии. В Китае же государственные газеты хвастливо опубликовали фотографии прибытия посланной на помощь китайской команды с цитатами из речей итальянских чиновников. А потом, еще до конца месяца, китайские государственные медиа утверждали, что вирус мог возникнуть и в Италии. Это была одна из первых попыток начать кампанию по наводнению мира путаницей насчет того, откуда мог появиться вирус.
Противодействие в ответ на действие
По мере того, как смысл выступлений китайских масс-медиа менялся, их тактика в одном отношении оставалась неизменной: нужно всячески раздувать хорошие новости о Китае и КПК и всячески давить плохие новости о них же. В марте было объявлено о нежелательности дальнейшей работы в Китае американских журналистов, работающих на New York Times, Wall Street Journal, Washington Post. Причем китайский МИД уточнил, что это решение стало ответом на те ограничения, которые США наложили на корреспондентов китайских СМИ, действующих в интересах иностранного правительства. (Один высокопоставленный сотрудник госдепартамента сказал репортерам, объявляя об этих ограничениях для китайцев еще в феврале: «Мы считаем, что это абсолютно уместно называть эти так называемые китайские СМИ тем, чем они на самом деле являются — органами китайского однопартийного аппарата госпропаганды".)
Уже к середине апреля дипломаты и государственные СМИ в Китае сфокусировались на растущей доле зараженных в США и в Британии. Хуа, упоминавшийся выше представитель МИДа, отметил 12 апреля, что США выбились в лидеры по зараженности и вызванным ей смертям. И это, мол, притом, что уже в январе американцев предупреждали о ситуации в Ухане. Государственные СМИ Китая сообщили, что Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) похвалила Китай за его быструю реакцию на эпидемию. И это в тот самый момент, когда Трамп громил эту самую ВОЗ за ее критику в адрес США и горько жаловался, что это агентство «все время выдает неточности — и всякий раз в пользу Китая».
Видео «Жил-был вирус»: боты и тролли
Самый бесстыдный агрессивный китайский троллинг в адрес США появлялся в форме видео. Государственное новостное агентство «Синьхуа» выпустило видео «Жил-был вирус». На видео действовали анимированные фигурки Лего, и всегда фигурки-китайцы оказывались правы. Например, когда группа ответственных китайских фигурок в масках объясняла анимированной Лего-фигурке Статуи Свободы, что к вирусу надо относиться серьезно и носить маску. Статуя Свободы краснеет от ярости, отвергнув все обвинения, а потом, после заражения, начинает хныкать: «А что вы меня раньше не предупредили?»
Следующее виде предлагало китайское видение событий еще более выпукло, представляя Америку как страну не просто безответственную, но и находящуюся в упадке. Да, действительно, коронавирус дает тут определенную фактическую базу: в США действию вируса приписывают 100 000 смертей, а в Китае эта цифра составляет лишь 5 000. При этом американская разведка подозревает Китай в том, что он занижает цифры своих потерь. Принадлежащий государству телеканал China Global Television объявил коронавирус «настоящим Ватерлоо для американского лидерства в мире». Интересно, как это выглядело на экране: ведущий с британским акцентом говорил эту фразу про Ватерлоо на фоне видео Капитолия (холм в Вашингтоне, на котором находится здание Конгресса США — прим. ред.), а также видео бездомных на парковке. Далее следовал такой текст: «Растущее число наблюдателей начинают замечать, что нынешний провал здравоохранения обозначает конец американского века… Есть все больше свидетельств того, что Вашингтон просто дико провалился со своим ответом на вызов коронавируса».
Теория заговора: заимствование в русском стиле
Может быть, самой удивительной чертой пропагандистских усилий Китая в связи с коронавирусом является заимствование китайцами дезинформации в русском стиле. Самым явным совпадением являются усилия высокопоставленных правительственных чиновников скрыть или затемнить происхождение вируса, запуская в мир безосновательные теории о его американском происхождении. Например, запускается теория заговора о том, что вирус занесла в Ухань американская армия, или теория, что он будто бы возник в Италии. Очень часто это даже не «фейковые новости», а та разновидность дезинформации, которая основана на формуле «люди говорят, будто». Некоторые из этих «атак вымыслом» производят впечатление экспериментов, пробных шаров, которые после неудачи откладываются в сторону, и многие такие пробные шары уже отложены. Лия Габриэль, спецпосланник госдепартамента, сказала на пресс-конференции в марте, что китайские дипломаты в Африке первое время толкали теорию об американском происхождении вируса, но потом «бросили эту дезинформацию», поскольку реакции на нее в Интернете были только негативные. В других частях света, написала мне Лия Габриэль в письменном ответе на мой вопрос по электронной почте, Пекин вообще отказался от варианта приписывания вируса США. «Но мы, американские дипломаты, сразу же рассматриваем пропаганду КПК как пуш-рекламные ролики китайского государственного телевидения CGTN, утверждающие, что США стоят у истоков коронавирусного кризиса. Но [китайский] МИД все еще ссылается на сайты, известные свое склонностью к теориям заговора».
Вот откуда берутся твиты МИДа про Форт Детрик. Твиты, которые никогда не говорят напрямую, что вирус был «испечен» в американской биолаборатории, но таинственно намекают, что в деятельности американцев якобы есть что расследовать.
Экономическое принуждение и дипломатическое выкручивание рук
Когда все остальные приемы проваливаются, — ну, скажем, когда намеки в «Твиттере» просто не работают — Пекину остается опираться только на свою экономическую власть, чтобы задушить критику со стороны представителей других стран. Остаются, однако, два приема, позволяющие обернуть эту ситуацию в пользу Китая. Оба приема нацелены на внутреннюю аудиторию. Похвалы из-за границы можно объявить доказательством того, что Китай уважают во всем мире, а критику можно списать на нечестную попытку иностранцев «вставить каждое лыко в строку» Китаю — а такое всегда мобилизует чувство национальной самообороны.
