Тот факт, что Россия, аннексировав Крым в 2014 году, вразрез с международными нормами передвинула границы в Европе, стало для Европейского союза настолько грубым нарушением послевоенного мироустройства, что он просто не мог вернуться к обычной повестке дня. Аналогичным образом ЕС отреагировал несколько дней назад и на отравление в августе российского оппозиционера Алексея Навального запрещенным химическим веществом «Новичок». Если после оккупации Крыма штрафные меры касались в основном экономики, новые санкции затронули преимущественно лиц из ближайшего окружения российского президента Владимира Путина.
Теперь им нельзя приезжать в страны ЕС, пользоваться там своими активами или банковскими счетами. Затронутые санкциями лица занимают высокие должности в спецслужбах, в армии и Администрации президента. Санкции распространяются также на российский Институт органической химии и технологии.
«Эти санкции я считаю правильными. Потому что тут произошло явное нарушение прав человека», — говорит инженер-электрик Томас Брюнинг (Thomas Brüning), ответственный за связи с Россией в бранденбургской фирме «Бальс». 55-летний Брюнинг провел в России четыре года и до сих пор много ездит по стране. Уже несколько лет он наблюдает, насколько болезненно российские партнеры реагируют на все новые и новые западные санкции, принимаемые не только странами ЕС, но и США.
«Мы замечаем, что в определенные области приходят изготовители и поставщики из Азии — туда, где раньше работали европейские и немецкие компании. Мы сталкиваемся с трудностями на таможне и зачастую с ценовым давлением в некоторых сделках. Это самые заметные проявления, c которыми мы там имеем дело».
Его фирма, в которой заняты 300 сотрудников, производит соединительные элементы для электросетей, раньше она сотрудничала с российской армией. Так было до 2014 года, потому что после аннексии Крыма и введенных в связи с этим санкций экспорт так называемых изделий двойного назначения — то есть тех, что могут использоваться как в гражданской, так и военной области — запрещен.
Легкий вздох облегчения
В немецких экономических кругах вздохнули с облегчением: последние санкции не повлекли за собой возможной остановки, а то и полного прекращения строительства газопровода «Северный поток — 2», от чего пострадали бы и немецкие фирмы. Но трубить отбой на Балтике пока рано.
Октябрь 2020 года, страны ЕС только что договорились о санкциях в связи с Навальным. В этот момент премьер-министр земли Мекленбург-Верхняя Померания Мануэла Швезиг (Manuela Schwesig) посетила промышленный порт Лубмин. Здесь газопровод выйдет на сушу. Отсюда по серебристым сияющим трубам российский газ из «Северного потока — 2» устремится в Германию и дальше в Западную Европу. Так однажды должен заработать «Северный поток — 2». Но пока до этого еще далеко.
«Поэтому мы особенно рады гостье из Государственной канцелярии, — говорит Штеффен Эберт (Steffen Ebert), пресс-атташе „Северного потока — 2" в Германии. — Наземный стыковочный пункт газопровода „Северный поток — 2" в Лубмине был технически готов к эксплуатации еще в конце прошлого года. С тех пор проведено лишь несколько работ, например, асфальтирование подъездных путей, противокоррозионная обработка и так далее. Но сама станция готова к работе». 97% труб уложены. Осталось доделать лишь отрезок к юго-востоку от Борнхольма.
«Из-за угрозы санкций с американской стороны в конце прошлого года нам пришлось остановить прокладку труб. Сейчас мы изыскиваем возможности для продолжения строительства, чтобы поставлять газ». Как сказал далее Эберт, политики Мекленбурга и Верхней Померании поддерживали и первый проект газопровода по дну Балтийского моря. По словам бургомистра Лубмина Акселя Фогта (Axel Vogt), российские партнеры всегда выполняли договоры по поставкам и соблюдали договоренности по инвестициям. На нефтеперерабатывающий завод Лубмина в соответствии с договоренностями поступали русские деньги, и строительство «Северного потока — 2» продвигалось без всяких проблем.
