8 ноября Жан-Люк Меланшон, лидер «Непокоренной Франции», объявил о намерении выставить свою кандидатуру на президентских выборах 2022 года. Газета «Опиньон» решила узнать, как в случае своего избрания он видит одну из важнейших президентских функций, а именно обеспечение национальной обороны во всех ее аспектах, от ядерной политики до военной службы.
«Опиньон»: Представим, что в 2022 году вы избраны президентом Республики. Что вы будете делать с ядерным сдерживанием?
Жан-Люк Меланшон: До тех пор, пока не будет никакой военной альтернативы, сдерживание остается для Франции незаменимым инструментом. Я поддерживаю Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО), утвержденный Генеральной Ассамблеей ООН. Однако и речи быть не может о том, чтобы требовать от французов разоружиться первыми. Начать нужно с тех, у кого больше всего ядерного оружия, то есть с США и России.
К сожалению, от ядерных держав перестали поступать какие-либо дипломатические инициативы по разоружению. Единственные, кто попытался что-то сделать, это китайцы. Они предложили ООН провести конференцию по ядерной безопасности. Безуспешно. Ситуация парадоксальная: сейчас обстановка куда более опасная, чем во времена холодной войны, когда, несмотря ни на что, велись дискуссии и заключались соглашения по контролю над вооружениями. К сожалению, после выхода США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД), целый ряд стран приступил к активному перевооружению.
Если владение ядерным оружием касается суверенитета стран, им обладающих, то его возможное применение будет иметь последствия для всей планеты. Именно поэтому у каждой страны есть право высказывать свое мнение по этому вопросу. Наша дипломатия будет опираться на те государства, где бы они ни находились, которые будут активно выступать за ядерное разоружение.
Россия — надежный партнер, а вот США более таковым не являются. Они не подписывают практически ни одного из интересующих нас соглашений, и это касается не только военной сферы. Давайте перестанем твердить, что у нас с американцами общие ценности! Неправда, что мы защищаем одни и те же принципы. США, в первую очередь, защищают свое право делать то, что им вздумается. Это страна, в которой за 244 года существования 222 года шла война. Эта одна из немногих стран, которая отняла половину территории у своего соседа Мексики.
— Вы упомянули о военной альтернативе ядерному сдерживанию. Что вы имеете в виду?
— Вопрос в том, насколько это оружие может быть полезным в случае конфликта. На настоящий момент атомные подводные лодки-ракетоносцы (ПЛАРБ) невозможно отследить, но отследить можно ракеты и средства связи. Не сведет ли к нулю полезность использования такого оружия возможность ведения войны из космоса? Ведь в таком случае никакого сдерживающего эффекта оно уже иметь не будет. Именно потому так важен вопрос милитаризации космоса. Можно ли будет использовать обычные или ядерные вооружения, если этому воспротивится какая-нибудь космическая держава? Необходимо трезво оценить ситуацию. Мы, французы, можем вывести на орбиту столько спутников, сколько захотим, и они будут защищать национальную территорию. В таком случае в ядерном сдерживании уже не будет необходимости. Но здесь я пока сохраняю знак вопроса.
До настоящего времени милитаризация космоса была запрещена, равно как и присвоение небесных тел государствами или горнодобывающими компаниями. США это изменили. Отныне вооружение и присвоение для них законно. Мы, французы, решили создать Военно-космическое командование, не совещаясь об этом в стенах Национального собрания. Президент принял это решение единолично. Прав он был или нет — это уже другой вопрос.
Другой важный момент — это способность уничтожать спутники на орбите. Китай, США и Индия могут это делать. Даже если Франция откажется от милитаризации космоса, она может заявить тем, кто вздумает на нас напасть, о своей способности — и технически она у нее есть — «демилитаризовать космос силой».
Когда речь идет о защите государства, на мой взгляд, не может быть никаких ограничений. Суверенитет Франции является абсолютным, полным, неделимым и не подлежит обсуждению. Если у нас не будет таких возможностей, мы потеряем свою независимость, а наш народ потеряет свою суверенность. Такова республиканская доктрина.
— Должна ли Франция оставаться в НАТО?
