Байден увидел Камелот в 1972 году, в день, когда его избрали самым молодым в истории сенатором. Он мечтал стать новым Джоном Кеннеди спустя девять лет после убийства последнего. Джо великолепно выглядел, у него была молодая красивая жена и трое прекрасных детей.
Несколько дней спустя Нейлия Байден (Neilia Biden) поехала на своем шевроле за новогодней елкой, и в ее автомобиль врезался грузовик. Нейлия и маленькая дочка Наоми погибли, а двое сыновей Бо и Хантер серьезно пострадали. Всего за одну ночь Джо превратился «в знакомого с горем человека скорби». В последующие годы он еще ближе познакомился с ним, когда сам оказался на грани смерти из-за аневризмы сосудов головного мозга, а потом его сын Бо потерпел поражение в битве с опухолью мозга.
За все 36 лет в Сенате его мечта стать президентом так никуда и не исчезла, несмотря на две неудачные попытки занять высший пост. Казалось, судьба занималась кем-то другим, и это в итоге привело его к должности вице-президента при Бараке Обаме.
А затем пришли Дональд Трамп и covid-19. Люди выбрали Байдена, самого опытного, самого закаленного в боях рыцаря демократического двора, чтобы повергнуть гротескного гигантского монстра, опустошающего все вокруг. Старый вояка с небольшим усилием взобрался на коня, но выехал и победил. Монстр корчился и яростно отбивался до последнего, но сегодня его уже нет. Это, как у Мильтона, «счастливый мир света» после «видимой тьмы».
Тем не менее, несмотря на облегчение и эйфорию, мир все еще охвачен чумой и саранчой. Для Америки пандемия стала самым серьезным кризисом мирного времени после Великой депрессии. Люди отчаянно жаждут получить лидера, который, как Франклин Рузвельт, смог бы вывести страну из глубокой рецессии и победить пессимизм. И что бы ни казалось ранее, друзья и даже враги видят в этой роли своего нового президента. Действительно, он сам навязывает себе этот образ: Байден постоянно обращается к Рузвельту как в музе и проводнику.
Вероятно, совершенно уместен тот факт, что Джо Байден родился в 1942 году, вскоре после того, как «Новый курс» и усилия Рузвельта начали выводить Соединенные Штаты из депрессии, а мир — из темной тени авторитаризма. В 50-ых его отец, Джо Байден-старший, переехал из Скрэнтона, штат Пенсильвания, в маленький портовый городок Уилмингтон, штат Делавэр. Тогда за процветанием последовала мучительная нисходящая мобильность: в военные годы у его дяди был бизнес по производству вооружения, к тому моменту он развалился вместе с последующими начинаниями. Денег хватило на то, чтобы отправить юного Джо в частную католическую школу, а потом в колледж, но семье было по-настоящему тяжело.
Франклин Рузвельт, ролевая модель Байдена, был импульсивным и общительным, он постоянно находился в движении и при радикальном способе правления смог не скатиться в крайности. «Новый курс» стал кейнсианским бунтом против безработицы и стагнации. Рузвельт экспериментировал, действовал непоследовательно, а иногда по-настоящему противоречиво, но перед лицом кризиса всегда находил способ победить. Современник шутил, что у него был второсортный интеллект, но первоклассный темперамент, именно этот дар очень важен в преобразовательной демократической политике. Возможно, Байдену не хватает шарма и властности Рузвельта, но его темперамент и инстинкты весьма похожи. Важно отметить, как мне кажется, что он также оказался в «Клубе 30». Под этим названием объединяют демократических лидеров, впервые избранных на государственные должности в этом возрасте. Это поистине профессиональные политики, они отлично разбираются в делах государственных институтов с самого начала своей карьеры. Рузвельт впервые был избран в 29 лет, в том же возрасте, что и Джон Кеннеди, Линдон Джонсон — в 28, Клинтон — в 30. В Великобритании Черчилль впервые был избран в парламент в возрасте 25 лет, а Блэр — 30.