«На фазе планирования и строительства и сейчас, на фазе эксплуатации, Россия была и остается надежным партнером. И это касается и других российских вложений». В зависимости от поступающего объема газа коммуна Лубмин только за счет эксплуатации наземного стыковочного пункта газопровода «Северный поток — 1» получает ежегодно от 1 до 1,5 миллионов евро в виде промыслового налога. Благодаря «Северному потоку — 2» коммуна стала бы получать еще больше.
Но об этом пока и думать не стоит. С конца прошлого года работы на газопроводе не ведутся. США грозят участвующим в строительстве фирмам санкциями. Основание: они якобы загоняют Европу в зависимость от поставок энергоносителей из России. В качестве наказания Вашингтон пригрозил немецким компаниям закрыть доступ к экономическому и финансовому рынку США.
Новые угрозы
Швейцарская фирма в ответ на это увела свои судна-трубоукладчики из зоны строительства. То, что строительство остановлено, чувствуется и на острове Рюген, точнее в порту Засниц-Мукран. Там все еще лежат 15 из 200 тысяч труб, предназначенных для газопровода. Последние трубы могли быть уложены российским судном «Академик Черский», которое в течение нескольких недель проходило модернизацию в порту Мукран.
В начале августа прозвучали новые угрозы. Трое сенаторов США отправили письма в адрес администрации компании «Паромный порт Засниц», которая занимается эксплуатацией порта Мукран. Она на 10% принадлежит земле Мекленбург-Передняя Померания и на 90% — городу Засниц.
В письме сенаторы ссылаются на ужесточенный закон «О защите от врагов Америки» со статьей, касающейся «Северного потока — 2» (Lex Nord Stream 2). Там говорится, что, коль скоро Мукран помогает при прокладке труб и дает пристанище российским суднам, то к его руководителям могут быть применены персональные санкции. Кроме того, возможны серьезные санкции и против самой компании, а также ее потенциальных деловых партнеров, если таковые поддерживают связи с США.
В связи с этим бургомистр Засница Франк Крахт (Frank Kracht) сказал: «Я как бургомистр, а также руководство компании воспринимаем эту угрозу очень и очень серьезно, потому что, как выяснилось, эта мера встретила одобрение не только одной партии, но и значительного большинства Сената. То есть неважно, кого выберут в президенты в ноябре и будет ли он зваться господином Трампом или господином Байденом. Если дела там решаются так просто, то компании, которые хотят обосноваться в Мукране, но также работают в Мексиканском заливе или в Соединенных Штатах, из-за боязни попасть под санкции дадут задний ход».
Премьер-министр Швезиг выступает против любого политического давления на «Северный поток — 2». И отравление российского оппозиционера Навального ничего не изменит. На собрании сотрудников порта Мукран в середине августа она сказала: «Преступление, направленное против господина Навального, должно быть расследовано, но нельзя использовать его для того, чтобы помешать строительству балтийского газопровода. До его завершения осталось совсем немного времени. Германии он нужен для энергоснабжения, и федеральное правительство не должно допустить, чтобы американские политики и учреждения угрожали стабильности рабочих мест в Германии».
В адрес Лубмина, куда должен поступать газ через «Северный поток — 2», подобные угрозы еще не поступали. Но, как сказал бургомистр Аксель Фогт, «если газопровод будет достроен, на что я надеюсь, и введен в эксплуатацию, то я могу себе представить, что внимание американцев переместится в сторону Лубмина».
Долгий спад
К введенным в 2014 году санкциям против России земельное правительство в Шверине всегда относилось крайне скептически, так как они больно ударили по верфям в Мекленбурге-Передней Померании, а пищевая промышленность пострадала от российских контрсанкций. Руководители других восточных земель также критиковали санкции, как и Нижняя Саксония и Северный Рейн-Вестфалия. Все они пошли на риск некоторого ослабления единой позиции Запада.
Из Восточной Германии раздается однозначно больше жалоб на санкции: там опасаются за сложившиеся в течение десятилетий отношения с Россией. Клаус Крэер (Klaus Kräher) из Хемница придает большое значение поддержанию этих связей.
