Во времена, когда жизнями людей управлял Олимп, у мудрых греков было три божества войны и мира. Первым из них был Арес, сварливый бог войны без правил и компромиссов. Он любил бой по любому поводу и пренебрегал порядком и законами, не гнушаясь крайней жестокости. В его свиту входили богиня кровопролитной войны и ссор, а также боги ужаса и страха. Напротив, возвышенная Афина была богиней справедливой войны. Не случайно, что она также воплощала мудрость, справедливость, а также смелость. Афина стремилась к заключению договоров. Она раздавала трофеи, но защищала людей. Эйрена, к сожалению, наименее известная из этой троицы, была богиней мира. Она воплощала собой порядок в природе и жизнях людей. Ей доверили охранять вход на небо, а также заботу о весне. Конечно, не случайно, что именно она воспитала Плутоса, бога богатства.
С этой перспективы главная задача Организации Объединенных Наций — вытеснить Ареса из области межгосударственных отношений.
Ограниченная власть Афины
Организация Объединенных Наций появилась после самой дикой оргии Ареса в истории человечества — Второй мировой войны. Это произошло 75 лет назад. Устав ООН был подписан в июне 1945 и вступил в силу в октябре того же года. В соответствии с миссией Афины Устав стал ядром современного международного права, прежде всего, благодаря тому, что ограничил право на войну, первое, обороной и, второе, решением Совета безопасности ООН. Иными словами, союзники договорились о правилах поддержания мира. Однако тут есть две загвоздки.
Договорились союзники, то есть победители в войне, а побежденных никто не пригласил. Страны-победительницы получили, помимо статуса постоянного члена Совета безопасности ООН, еще и другую привилегию — право вето на решения о войне и мире. Теперь такого же права для себя хочет оказавшаяся среди побежденных в 1945 году, но уже изменившаяся Германия, а также такие новые державы, как Индия, Бразилия и ЮАР… Однако ООН дитя войны, и соглашению о принципиальном изменении Устава мешает именно это право вето.
Само право вето не позволяет ООН вмешиваться в конфликты, в которых прямо или косвенно участвуют бывшие союзники.
Особенно часто ООН критикуют из-за непонимания того факта, что исходным принципом этой организации является суверенитет государств. Это означает, что у ООН нет данного ей Уставом права вмешиваться во внутренние дела отдельных стран. ООН не правительство, а постоянная международная дипломатическая конференция. ООН не утверждает властное равновесие в качестве главного принципа устройства мировой межгосударственной системы, а лишь пытается устранить стихийность и заменить ее на соглашения и компромиссы. Даже теми судебными органами, которые есть у ООН, она не может заставить государство, являющееся постоянным членом Совета безопасности, отказаться от своеволия и не нарушать принципы Устава ООН. Никакое право вето в этом факте ничего изменить не может.
Первым серьезным испытанием эффективности ООН в деле обеспечения мира стала холодная война. Совокупные данные о разрушительном характере тогдашнего «мира» разнятся. Одни из первых опубликовал бывший министр обороны США и президент Всемирного банка Роберт Макнамара. Согласно его исследованию «Мир после холодной войны», в течение 45 лет холодной войны в 125 войнах и вооруженных конфликтах погибли около 40 миллионов человек. При новом геополитическом устройстве мало что изменилось в распрях античных богов. У ООН не было ни сил, ни возможности помешать США напасть на Ирак. В статье «Безграничная фантазия американской власти», опубликованной на прошлой неделе на сервере «Форин афферс», американский историк Эндрю Бацевич пишет, что за последние два десятилетия американские пилоты совершили более ста тысяч налетов на чужие территории. Он пишет, что ни Дональд Трамп, ни Джо Байден не собираются демилитаризовать внешнюю политику США. Что ж, без доброй воли держав Афина и Эйрена бессильны, а вот у правового нигилиста Ареса руки развязаны.
Контрнаступление Ареса
Во времена гражданской войны в Югославии, вторжения в Ирак и боев в Ливии некоторые либеральные и консервативные политики и связанные с ними СМИ мэйнстрима рассуждали о том, что ООН устарела, больше не годится и не нужна. Правда в том, что Совет безопасности ООН своим правом вето мешал Вашингтону в одностороннем порядке насладиться всеми преимуществами, вытекающими из победы в холодной войне и превосходства США. Тут также нужно помнить, что для некоторых государств в определенных ситуациях пропаганда бывает важнее международного права. Поэтому они представляют проекты резолюций, которые достаточно не проработаны или составлялись уже «с прицелом» на вето. В последние годы эта проблема касается в основном западных проектов резолюций по Сирии.
Сила ядерных держав позволяет игнорировать ООН. Но с точки зрения пропаганды важно обосновать желание нарушить исходный принцип ООН — суверенитет государств. На рубеже тысячелетий в моду вошли самые разные аргументы в поддержку так называемой гуманитарной интервенции и концепция «обязанности защищать» (responsibility to protect, R2P). В рамках R2P суверенитет трактовался как обязанность правительства защищать население данного государства. Если правительство не делает этого, например, из-за гражданской войны или фактического или мнимого нарушения прав человека, международное сообщество якобы не только вправе, но и обязано вмешаться. Под корректной формулировкой «международное сообщество», однако, понималась не универсальная организация ООН, а нападающие страны или альянсы. Кто был посмелее, уже тогда говорили о «коалиции желающих». На деле концепция R2P только углубляет анархию в мировой политике и облекает в морализаторскую оболочку либеральный мессианизм и консервативную оборону гегемонии США, а также привилегии Запада.
