Мадрид/Монреаль — Сегодня, когда из-за пандемии сovid-19 наша экономическая и социальная жизнь всё больше перемещается в онлайн, цифровая и физическая сферы становятся невероятно интегрированными. Никогда ещё не было так важно подтянуть отстающее управление и регулирование этим супермощным цифровым миром.
Пандемия сovid-19 не просто спровоцировала самый серьёзный экономический кризис со времён Великой депрессии, но и ускорила уже начавшиеся ранее технологические тенденции. Одна из самых заметных среди этих тенденций: крупные технологические компании становятся ещё больше. С начала 2020 года фондовый индекс NASDAQ, состоящий в основном из акций технологических компаний, вырос на 30%, а совокупная рыночная капитализация Apple, Amazon, Facebook и Alphabet (материнской компании Google) превысила $5 триллионов. В результате, с тех пор как началась пандемия, личное состояние гендиректора Amazon Джеффа Безоса увеличилось более чем на $70 миллиардов (или на 68%), а чистый размер богатства гендиректора Facebook Марка Цукерберга вырос на $30 миллиардов до $87,8 миллиардов.
Возрастающая концентрация власти и богатства в руках нескольких глобальных цифровых фирм будет определять национальную и международную политику после окончания пандемии. Стоимость крупных технологических компаний создаётся за счёт нематериальных активов, таких как данные, алгоритмы и интеллектуальная собственность, а не материальных активов, например, физического труда, товаров или услуг. Они пользуются преимуществами слабого управления цифровой сферой, чтобы уклоняться от уплаты налогов и взносов в систему социального страхования. Наша глобальная система управления была создана для материального мира, а правительства слишком медленно меняют законы и регулирование для того, чтобы построить справедливую цифровую экономику.
Растущий разрыв между победителями и проигравшими в цифровой экономике наглядно проявляется в резком росте неравенства и в эрозии среднего класса. В краткосрочной перспективе пандемия, скорее всего, усугубит эти явления. Кроме того, сужается политический центр, а поддержка крайне левых и крайне правых экстремистских партий расширяется. Как в Европе, так и в США уменьшается вера в демократию и падает доверие к средствам массовой информации: сегодня лишь 30% американских миллениалов считают, что крайне важно жить в демократической стране. Существует риск, что все эти тенденции в ближайшем будущем усилятся — к выгоде антилиберальных популистов.
Пандемия также обострила глобальное геополитическое соперничество и подчеркнула реальность, в которой конфронтация великих держав всё чаще разворачивается в цифровой сфере — на территории, принадлежащей глобальным частным компаниям. Например, Facebook и Google превращаются в поле боя в национальной и международной борьбе, что продемонстрировали предвыборные кампании в США в 2016 и 2020 годах, а также в других странах мира.
Тем временем национальные власти с трудом пытаются утвердить свой технологический суверенитет в управлении данными и цифровыми гигантами. Правительства некоторых крупных европейских стран так и не смогли внедрить собственные протоколы отслеживания контактов заражённых сovid-19 из-за мёртвой хватки компаний Apple и Google, которые в итоге решили между собой, как именно можно (и как нельзя) использовать 3,2 миллиарда смартфонов в мире для борьбы с пандемией.
Власти обязаны срочно отреагировать на эти события. В нашем новом докладе «Новая цифровая сфера», подготовленном по заказу Центра управления изменениями при Университете IE, мы рекомендуем три группы обязательных мер для органов власти.
Во-первых, нам нужны новые модели управления цифровой экономикой. В их числе должен быть новый форум для дипломатической и глобальной координации, призванный преодолеть нынешнюю балканизацию в управлении данными. Выбранный Китаем подход с опорой на государство и выбранный Америкой подход с опорой на компании не позволяют физическим лицам контролировать свои персональные данные. Напротив, «Общий регламент по защите данных» Евросоюза движется именно в этом направлении. Проблема в том, что три зоны, формируемые этими подходами, не способны «разговаривать» друг с другом. В итоге ни одна технологическая компания или ни одно законодательство не может стать подлинно глобальным, потому что невозможно одновременно соблюдать правила всех трёх зон.
Кроме того, нам нужен международный орган для определения глобальных стандартов и регулирования экономики интернет-платформ. Этот институт мог бы давать советы по поводу наилучших методов управления, отслеживать риски, исходящие от новых технологий (в том числе связанные с их влиянием на гражданское общество), а также разрабатывать меры регулирования и политические решения для устранения этих рисков. Сегодня цифровая отрасль ослабляет нашу способность достигать общего понимания фактов. Для предотвращения эпистемологического кризиса нам нужно информационное пространство, которое являлось бы общественным благом, а не средством максимизации прибылей.
Во-вторых, нам необходимы новые модели управления экономикой. Мотором цифровой экономики служат патентованные технологии; сама её природа благоприятствует тем, кто начал первым, а также агломерации в экономике. Правительствам нужно создавать равное поле игры для инноваторов и отстающих; разрабатывать умное, гибкое регулирование для смягчения последствий технологических изменений в традиционных отраслях. Власти должны также разрабатывать новые способы защиты работников гиг-экономики и предлагать им такие же формы социально-экономической защиты, которыми пользуются обычные работники, хотя и с помощью иных механизмов.
В-третьих, нам нужен новый социальный договор, чтобы покончить с социальными расколами и поляризацией политики. Невозможно больше сохранять статус-кво в цифровой экономике, которая не облагается налогами и в основном не регулируется. Неспособность обложить налогом доходы крупных публичных компаний подрывает способность правительств обеспечивать социальные блага и услуги. Нам нужен новый глобальный режим для борьбы с проблемой налогового арбитража, применяемого транснациональными компаниями, чья стоимость создаётся в основном в нематериальной экономике.
Развитие и регулирование инклюзивных, инновационных методов работы помогло бы привлечь население в менее развитые регионы и способствовало бы сужению регионального неравенства, которое приводит к политической поляризации. Образование — это самый эффективный инструмент для повышения социальной мобильности, однако его стоимость растёт, а программы обучения слишком медленно адаптируются к меняющимся нуждам цифровой экономики. Критически важно предоставить гражданам эффективное, современное и финансово доступное образование.
Смягчение негативных последствий, порождаемых цифровой отраслью, требует комплексных подходов к управлению интернет-платформами и данными. Слишком долгое время (и в слишком многих вопросах) власти позволяют управлять технологиями тем, кто их разрабатывает. Они больше не могут себе позволить сидеть сложа руки.
Оскар Йонссон — академический директор Центра управления изменениями при Университете ИЭ и автор книги «Русское понимание войны».
Тейлор Оуэн — заведующий кафедрой медиа, этики и коммуникаций и директор Центра медиа, технологий и демократии Университета Макгилла.