Байден был избран в один из трех окружных советов Делавэра в возрасте 27 лет, а двумя годами позднее — в Сенат США, это был необычный переворот против популярного республиканца. Он смог занять эту должность только потому, что его 30-ый день рождения (именно таков минимальный возраст, предусмотренный конституцией) пришелся на период между выборами и созывом нового Конгресса в январе 1973 года.
Немногие политики, которые начинают так рано и остаются на десятилетия, обладают достаточными умениями и удачливостью, чтобы взобраться на вершину. Но те, кому удается стать по-настоящему публичными фигурами, ведущими публичную жизнь и не скрывающими свои семьи, своей славой чем-то напоминают монарших особ. Они получают жизненно важное время, они могут пробиться к избирателям благодаря своему долгому присутствию в умах людей. Они становятся постоянным ориентиром и иногда, как в случае Байдена, это помогает им вернуться, когда кажется, что их карьера уже давно закончилась.
Сегодня классическим стало перефразированное выступление Киннока: «Почему Джо Байден стал первым, кто в его семье поступил в университет?… Первый Байден за тысячи поколений». Он в сотый раз цитирует линкольновское «мы благородно спасем или подло погубим самую светлую надежду на Земле», осуждая нападение на Конгресс, и это не звучит банально, это воодушевляет. А поразительная связь с Робертом Кеннеди сейчас определяется не заимствованными речами, а общим стремлением объединить черных и белых избирателей из рабочего класса.
По сравнению с претензиями к Трампу и даже Биллу Клинтону грехи Байдена меркнут. Однако в его прошлом встречались сообщения о сомнительном поведении по отношению к женщинам, а также одно (очень спорное) обвинение в сексуальном насилии. Какой бы ни была правда, большинство американцев приписывают их карьере, начавшейся еще во времена других нравов. Последний биограф Байдена, журналист Эван Оснос (Evan Osnos) для своей книги избрал название «American Dreamer» («Американский мечтатель»), оно отлично подходит образу Байдена. Оснос отмечает, что самый большой недостаток Байдена — это многословие. На должности вице-президента его речи в среднем длились от 55 до 64 минут. С этим недостатком новый президент может жить: «Если моя Ахиллесова пята в том, что я много говорю, а не то, что я бабник или нечестный человек или что-то еще, все в порядке». В конце концов, Рузвельт был заядлым писателем.
В сердце Байдена, начиная с 30-летнего возраста, находится публичная скорбь и горе. Это могло бы показаться слащавым, но в общественной жизни они появились очень естественно и правдоподобно. В центре этой скорби болезнь и смерть в 2015 году старшего сына и наследника Бо, ветерана войны в Ираке и генерального прокурора Делавэра в тот период, когда его отец был вице-президентом.
Бо было всего 46, когда гроб с его телом оказался в Капитолии штата Делавэр. Обама произнес надгробную речь на похоронах в Уилмингтоне. «Ты мой брат, Джо», — сказал он, обнимая своего заместителя у накрытого флагом гроба. Было и послание со смертного одра. «Пообещай мне, папа, что бы ни случилось, ты будешь в порядке», — эти слова сына приводит Джо в своей популярной книге «Promise Me, Dad» («Пообещай мне, папа»), опубликованной вскоре. «Бо заставил меня пообещать, что я продолжу участвовать в публичной жизни страны и мира», — разъясняет он тем, кто не догадался.
Многие американцы знают о трагической судьбе семьи нового президента, ведь именно это он о себе и рассказывает. В начале 2020 года в напряженный для кампании момент ветеран войны в Ираке, ставший антивоенным активистом, спросил Джо: «Нам интересно, почему мы должны отдать свой голос за того, кто выступал за начало войны? Кто развязал войну, унесшую жизни тысяч наших братьев и сестер и бесчисленное количество жизней мирный иракцев?». Байден мягко прервал его: «Мой сын Бо служил год в Ираке. Это неважно, да? Но это очень важно для меня». Он остановился, чтобы поговорить с ним, когда уже покидал зал. В сравнении с этим все, что связано с Трампом, казалось вульгарным. Даже Fox News не смогли серьезно повлиять на авторитет Байдена, хотя и нападали на (очевидно сомнительные) связи его младшего сына Хантера с украинским бизнесом.