«Людей, которые активно действовали 30 или 40 лет назад, сегодня в России больше нет. Но представители следующего поколения уже сидели тогда за столом, когда приезжали гости из Германии. И сейчас это так. И если речь заходит об инвестициях, то к кому они обратятся в первую очередь? Конечно, к тем, кого знают». Инженер Крэер — генеральный директор Хемницкой станкостроительной компании «Найлс-Симмонс», которая во времена ГДР называлась «Завод токарных станков имени 8 мая».
«Раньше — и это не имеет никакого отношения к ностальгии по временам ГДР, а просто факт — Россия была для нас торговым партнером номер один. Из 400 станков, которые мы производили в год, 90% отправлялись в Россию, то есть в Советский Союз. Сегодня мир, конечно, другой. И сейчас 80% нашей продукции все еще идет за границу, и Россия занимает в нашем экспорте третье место».
Сотрудничающие с Россией фирмы в Саксонии пережили долгий период спада деловой активности. В отличие от санкций, связанных с Навальным и эти компании не затронувших, ограничения в связи с аннексией Крыма стали для многих весьма болезненными. Для обеих сторон. С досанкционного 2013 года торговля Саксонии с Россией сократилась на 70%, то есть почти на три четверти. Ни одна другая земля ФРГ не пострадала сильнее, чем Саксония. Санкции вообще ударили по восточным немцам больнее, чем по западным, хотя объем восточногерманского бизнеса с Россией в целом был значительно меньше.
Клаус Крэер из хемницкого станкостроительного завода «Найлс-Симмонс» вспоминает время сразу после введения крымских санкций. Ни одного рабочего места не сократили, но коллектив завода был дезориентирован, а руководству пришлось искать новые возможности для работы предприятия.
«Я считаю, в санкциях была заложена совершенно четкая идея: товары военного назначения принципиально нельзя поставлять таким странам. Эту мысль и мы разделяем. Это часть идеологии нашего предприятия. Но вопрос, действуют ли санкции или нет, связан всегда с тем, кому в конечном итоге они выгодны».
Разные представления о России на востоке и на западе
Взгляд директора фирмы «Найлс-Симмонс» направлен на Соединенные Штаты. «В нынешней ситуации мы видим, что США преследуют определенные интересы. Если посмотреть на инвестиционную активность США или американских инвесторов в России, можно увидеть, что после 2014 года она не сократилась, а наоборот, сильно возросла».
Значительно более критически по отношению к Америке, чем директор «Найлс-Симонс», относится владелец предприятия Ганс Науман (Hans Naumann). В начале 1990-х годов он купил бывшее «народное предприятие». Науман, саксонец по происхождению, вырос в Западной Германии и позднее жил в США. Сейчас ему 85 лет, но настроен он по-боевому. В интервью одной из газет он обвинил Соединенные Штаты в стремлении загнать клин между ЕС и Россией, чтобы помешать возникновению более широкого европейского союза.
Директор Крэер не разделяет точку зрения владельца предприятия, но и не опровергает. «Санкции серьезно навредили отношениям Европы и России. И если это отвечает интересам американской администрации, то она добилась успеха. Но сейчас ситуации та же, что и сразу после аннексии Крыма. Ничего не изменилось, и поэтому, с моей точки зрения, мы должны задуматься о характере такой санкционной политики».
То, что восточные немцы особенно активно критикуют санкции, некоторые наблюдатели объясняют их тесными связями с Москвой, существовавшими на востоке в социалистическую эпоху и сохранившимися до сих пор. Согласно опросам, больше восточных, чем западных немцев считают политику ЕС по отношению к России слишком жесткой и желают развития сотрудничества. Центр восточноевропейских и международных исследований (ZOIS) установил, что люди в Восточной Германии видят во Владимире Путине не столько угрозу, сколько эффективного президента. Но также он обнаружил, что не все родившиеся в Восточной Германии испытывают теплые чувства к Москве. А жители Западной Германии имеют хотя бы в нюансах более критическое представление о России. В целом исследование показало, что опрошенные мало знают о деталях санкций, но тем не менее их критикуют.