— Нам нечего там делать! Во-первых, потому что это ненадежный союз. Вы не знаете наверняка, к чему он обязывает ваших союзников, потому что статья 5 оставляет каждому свободу выбора относительно своих обязательств. Во-вторых, в нем присутствуют государства, которые могут быть противниками или врагами. До сих пор это предположение считалось надуманным, однако на примере Турции мы убедились, что это не так. Турция дважды продемонстрировала крайне агрессивное поведение в отношении французской армии: первый раз в Сирии, когда нанесла авиаудары по базе, где находились наши силы специального назначения, и второй раз — в отношении французского корабля у берегов Ливии. В-третьих, военное командование в Средиземном море осуществляется американцами, и они не собираются этими полномочиями ни с кем делиться. Да, у нас есть французский генерал, которые отвечает за «стратегические исследования», к которым США не испытывают ни малейшего интереса. Но что касается всех конкретных вопросов материального характера — мы в НАТО не имеем никакой возможности на них влиять!
— Я совершенно не считаю, что у президента Макрона есть какая-либо твердая позиция относительно Турции. Он дважды позволил себя спровоцировать, и никакого ответа не последовало…
— Вы хотите объявить Турции войну?
— Что за вопрос! Как будто нет других альтернатив, кроме как объявить войну или ничего не делать. Я не сторонник позерства, а именно этим мы и занимались, отправив два истребителя «Rafale» в Грецию и выступая с несдержанными заявлениями, которые вызвали в ответ еще более агрессивные заявления. В чем смысл этого пустословия?
— Не лучше ли было бы попытаться снизить градус напряжения?
— Прежде всего, я думаю, что никогда нельзя поддаваться на провокации. Никогда! Тогда, когда Турция провела в Сирии атаку в районе, удерживаемом курдами, которые являются нашими союзниками, и нужно было созывать ассамблею НАТО, чтобы заявить о праве Франции на присутствие в Сирии, там, где она сочтет нужным. Я считаю, что Турция должна отвечать за свои действия, и способов возмездия здесь гораздо больше, чем кажется, в том числе и в плане демонстрации военной мощи.
— Вы бы продолжили увеличивать оборонный бюджет?
— Он должен отвечать разумной необходимости. В НАТО идея о 2% ВВП абсолютно бессмысленна — это просто открытие кредитной линии для американцев. Экономика вооружений — движущая сила американской экономики. Наиболее либеральные с виду президенты больше всех продвигали программы вооружения, в частности, Рейган. После победы Байдена — только посмотрите, какие томные романы рассказывает друг другу часть европейских левых. Но я напомню, что слоган нового президента — «Why America Must Lead Again». Госпожа Клинтон уже предложила общее перевооружение США против Китая. Французы не должны иметь к этому никакого отношения.
— Но во Франции оборонная промышленность тоже занимает важное место…
— Да. Повторяю еще раз: в самом реалистичном, мирном и доброжелательном духе, наша цель в том, чтобы Франция была независимой! Для этого нам необходимо сохранить свой суверенитет, а значит, способность самостоятельно защищать себя, а следовательно, возможность самостоятельно производить необходимое вооружение. Необходимо избавиться от американского ПО во французских оборонных системах, равно как и полностью взять под контроль производство турбин атомных подводных лодок. Разве это нормально — закупать стрелковое оружие и боеприпасы в Германии и Израиле? У нас существовала эта отрасль промышленности, почему ее больше нет? Для чего все эти совместные с немцами программы по производству самолетов (SCAF) или танков будущего? Это позволяет немцам перевооружиться и получить навыки, которых у них не было. Для чего? Что касается продажи оружия, она должна осуществляться только с обязательного разрешения парламента.
— Вы бы восстановили обязательную воинскую службу в какой бы то ни было форме?
— Да, хотя я не уверен, что все члены моей партии в этом со мной согласятся. Я являюсь сторонником обязательной воинской службы и выступал против ее отмены (Жаком Шираком в 1996 году). Нужно разобраться, что такое воинская обязанность: это налог в виде времени на службе отечеству. Сегодня нет военной необходимости призывать на постоянной основе 700 000 молодых людей. Можно понять, почему президент Ширак принял это решение. В нем была определенная логика, хотя я и был против. Тем не менее, пассивные народные силы обороны, на мой взгляд, по-прежнему необходимы. Сегодня мы сталкиваемся с новыми угрозами и опасностями. Это, в частности, изменение климата, о чем свидетельствуют трагические события в долине Ройя. Пока что мы справляемся, но с большим трудом. Если одновременно произойдут несколько таких явлений, потребуются коллективные усилия. Мы не можем себе позволить восстановление Франции по рыночным ценам. А значит, мы обратимся за помощью к молодым французам.
Также можно предположить, что призывники могли бы играть важную роль в полиции, то есть в сфере защиты гражданского мира. Это изменило бы как отношение людей к полиции, так и ее внутреннюю практику. Расизм и насилие отступят. Когда речь идет о своих детях, это все меняет.