Религия является неотъемлемой частью образа Байдена. После Джона Кеннеди он второй президент-католик. Однако есть одна характерная особенность: Джо носит на запястье четки Бо, говоря, что они связывают его со старшим сыном, и цитирует Кьеркегора: «Вера видит лучшее во тьме». Смерть — редкая и странная часть харизмы. Но она стала политическим мечем и щитом для Байдена. Сможет ли он рубить им оппонентов зависит, как мне кажется, от его поведения. Будет ли он со своих первых же часов в офисе действовать с энергичностью Рузвельта или станет «сонным Джо», напоминающим остальных 80-летних мужчин? Трамп увидел его Ахиллесову пяту, но не смог до нее добраться.
Как и в случае с Рузвельтом, мощь администрации нового президента будет отчасти зависеть и от его команды. Команда Байдена выглядит серьезно, она сочетает в себе необычное долголетие, преданность, дружбу и талант. 59-летний Рон Клейн (Ron Klain), станет главой аппарата Белого дома. В 80-ых он был советником Байдена на посту председателя Юридического комитета Сената, а затем стал главой администрации вице-президента при Эл Горе (Al Gore) и самом Байдене. 81-летний Тед Кауфман (Ted Kaufman), глава переходной команды Байдена-Харрис, в 1972 году был одним из добровольцев первой кампании Байдена на выборах в Сенат, а вскоре после этого стал руководителем его офиса. Когда Байден стал вице-президентом, он занял его пост сенатора от Делавэра, считалось, что он придерживает место для Бо. Вереница последователей Байдена — Брюс Рид (Bruce Reed), Кэти Рассел (Cathy Russell), Марк Гиттенштейн (Mark Gitenstein), список можно продолжать долго — вновь собрались в Западном крыле, с которым их судьбы переплелись десятилетия назад. Биограф Жуль Витковер (Jules Witcover) называет их «его второй семьей».
Что касается кабинета министров, назначение чрезвычайно опытного Энтони Блинкена (Anthony Blinken) на пост госсекретаря напоминает о Корделле Халле (Cordell Hull), «отце ООН». Именно он дольше всех в истории занимал этот пост, было это при президентстве Рузвельте. Получивший образование в Париже Блинкен — сын одного посла США и племянник другого. В 80-ые, 90-ые и 00-ые он был постоянным советником Байдена в Комитете Сената по международным отношениям. Они десять раз вместе летали в Ирак, множество раз посещали центральную и восточную Европу, пока Байден довольно успешно занимался расширением НАТО на восток и настаивал на военном вмешательстве на Балканы, чтобы остановить злодеяния Слободана Милошевича. При Обаме Блинкен стал заместителем госсекретаря Джона Керри (John Kerry), который, в свою очередь, также является давним приятелем Байдена по работе в Сенате, а сейчас займет должность посланника по вопросам климата.
Байден нашел не менее впечатляющие новые таланты: вице-президент Камала Харрис (Kamala Harris); министр транспорта «майор Пит» Буттиджич, энергичный молодой демократ и гей; генеральный прокурор Меррик Гарленд (Merrick Garlan), он был одним из кандидатов Обамы в Верховный суд, но Сенат, при особых стараниях Митча Макконела (Mitch McConnell) его кандидатуру не одобрил; министр финансов Джанет Йеллен (Janet Yellen), ранее занимала должность председателя Федерального резерва. СМИ писали о «разнообразии», и коллектив, безусловно, разнообразный. Однако важно то, что все эти люди укрепляют образ команды Байдена как «умеренно жесткой» и «компетентной». Особенно это касается Харрис, ранее она была прокурором штата Калифорния. Работает на этот образ и привлекающее внимание назначение на должность министра обороны Ллойда Остина (Lloyd Austin), чернокожего генерала, служившего в Ираке вместе с Бо. Команда Байдена ничем не уступает команде Рузвельта, состоявшей из Гарри Хопкинса (Harry Hopkins), Генри Моргенто (Henry Morgenthau), Гарольда Икеса (Harold Ickes), Френсис Перкинс (Frances Perkins), и «мозговому тресту», создавшему «Новый курс». Невозможно представить себе команду, которая настолько бы контрастировала с недееспособным набором советников и членов кабинета Трампа, которых он едва знал и увольнял из прихоти.