А вот компаниям волей-неволей пришлось досконально разбираться в запретах. Санкции, связанные с Минским мирным процессом, а также с оккупацией Крыма и войной на востоке Украины, жестко регламентировали экспорт. То, что могло служить развитию инфраструктуры в Крыму, было запрещено. Это относилось и к трансферу определенных технологий, в том числе к планам хемницких станкостроителей из группы «Найлс-Симмонс-Хегеншайдт.
«Мы были буквально в шаге от создания совместного предприятия. Но ничего не вышло из-за санкций. Поэтому в конечном итоге наши инвестиции и траты, которые мы совершили к тому моменту, пошли прахом. Речь шла о создании в России дочернего предприятия, которое изготовляло бы машины специально для российского рынка».
Сделка лопнула, около 15 миллионов евро ушли в песок. «Но возлагать всю ответственность за спад бизнеса с Россией только на санкции и контрсанкции было бы слишком упрощенно», — говорит Рикардо Джуччи (Ricardo Giucci) из экономического консалтингового агентства Berlin-Economics, консультирующего федеральное и земельные правительства.
«Санкции были введены в июле 2014 года. Но проблема в том, что в то же самое время сильно упала цена на нефть. Когда цена на нефть высокая, у русских все в порядке с экономикой, у них есть покупательская способность, они могут вкладывать много денег и покупать, помимо прочего, немецкие товары. Если же цена на нефть низкая, то доходов меньше, меньше валюты, и импорт сокращается».
Компенсация экспортных потерь
По мнению аналитика Джуччи, еще одним важным фактором в спаде двухсторонней торговли стали финансовые санкции, больно ударившие по России, но едва затронувшие ЕС.
«Определенные финансовые институты в России попали под санкции. А до этого они взяли кредиты на Западе. В обычные времена они продлевались бы год за годом. И вдруг объявили, что больше продлевать нельзя. В одночасье страна практически лишилась валюты. Центральному банку пришлось делать интервенции, курс удалось стабилизировать, но уже на совершенно другом уровне».
В последние два-три года кривая развития вновь пошла вверх. Хемницкие станкостроители оправились от экспортных убытков, они восполнили около 20% потерь, в том числе благодаря инвестиционной программе российского правительства.
«Это проекты для железнодорожной промышленности. Мы делаем машины для производства и обработки железнодорожных колес. В этой области действует программа российского государства. Она запущена в 2017 году, в ее рамках построено много новых путей, и поэтому требуется большое количество техники для обслуживания подвижного состава».
Производящая электроштекеры фирма «Бальс» из Фрайвальде также нашла новую нишу в России: зарядные станции для электромобилей. Предприниматель Томас Брюнинг, являющийся еще и председателем внешнеторгового комитета Торгово-промышленной палаты города Котбус, — один из инициаторов создания там Русского отдела. Как сказала Зильке Швабе (Silke Schwabe), отвечающая за развитие бизнеса с Россией, палата создала Русский отдел, потому что интерес к российскому рынку вновь стал расти.
«Политика политикой, а экономика экономикой. Но мы видим, что на российском рынке существует спрос на высококачественные продукты и технологии, связанные с очень хорошим сервисом, что отличало бы их от китайских конкурентов».
Помимо антироссийских санкций, большие проблемы фирмам как на Востоке, так и на Западе доставляет пандемия коронавируса. Неуверенность в будущем велика, и успокаиваться рано. Хемницкие станкостроители могут столкнуться с еще большими трудностями. Об этом говорит и Клаус Крэер: «Из-за коронавируса и значительного обесценивания рубля, подешевевшего приблизительно на 30% по отношению к евро, мы столкнемся с дальнейшими трудностями в бизнесе с Россией. В первой половине этого года заказы у нас сократились на 35%».
Все указывает на то, что кризис, вызванный коронавирусом, вскоре затмит вызовы, связанные с антироссийскими санкциями.