Когда австралийский премьер Скотт Моррисон призвал к независимому расследованию происхождения вируса, китайский посол в Австралии буквально накинулся на австралийца, говоря, что китайская общественность «возмущена и разочарована». Потом он запустил несколько неприятных гипотез «у нас такие хорошие торговые отношения — было бы очень обидно, если б с ними что-то случилось». «Да и у туристов,- предположил посол КНР Чен Цзинцзе в интервью Australian Financial Review, — могут возникнуть задние мысли». (К сожалению, за этими словами стояла сила: больше 1 миллиона туристов из Китая посещают Австралию каждый год — для Австралии этот туристический поток больше, чем поток из любой другой страны.) «Может быть, и родители студентов задумаются о том, стоит ли посылать своих детей в страну, которая не является такой уж дружественной, а даже скорее, наоборот, враждебной. А там и обычные люди зададутся вопросом, стоит ли им есть австралийское мясо и пить австралийское вино». Все эти намеки было трудно не заметить стране, которая сильно опирается на торговлю с Китаем в своей экономической жизни. Тем не менее Австралия продолжила требовать расследования.
Китай уже начал ограничивать некоторые виды австралийского мясного импорта на свою территорию, дополнительные тарифы оказались наложены на ячмень. И, как сообщает агентство «Блумберг», Китай серьезно подумывает, не взять ли на мушку еще и австралийские вино и молочку.
Евросоюз: или с нами, или с Китаем
Пекин также оказал давление на иностранных официальных лиц, чтобы они не критиковали его собственное использование дезинформации. Financial Times сообщила, что китайские официальные представители три раза жаловались на несправедливое отношение к Китаю перед тем, как ЕС все-таки опубликовал доклад о дезинформации в условиях пандемии. В итоге из финального текста исчезло наличествовавшее в черновике предложение о том, что Китай ведет «целую глобальную кампанию дезинформации, чтобы отвлечь людей от обвинений в свой адрес». Главный дипломат ЕС это отрицает, он говорит, что ЕС не поддавался никакому давлению. Тем не менее один из аналитиков ЕС, знакомый со внесенными в документ правками, обвинил дипломатов ЕС в самоцензуре с целью «убедить китайскую компартию вести себя более мирно». Пока неясно, к каким угрозам прибегали китайские чиновники, и прибегали ли они к угрозам вообще — никаких доказательств у нас нет — но хотелось бы напомнить, что ЕС и Китай являются друг для друга важнейшими торговыми партнерами.
Но главная битва все-таки — между США и Китаем. Ситуация особенно неприятна потому, что ответ США сдерживается неспособностью Вашингтона хотя бы стабилизировать количество умирающих у нас от вируса людей. Кроме того, США не выглядят заинтересованными хоть в каком-то глобальном ответе на вызов пандемии. Мы проигнорировали конференцию, которую ЕС провел для того, чтобы собрать по всему миру деньги на вакцину. И тут мы выглядим хуже Китая, который послал хоть какого-то маловажного представителя. Китай огласил также несколько широковещательных обещаний завалить ВОЗ наличкой, пока США поставила свое финансирование для этой организации на паузу. А Пекин тем временем нагло обещал сделать любые разработанные китайскими учеными для борьбы с коронавирусом вакцины — представляете, сделать их все собственностью всего человечества.
Если это пропаганда, это не значит, что это — неправда
В Вашингтоне чиновники и парламентарии требуют привлечь Китай к ответу, не уточняя, в какой форме это можно было бы сделать. На самом деле эти обвинители в первую очередь хотели бы вернуть хоть часть уплывшей в Китай американской индустрии обратно в США, но при этом они громко требуют расследований о природе происхождения вируса. Китайские государственные медиа характеризуют обвинения Трампа в адрес Китая как маневр по отвлечению внимания от провалов его собственного американского правительства. И тут приходится признать: тот факт, что эти китайские заявления — пропаганда, не означает, что они не являются правдой. «То, что я вижу, — это наша гонка с Китаем, где финишем является абсолютное днище, тотальная беда,- делится своими мыслями Сьюзан Ширк, глава центра „Китай в 21-м веке" в отделении Калифорнийского университета в Сан-Диего. — А цена этого понятна. Еще больше людей умрут. И все потому, что две самые большие экономики в мире не могут отложить на время свои разногласия, чтобы помочь миру в совместной работе по борьбе с пандемией».
Долговременные последствия этого выходят далеко за рамки нынешнего кризиса, однако. Когда все кончится, Китай выйдет из этого испытания с опытом по продвижению своей пропаганды за рубежом — да еще на таком уровне, какого прежде от Китая никогда не видели. Китайская компартия, путем жесткого менеджмента подаваемой населению информации, сумела сохранить под своим контролем не средства производства, а средства восприятия. В сегодняшнем мире это еще важнее, чем экономика, считает Матт Шрадер, применивший этот термин бывший аналитик Фонда Маршалла. С какой стороны ни смотри на происходящее, сегодня китайской компартии удается распространить контроль над средствами массового восприятия и за пределы границ Китая. «Между тем контроль над средствами восприятия сегодня — это фундаментальный элемент в борьбе за власть», — сказал Шрадер. И чем лучше и в дальнейшем будет работать китайская пропаганда, тем больше власти она будет обретать для того, чтобы придавать остальному миру нужную КПК форму.
Кэти Гилсинан — штатный автор журнала «Атлантик», ее специализация — национальная безопасность и глобальные вопросы.