Какой бы способной не была новая машина правления, каковы их шансы победить сковавший Вашингтон паралич? Пятого января в волнительном втором туре выборов в Джорджии демократам удалось выиграть два места, теперь у них есть, пусть и слабый, контроль над обеими палатами Конгресса. Это не гарантия успеха, но предпосылка к нему. Две крупнейшие победы Обамы в законодательной сфере — система здравоохранения и смелые экономические стимулы для борьбы с Великой рецессией — произошли в первые два года его президентства. Тогда в обеих палатах Конгресса у демократов было большинство.
Распределение мест сейчас более напряженное, включая наличие у Харрис решающего голоса в Сенате. Однако благодаря успехам Байдена в урегулировании созданных Трампом и covid-19 чрезвычайных ситуаций в экономике, политике и социальной сфере, Демократическая партия сегодня кажется дисциплинированной и сплоченной. Президентство Трампа в итоге превратилось в обреченную протофашистскую попытку полностью отменить выборы, и республиканцы, четыре года поддерживавшие морально деградировавшего лидера, разделились. Чтобы воспользоваться ситуацией, Байдену нужно незамедлительно набрать темп, нужно что-то в стиле знаменитой инаугурационной речи Рузвельта: «Единственное, чего нужно бояться, — это сам страх. Без колебаний взять на себя руководство этой великой армией людей, посвятивших себя совместной борьбе с нашими общими проблемами».
Оглядываясь назад, часто говорят о поразительных способностях Рузвельта к политической мобилизации. Вялой прошлогодней предвыборной кампании Байдена с ней не сравниться. Однако в день инаугурации Рузвельта 4 марта 1933 года, мало кто из демократов разделял это мнение. Он был выходцем из долины реки Гудзон, многие видели в нем привилегированного, но вежливого дилетанта, популисты считают таким и Байдена с его полувековым опытом работы в Вашингтоне. Многие видели в Рузвельте хамелеона, меняющего мнение в зависимости от выгоды. «Если завтра он решит, что каннибализм принесет ему столь необходимые голоса, — писал обозреватель Г. Л. Менкен (HL Mencken), — то он примется откармливать миссионера на заднем дворе Белого дома».
Байден тоже отличный хамелеон. Его коронный номер — взять позиции демократов и республиканцев по спорному вопросу и занять их обе. В 60-ых он выступал против войны во Вьетнаме и одновременно против амнистии уклонистам. В 70-ых он выступал одновременно против криминализации абортов и выделения на них федеральных средств. Он был против расовой сегрегации, но и не «спешил» создавать школы смешанного обучения. «Будь я проклят, если почувствую ответственность за то, что произошло 300 лет назад», — ответил он на призыв Джесси Джексона (Jesse Jackson) к позитивной дискриминации в пользу афроамериканцев. В то же время он подверг критике госсекретаря Рейгана Джорджа Шульца (George Shultz) за слишком мягкое отношение к апартеиду: «Я говорю от имени угнетенных, кем бы они ни были».
В 80-ые Байден выступал одновременно и за назначение консерватора Роберта Борка (Robert Bork) в Верховный суд, и против него. В 90-ые он поддерживал реформы Клинтона в области социального обеспечения (точнее, они были направлены против такового). Самым заметным его законодательным достижением в Сенате стал проведенный в 1994 году Закон о борьбе с преступностью, который значительно увеличил количество осужденных. Учитывая серьезный расовый уклон в американском уголовном правосудии, либеральный критики прозвали его «новым законом Джима Кроу». В 2000-ых Байден голосовал за развязывание Джорджем Бушем войны в Ираке, а потом стал яростно ее критиковать. «Я не считаю, что это порыв к войне, — заявил он в октябре 2002 года в ходе дебатов в Сенате. — Я считаю, это путь к миру и безопасность». Это напоминает слова Рузвельта: «Я говорил это раньше и буду повторять это снова и снова. Ваших сыновей не отправят ни на какие иностранные войны». А вскоре после этого было нападение на Перл-Харбор.