Лучше понять этот подход помогает великолепный материал американского неоконсерватора Роберта Кагана «Лабиринт силы и рай слабости». Там в связи с интервенцией в Ираке с циничной прямотой излагаются некоторые различия между стратегическими культурами Соединенных Штатов и Европы. «Сильные государства, понятно, смотрят на мир не так, как слабые», — пишет Каган. Человек, вооруженный только ножом, якобы может убедить себя, что медведь в лесу не так уж страшен, и понадеяться, что медведь никогда не нападет. Но тот же человек, вооруженный ружьем, уже не просто не подвергается риску быть растерзанным медведем. Поскольку Соединенные Штаты были сильнее европейцев, их порог терпимости к Саддаму и его оружию массового поражения был ниже. Поэтому «американцы подходят к главным стратегическим и международным вопросам так, как будто они родом с Марса, а европейцы — с Венеры». Бывает, между строк читается больше, чем написано в толстых книгах. Противопоставление Марса и Венеры наводит на мысль о противопоставлении американской мужественности и европейской женственности. Но в римской мифологии Марс — имя Ареса.
Мир Эйрены
Если Афина пытается с помощью ООН взять войну под контроль, укрощая ее суженным международным правом, то Эйрена стремится благодаря новым программам укреплять мир и согласие. В ее понимании, мир — это не только отсутствие войны, но и достойная жизнь для всех. В Древнем Риме Эйрену изображали с рогом изобилия. Примером этих усилий можно считать «Цели в области устойчивого развития». Эту программу приняли на конференции ООН в 2015 году взамен «Целей развития тысячелетия» 2000 года. Она включает 17 задач из экономической, социальной, экологической и культурной области, которые необходимо выполнить до конца текущего десятилетия, чтобы повысить уровень жизни человечества и обеспечить устойчивое развитие.
Сейчас способность сотрудничать при решении мировых проблем испытывается в трех сферах, напрямую не касающихся войны.
Covid-19. Схватка с новым коронавирусом — проверка способности людей воспользоваться плодами глобализации для совместной борьбы с единым врагом — пандемией. Однако с этой точки зрения человечество не справляется. После первого испуга, заставившего объединить усилия, постепенно борьба с новым коронавирусом приобрела национальный характер. В заявлениях многих политиков о коронавирусе слышны нападки на другие страны. Covid-19 превращается в инструмент идеологической и предвыборной борьбы. Соединенные Штаты вышли из Всемирной организации здравоохранения, которая пытается, пусть и ошибаясь, координировать борьбу с новым коронавирусом. Российскую вакцину заранее ругают, информация о китайской вакцине замалчивается, как будто в том, что касается этой темы, «демократические» СМИ владеют только английским.
Торговая война. Политика карательных пошлин, запретов на импорт и экспорт, насильственный отъем фирм, отмена виз студентам, экстерриториальные санкции и прочее из того, что практикуют Соединенные Штаты, отрицают самые простые представления о кооперации. На прошлой неделе комиссия Всемирной торговой организации (ВТО) пришла к выводу, что пошлины, введенные Вашингтоном на китайские товары в 2018 году, не соответствуют правилам ВТО. Белый дом ответил тем, что поставил под сомнение нужность этой организации. Однако ООН это не только Совет безопасности и Генеральная ассамблея, но и ряд ассоциированных или тесно сотрудничающих организаций, к которым также относится ВТО. Соединенные Штаты практикуют эгоцентричный подход и к другим частям системы ООН. США покинули не только ВОЗ, но и в конце 2018 года вышли из Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО), причем уже во второй раз. США пользуются правом сильнейшего. Правда, ситуация такова, что на планете нет ни одного государства достаточно сильного для того, чтобы стать глобальной доминантой. Однако у некоторых есть возможности уничтожить весь мир.
Кибербезопасность. Переход к цифровизации жизни людей меняет облик мировой цивилизации. Однако на фоне этого процесса предпринимаются попытки воспользоваться этой переменой ради собственной выгоды. Ситуацию ухудшает то, что область современных информационных и телекоммуникационных технологий не охвачена международным правом, то есть универсальными ратифицированными договорами между государствами. В этих условиях США пытаются без договора жестко навязывать свои представления и интересы другим странам. В начале сентября Пекин обнародовал «Глобальную инициативу в области защиты данных» (Global Initiative on Data Security), которая может помочь включить «феноменальное развитие революции информационных технологий и цифровой экономики, меняющие образ жизни и производство» в международное право. На это предложение в виде восьми принципов возможного договора в данной области Запад, по крайней мере пока, реагирует информационным эмбарго.
Эти три сферы подтверждают, насколько невелика готовность к взаимовыгодному международному сотрудничеству и насколько сильно желание извлечь выгоду только для себя, что бы ООН ни делала. Тем не менее при всех недостатках Организация Объединенных Наций остается лучшим международным институтом для защиты мира на Земле, когда-либо созданным человеком. Она несовершенна, поскольку не может устранить из основы взаимоотношений государств властный дисбаланс, а лишь отражает его. Но во имя улучшения жизни на планете нужно совершенствовать ООН, а не игнорировать ее. Правда, для этого нужно не только право и соответствующие институты, но и добрая воля. Пока, судя по всему, Арес не отказался от своих игрищ, а только научился читать проповеди о демократии и правах человека.