Белорусский Минск, застроенный после войны сталинскими монстрами, точно не самая красивая столица Европы. Этот город огромных пространств, пронизанных широкими бульварами, очень подходит для массовых протестов с участием нескольких десятков тысяч революционеров. И вот момент настал. Авторитарный президент Александр Лукашенко уже не может приказать просто побить, вытолкать с площадей и арестовать сотню тысяч демонстрантов
В этом году ситуация после фальсифицированных выборов полностью отличается от 2015 года. Тогда самая яркая фигура белорусской оппозиции и политзаключенный Николай Статкевич посетовал в интервью Aktuálně, что ни один оппозиционный кандидат не призвал к демонстрациям (сам он не мог даже баллотироваться), и что белорусов сковал страх. Теперь, как рассчитывал Лукашенко, ситуация должна была повториться, но белорусы массово воспротивились, причем стихийно и вне плана видных оппозиционеров.
В Чехии и в Европе вдруг заговорили о бархатной революции по образцу чехословацкой 1989 года. Однако ныне обстоятельства совершенно другие, и чтобы белорусам вырваться из последней тоталитаристской резервации Европы, никто не должен допустить сейчас ни единой ошибки.
Ложь уже не действует, и осталась только сила
Тем, кто в восторге от белорусских демонстраций, сначала стоит вспомнить факты. Лукашенко по-прежнему контролирует силовиков, и уже несколько раз он сумел переизбраться с помощью фальсификаций и полицейской жестокости. На границе российский президент Владимир Путин уже ждет «пригласительного письма», чтобы немного исправить то, что он считает величайшей геополитической катастрофой ХХ века, то есть распад СССР. Вслед за частью Грузии и Украины он готов присоединить к империи Белоруссию.
Те, кто публикует в социальных сетях трогательные фото, на которых молодые люди обнимают омоновцев и дарят им цветы, пусть поговорят с белорусскими оппозиционерами, и те расскажут, на что способен режим. Но, возможно, для этого достаточно было бы просто немного постоять перед зданием КГБ (да, его даже не переименовали). За вами — памятник Феликсу Дзержинскому, а в паре метров за стеной все еще казнят.
И тем не менее кое-что изменилось. В 2015 году Лукашенко стал президентом не только с помощью репрессий. Отчасти тогда сработали его реформаторские обещания и запугивание имперскими аппетитами Путина, который недавно обкорнал Украину. В Минске тогда можно было встретить немало оппозиционеров, жестоко преследуемых режимом, которые вдруг согласились потерпеть маленького диктатора Лукашенко, чтобы вместо него не получить большого диктатора Путина.
Но все это в прошлом. Странная игра Лукашенко со ставкой на белорусский национализм против России, от которой он, однако, экономически зависим, провалилась. Шантажировать ЕС, которому Лукашенко грозил договориться с Путиным, если ему не дадут денег, тоже не получилось. Провалились и реформаторские планы. Поэтому сейчас протестует не только молодежь в Минске, но и рабочие «тракторстана» Лукашенко.
Но как говорится, нет худа без добра, и неожиданно «пригодилась» рецессия, вызванная коронакризисом. Она не только обнаружила беспомощность Лукашенко, но и принудила к сдержанности Кремль, у которого сегодня просто недостаточно денег для всех его вооруженных авантюр.
Сейчас возможными представляются три сценария, два из которых, к сожалению, очень печальные.
Три сценария и только один хороший
Начнем с самого неблагоприятного. Отчаявшийся Лукашенко просит Путина о помощи. Для него это стало бы огромным унижением, поскольку когда-то давно он играл роль наставника молодого «кагэбэшника», который, однако, со временем дорос до первой лиги авторитарных правителей.
Это означало бы крах всех надежд. Не только для демонстрантов, но и для белорусской государственности. Она никогда не была особенно крепкой, и Путин с помощью российской телепропаганды и развлекательных программ уже много лет успешно вбивает в головы белорусов свои якобы благие намерения.
Нынешние разногласия насчет того, кто будет достраивать ту или иную электростанцию, и во сколько обойдется транзит нефти через Белоруссию, мгновенно покажутся мелочами по сравнению с полной вассальной подчиненностью Белоруссии Кремлю по вине Лукашенко.
Второй вариант тоже плохой. Лукашенко удержится у власти с помощью насилия. Кадры демонстраций, конечно, впечатляют, но впечатляют также и аресты силами спецслужб, которые иногда приводят к внезапной кончине без ясных причин. Кому интересно, вспомните, как Лукашенко подавил протесты в 2006 и 2010 годах.
И остается последний вариант, который еще неделю назад казался совершенно нереальным. Революция победит, Лукашенко откажется от власти и сбежит. Он, конечно, уже прекрасно научился арестовывать лидеров оппозиции, упекать их в тюрьму и высылать. Недавно это испытала на себе Светлана Тихановская, ранее — ее супруг, а до них, например, упомянутый Станкевич, который когда-то входил в рекордный «пакет» аж семи арестованных кандидатов в президенты.
Сейчас у оппозиционных сил нет явного лидера, и поэтому Лукашенко не может положить конец массовым и стихийным протестам, уничтожив три — четыре человека.
Если десятки тысяч человек останутся на улицах, они, скорее всего, добьются ухода Лукашенко.
Бархатная, но бескомпромиссная
Большая ответственность сейчас лежит на соседних странах. Что делает Путин, никому неизвестно, но тем важнее членам Европейского Союза проявить решительность. И Чехия должна внести свой немалый вклад.
Немного комичным кажется то, что бывший убежденный словацкий коммунист Андрей Бабиш (чешский премьер-министр — прим. перев.) теперь хочет экспортировать в Белоруссию бархатную революцию. Однако его инициативу стоит поддержать. Во-первых, она резко контрастирует с неспособностью чешского президента хотя бы мягко осудить сфальсифицированные выборы, как это сделал в 2006 году Вацлав Клаус. Но, главное, инициатива Бабиша помогает сформировать в Брюсселе восточный блок, который может убедить запад в том, что режиму Лукашенко нужно пригрозить суровыми санкциями, а за демократизацию, напротив, предложить европейское будущее, экономическое сотрудничество и визы.
Задача Чехии сейчас, прежде всего, состоит во всесторонней поддержке Польши и Литвы, которые исторически крепче других связаны с Белоруссией. Чешскому министру иностранных дел было бы не лишним съездить в Варшаву и Вильнюс, а также включиться в убеждение других стран.
Чешская деятельность и поддержка важнее для белорусов, чем может показаться на первый взгляд, учитывая совершенно дезорганизованную чешскую внешнюю политику. Кто встречался с белорусской интеллигенцией, знает, насколько важен для нее символ чехословацкого 1989 года. Им важно, чтобы на перемены не ушли десять лет, как в Польше, или десять месяцев, как в Венгрии, или даже десять недель, как в Восточной Германии, а заняли всего десять дней, как в Чехословакии.
При всей полицейской жестокости протесты будут сильнее, если будут бархатными. К такой революции белорусы вообще склонны, ведь они слывут, в отличие от чехов, народом спокойным и мирным. Об этом говорится и в первой строке их гимна: «Мы белорусы — мирные люди…».
Примирению в обществе сейчас угрожает только один человек — Лукашенко. Поэтому он должен уйти.