Байден не глуп, он, очевидно, сам не может поверить в свою высокопарную защиту всех этих событий: Закон о борьбе с преступностью 1994 года не связан с массовыми заключениями в Америке, а голосование за войну в Ираке придало бы сил действиям инспекторов по вооружению ООН. В обоих этих случаях он не просто следовал за идеями правых, он вел правых. Он хвастался своим Законом о борьбе с преступностью 1994 года, говорил, что «либеральное крыло Демократической партии» теперь отвечает за «60 новых смертных приговоров, 70 увеличенных наказаний, 100 тысяч копов и 125 тысяч новых камер в государственных тюрьмах».
Но вот в чем дело, как только вы начинаете думать, что Байдена интересует только власть, он удивляет. Конечно, в 2019 году почувствовав изменение в общественном настроении и поняв, что Демократическая партия устала от постоянной смены настроения Клинтонов, он выступил против высшей меры наказания, а чуть ранее пересмотрел свое давнее сопротивление федеральному финансированию абортов. В этом можно рассмотреть тень медленного, расчетливого, но в конечном итоге решительного отказа Рузвельта от ранее подозрительного отношения к членам профсоюзов и подписания в 1935 году Закона Вагнера, закрепляющего право рабочих на забастовки.
«Он был самым сложным человеком из всех, что я знала, — сказала однажды о Рузвельте его доверенное лицо Френсис Перкинс (Frances Perkins), занимавшая пост министра труда. — Из сложной натуры и возникала его энергичность, дарившая ему победы; его шарм, заставлявший его любить и нравиться таким странно разным типам людей… и большая часть очевидных противоречий, так раздражавших окружающих». Еще один его поклонник драматург Артур Миллер (Arthur Miller) считал, что Рузвельт — отличный пример утверждению: «в политике самым коротким путем между двумя точками может оказаться извилистая линия».
То же применимо и для Джо Байдена. По воспоминаниям друга, в начале 60-ых, будучи студентом Делавэрского университета, он был «парнем в галстуке, который все делал правильно» и совсем не рвался на баррикады. Получив диплом юриста в Сиракузском университете в Нью-Йорке, Байден стал судебным адвокатом. Вначале он не поддерживал ни одну партию, а в 1968 году проголосовал за республиканца на выборах губернатора Делавэра. Его первая жена Нейлия была республиканкой. Он зарегистрировался как демократ только в 1969 году, спустя год на выборах в окружной совет он обойдет опытного республиканца.
Так что, свою привычку менять мнения Байден приобрел рано, еще в Делавэре. Для белого среднего класса причиной недовольства стали школьные автобусы, развозившие чернокожих детей. Первой инициативой Байдена стала попытка прекратить их федеральное финансирование. Эту инициативу он продвигал в паре с сенатором от Делавэра, республиканцем Уильямом Ротом (William Roth). Байден будет поддерживать связь с Ротом до самой его смерти в 2003 году, на его похоронах он произнесет прощальную речь. Если бы он не выступил против школьных автобусов, он бы не смог с небольшим перевесом голосов избраться в 1972 году, когда Никсон одержал свою оглушительную победу. Вряд ли бы у него это получилось и в сложном 1978 году, во время срока Картера. После этого он закрепился в Делавэре. Его послужной список, однако, компрометирует меньше, чем согласие Рузвельта с сегрегацией южных законодателей.
В последствии Байден поддерживал близкие отношения с целым рядом известных республиканцев. Он произносил речь на похоронах Джона Маккейна (John McCain), противника Обамы на выборах 2008 года («Меня зовут Джо Байден, я — демократ, и я любил Джона Маккейна».) Благодаря такому своеобразному центризму и связям, не обладая огромным состоянием или знакомствами в Лиге Плюща, Байден смог стать 46-ым президентом Соединенных Штатов. Важно отметить, что он сделал это, начав в маленьком Делавэре, который никак не сравнится с Нью-Йорком Рузвельта или Калифорнией Рейгана. Население штата более чем в два раза меньше, чем в Хьюстоне, а известен он в основном своими зияющими налоговыми лазейками и парочкой красивых пляжей между Вашингтоном и Нью-Йорком. Байден даже никогда не управлял Делавэром, он вообще ничем особо не управлял, разве что двумя комитетами Сената.
