Британцы и французы, связанные с поляками договорами о военном союзе, войну Германии объявить-то объявили, но начать воевать забыли.
Франция, по договору с Польшей, была обязана начать полномасштабное наступление через две недели после начала общей мобилизации армии. Предварительная мобилизация во Франции была начата с 26 августа, а полная — объявлена 1 сентября. Но ни 15 сентября, ни позже никакого масштабного наступления французских и переброшенных во Францию британских войск против Германии так и не состоялось.
И вовсе не потому, что против них стояли превосходящие силы вермахта. Большая часть вермахта в тот момент была занята боевыми действиями в Польше. И к середине сентября против 43 немецких дивизий на Западном фронте (большая часть из них — резервные, мало боеспособные), из которых не было ни одной танковой или моторизированной (все танковые были в Польше), и 1200 самолётов люфтваффе, французская армия располагала силами в 78 дивизий, 18 отдельных танковых батальонов и 3300 самолётов.
То есть одна только Франция имела тогда более чем двукратное превосходство в силах перед Западным фронтом вермахта. А ведь параллельно во Францию в это время перебрасывались ещё и британские войска.
Но робкие попытки перейти в наступление небольшими силами, начатые 7 сентября, быстро прекратились, не дойдя даже до «Линии Зигфрида» (или «Западного вала») — пограничной немецкой линии укреплений (не достроенной полностью на тот момент). И уже 12 сентября англо-французский верховный военный совет принял решение о немедленном прекращении любых наступательных действий.
В то же время нервно вопрошавшим о помощи полякам западные союзники рассказывали то о том, что глобальное наступление вот-вот начнётся, то о том, что оно уже началось и половина французской армии вовсю ведёт масштабные героические бои, в результате чего, мол, немцы уже перебросили из Польши на Запад минимум 6 дивизий (на самом деле — ни одной).
Французский журналист, побывавший на линии фронта осенью 1939-го года, писал: «…я был удивлён спокойствием, которое там царило. Артиллеристы, которые расположились на Рейне, спокойно смотрели на немецкие поезда с боеприпасами, которые курсируют на противоположном берегу, наши лётчики пролетали над дымящимися трубами завода Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главная забота высшего командования заключалась в том, чтобы не беспокоить противника».
А вот о чём говорили потом немецкие генералы:
«Успех в Польше стал возможен лишь благодаря тому, что на нашей западной границе войск почти не было. Если бы французы прочувствовали ситуацию и воспользовались тем обстоятельством, что основные немецкие силы находились в Польше, то они смогли бы без помех форсировать Рейн и стали бы угрожать Рурскому району, который являлся для Германии самым решающим фактором при ведении войны» (генерал Гальдер).
«Мы, военные, всё время ожидали наступления французов во время польской кампании и были очень удивлены, что ничего не произошло… При наступлении французы натолкнулись бы лишь на слабую завесу, а не на реальную немецкую оборону» (генерал Кейтель).
Очередная из серии весьма поучительных историй о том, во-первых, кто и как содействовал победному маршу нацистской Германии по Европе, во-вторых, о том, как ведущие западные державы «выполняют» свои союзные обязательства даже в тех случаях, когда дело касается периферийных стран даже самого Запада (типа Польши). Не говоря уже о подпрыгивающих на задних лапках и умильно виляющих хвостом «цеэвропах» из числа других, не-западных цивилизаций, которых Запад тупо и откровенно использует в своих интересах.