В этом состоит его самое заметное отличие от Рузвельта, который во время Первой мировой войны занимал должность помощника министра ВМС, а затем был губернатором самого на тот момент населенного штата Америки и только потом оказался в Белом доме. Несмотря на то, что Байден был вице-президентом, нужно понимать, что вице-президент ничего не решает. Его карьера в основном заключалась в наблюдении за людьми и комментировании их действий. Байден — самый опытный наблюдатель, который когда-либо занимал должность главы США.
Между тем есть и веские причины для оптимизма. Во-первый, Байден никогда не воздерживается и сбегает. Кузен Рузвельта Тедди говорил, что такие люди всегда «на арене» и «сражаются отважно». Байден доказал, что в решающие моменты может принимать решения левого толка. Победа над Трампом не была единичным случаем. Изначально Байден потакал ультраконсервативному Борку, вместе с которым в эпоху Никсона боролся против школьных автобусов. Однако в 80-ых, занимая должность председателя Юридического комитета Сената, Байден выступил против кандидатуры Борка, когда Рейган выдвинул его на роль судьи Верховного суда. Он уловил политический момент и необходимость. «Я не хотел становиться маленькой сноской в истории», — сказал он. Это было самое крупное поражение Рейгана.
Во-вторых, Байден, как и Рузвельт, — политик большинства, а не меньшинства. Какими бы достойными ни были меньшинства, в политических институциях они всегда проигрывают, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, с которой и работают президенты. Проблема в том, чтобы создать свое собственное большинство, а не присоединиться к чужому. Своим стремлением работать в большой политической группе Байден напоминает Линдона Джонсона (Lyndon Johnson), а также великого британского профсоюзного деятеля и политика, Эрнеста Бевина (Ernest Bevin). Эти титаны ХХ века, взбираясь к верхушке своих институтов, никогда осознанно не присоединялись к меньшинству. Бевин организовал в 1926 году всеобщую стачку, о которой потом жалел, чтобы остаться у руля. Два десятилетия спустя он уже был на верхних позициях в Великобритании, строя государство всеобщего благосостояния. Биограф Роберт Каро (Robert Caro) называет Джонсона «повелителем Сената» в 50-ых, но при этом он был больше слугой, чем повелителем. Он холил и лелеял во многом тех же самых расистов, с которыми потом в тех же самых кабинетах будет работать Байден. Основное мастерство Джонсона проявилось, когда он занимал должность президента, уже после убийства Джона Кеннеди. Он воспользовался моментом и опытом 20-летней работы в Конгрессе и провел целую серию законов о благосостоянии и гражданских правах в рамках программы «Великое общество». Это вывело наследие Рузвельта на новый уровень. Сегодня настало время Байдену сделать что-то подобное. Вполне джонсоновский характер носит фраза Байдена: «Где пространство для сделки?».
Подобно Рузвельту и Джонсону, какими бы ни были его прочие уловки, Байден прогрессивно относится к идеям «Нового курса» о рабочих местах и справедливом распределении для американского рабочего и среднего класса. «Амтрак-Джо» (прим.: «Amtrak» — национальная железнодорожная пассажирская корпорация США) — это не просто спектакль. Он всегда поддерживал хорошие отношения с либеральным крылом Демократической партии и черными сообществами. Вспомните, в прошлом году его кандидатуру спасли афроамериканцы из Южной Каролины. Они отвергли Берни Сандерса (Bernie Sanders) и повернулись к человеку, которому доверяют. Что характерно, сам Сандерс предпочитает Байдена, а не Хиллари Клинтон. Он рассказывает, что Байден однажды заявил ему: «Я хочу стать самым прогрессивным президентом со времен Рузвельта».
В 1932 году в самый разгар Великой депрессии во время своей речи в Оглторпском университете Рузвельт пророчески заявлял: «Страна нуждается, страна требует смелых настойчивых экспериментов. Выбери один метод и попробуй. Если не получится, честно признай это и принимайся за другой. В конце концов, попытайся что-то сделать». У Байдена сходный образ мысли.
Рузвельт ввел идею первых «ста дней». Он созвал Конгресс на специальную сессию, продлившуюся три месяца. Тогда и были созданы Федеральная администрация чрезвычайной помощи, Управление гражданских работ, Гражданский корпус охраны окружающей среды, Администрация долины реки Теннесси. В тот период приняли Чрезвычайный закон о банках, Закон о фермерском кредите, Закон о восстановлении промышленности, Закон о кредите собственникам жилья и Закон об экстренных железнодорожных перевозках. Конгресс принял 15 важных законов, а также целый ряд административных указов. Ах, да, Сухой закон был упразднен, и Америка отказалась от золотого стандарта.
Лучшее, что я могу посоветовать Байдену, так это разработать столь же смелый и быстрый план. По своему опыту в правительстве, могу сказать, что чем дольше тянешь, тем больше опасность «украсть и повторить». Если есть какая-то хорошая идея, которая прекрасно показывает себя в какой-то иной сфере, применяй ее не мешкая. Безусловно, успех заключается в том, чтобы копировать успешные модели, изменяя их при необходимости, но не чрезмерно. Момент для решительных действий настал именно сейчас: в не рассеявшейся еще дымке победы, посреди оставленного Трампом тройного кризиса (в здравоохранении, трудоустройстве и приличном государственном управлении).
Байден должен устоять перед соблазном начать с острожных, небольших действий, предназначенных «нащупать путь» к большим реформам, ведь в таком случае ничего не получится. В первые 100 дней у Байдена не будет никаких ограничений на смелые, «продаваемые» меры. Чеки в две тысячи долларов для пострадавших от covid-19 и комплексный пакет мер. Минимальная заработная плата — 15 долларов. «Новый зеленый курс» следом за восстановлением Парижских соглашений. Большой план модернизации инфраструктуры. Программы массового волонтерства и общественных работ для борьбы с безработицей, достигшей в стране отметки в 11 миллионов человек. Отказ от установленного Трампом снижения налогов для корпораций и очень богатых людей. Отказ от бесчеловечных иммиграционных мер Трампа и предоставление гражданства 11 миллионам мигрантов, не имеющих документы. «Возможность выбора общественного здравоохранения», предназначенная расширить реформу здравоохранения Обамы. Снижение цен на медицинские препараты. Повышение уровня высшего образования, особенно среди представителей бедных сообществ и меньшинств, справедливое регулирование для снижения студенческой задолженности. Новый Закон об избирательных и гражданских правах. Отказ от проведенных Байденом же обязательных минимальных тюремных сроков, пришло время оставить их в прошлом. По сообщениям СМИ, кое-что их этого списка уже начали реализовывать.
В свой первый срок Обама издал 147 административных указов, а Билл Клинтон — 200. Почему бы Байдену не издать 100 приказов в первые 100 дней? Вспоминая одну из самых любимых строк Байдена, позаимствованную у ирландца Йейтса, можно сказать, что в мире 2020 года все «изменилось, полностью изменилось», пока «рождалась ужасная красота». Старый вояка, бросивший вызов ожиданиям, чтобы стать президентом, теперь должен бросить вызов тем, кто в нем сомневается, и отстоять собственный «Новый курс».
Как и Рузвельт, Джо — счастливый воин, это часть его шарма. Но есть в нем и стальной стержень. Выдвигая его кандидатуру, Обама говорил: «он смущал диктаторов одним взглядом». И это правда. Самая поразительная история, которую я знаю о Байдене, произошла в 1993 году в Сербии. Он поехал туда, чтобы попытаться остановить устроенный Слободаном Милошевичем геноцид в Боснии. В какой-то момент Милошевич спросил: «Что вы обо мне думаете?» Байден вскочил, указал пальцем на тирана и воскликнул: «Я думаю, вы чертов военный преступник, и относиться к вам надо соответствующе».
Эндрю Адонис — лейборист. В период с 2015 по 2017 был председателем Национальной комиссии по инфраструктуре Великобритании. Его последняя книга — «Ernest Bevin: Labour's Churchill» (Эрнест Бевин: Черчилль среди лейбористов).