Многие международные наблюдатели были застигнуты врасплох, когда на прошлой неделе «Татмадау» — вооруженные силы Мьянмы — начали намекать на возможность осуществления государственного переворота в стране, предвещая захват власти 1 февраля.
Пока неясно, происходило ли это из-за опасений военных в том, что прошедшие недавно в Мьянме всеобщие выборы, на которых с большим преимуществом победила Национальная лига за демократию во главе с Аун Сан Су Чжи, могли дать продемократическим силам в стране возможность попытаться лишить части власти все еще прочно коренящегося в стране военного истеблишмента, или к решительным действиям главнокомандующего вооруженными силами Мьянмы старшего генерала Мин Аун Хлайна подтолкнули другие соображения. Поводом для переворота является предполагаемая фальсификация результатов выборов во время выборов в ноябре 2020 года, что устрашающе похоже на утверждения кампании Дональда Трампа в США, и в равной степени лишено оснований.
Но самым значительным игроком здесь может оказаться Китай. Встреча в прошлом месяце между министром иностранных дел Китая Ван И и Мин Аун Хлайном, возможно, стала поворотным моментом в решении вопроса о перевороте. То, как Китай и Соединенные Штаты относятся к кризису в Мьянме, может быть важнейшим маркером для отношений между ними самими.
Военные продвигает нарратив о фальсификации результатов выборов в стране уже с ноября прошлого года, но их руководство не решалось бы принять решительные меры, если бы не было уверено, что они могут положиться на Пекин, чтобы он защитил их от неизбежных негативных последствий в Организации Объединенных Наций, которые наверняка будут организованы западными странами и, возможно, компенсировал бы грозящие Мьянме санкции за счет расширения экономических связей между двумя странами. Что-то в этой встрече, вероятно, заставило военного лидера Мьянмы поверить в то, что Китай готов выступить на стороне своего соседа.
Однако странность здесь заключается в том, что в самом недавнем прошлом Пекин позиционировал себя намного ближе к гражданскому правительству Аун Сан Су Чжи, чем к военному режиму в Мьянме. И это во многом объяснялось позицией здешних военных, которые исторически всегда предпочитали международную изоляцию любому намеку на зависимость от другой страны, даже такой, как Китай, с которой Мьянма была ранее идеологически связана «социалистическими узами». Именно этот страх зависимости от Китая отчасти и привел к тому, что военные Мьянмы взяли десятилетие на приспособление к демократии и приостановили крупные китайские проекты, такие как строительство плотины Мицоне стоимостью 3,6 миллиарда долларов, что с тех пор является вечным раздражителем в отношениях двух стран. Так что, возможно, обязательство Мин Аун Хлайна продолжать и углублять экономические связи между двумя странами — это именно то, что заставило китайцев не решиться на открытую поддержку Аун Сан Су Чжи. Если про-ект плотины возобновится, независимо от затрат на расселение десятков тысяч местных жителей, это явится серьезным признаком сдвига в политике Мьянмы в сторону Китая.
Хотя, возможно, китайцы и не давали военному лидеру Мьянмы никакой прямой «отмашки» на реализацию его планов, военное руководство посчитало, что они в любом случае могут привлечь Пекин к своей защите. Расчет здесь, видимо, будет строиться на том, что Китай редко упускает возможность расширить свое влияние в Азии за счет Соединенных Штатов, поэтому, когда Вашингтон и его союзники будут вводить санкции против Мьянмы, китайские политики в любом случае сочтут в своих интересах вмешаться в ситуацию на стороне нынешнего руководства страны.
События в Мьянме — это первое серьезное внешнеполитическое испытание для команды нового президента США Джо Байдена, и оно должно разрешаться с оглядкой как на народ Мьянмы, так и на амбиции Пекина. Госсекретарь США Энтони Блинкен поспешил выступить с осуждением военного переворота — это логично по мнению Вашингтона.
Однако и Пекин, со своей стороны, не выступил с открытой поддержкой переворота. Более того, похоже, что он поддерживает примирение между военными и Национальной лигой за демократию — по крайней мере, публичное. Так что, возможно, Хлайн действительно зашел так далеко без явной поддержки Китая. В таком случае Пекин может обидеться на то, что его заставили поддержать внутриполитические события в по существу вассальном государстве, и он может быть открыт для сотрудничества с Вашингтоном в порицании мьянманских военных за этот переворот. В худшем случае это приведет к тому, что Мьянма снова замкнется в полной изоляции, но более вероятно восстановление в ней более демократической конституции и гражданского правительства после того, как в стране, скорее всего, начнутся массовые публичные протесты.
Не исключено, что с помощью этого переворота Китай может попытаться поторговаться с США. Америка могла бы признать экономические интересы Пекина в рамках его мега-проекта «Один пояс, один путь» в Мьянме в обмен на помощь Китая в принуждении Мьянмы гуманно разрешить кризис с племенем рохинджа и поспособствовать укреплению демократических сил в стране, которые в действительности весьма дружественны по отношению к Пекину. Это было бы оптимистичным исходом не только для Мьянмы, но и для перспектив американо-китайского сотрудничества, когда им можно будет найти подлинные общие интересы.
Но это самый оптимистический сценарий. Ведь совсем нельзя исключать, что Пекин на самом деле тайно поддержал переворот заранее. В таком случае Соединенные Штаты должны настоять на том, чтобы Китай показал свои карты: поддерживает он переворот или нет? Будет ли Пекин, например, применять право вето на в ходе осуждения переворота в Совете Безопасности ООН? Если это произойдет, то станет еще одним шагом в противостоянии Пекина демократии, и не только внутри страны, но и в странах-соседях: режим Председателя Си Цзиньпина перейдет от поддержки автократов в Центральной Азии и сокрушения зарождающейся демократии Гонконга и к активной войне с молодыми демократиями по соседству. Это дало бы Соединенным Штатам крайне необходимый им шанс вновь заявить о своей роли лидера свободного мира.
Команда Байдена должна внимательно изучить «игровую площадку» вокруг Мьянмы и попытаться точно определить, с какой именно стороны находится Пекин в связи с переворотом в ней. Но в любом случае, если Вашингтон сыграет в этой ситуации умело, регион сможет многое выиграть в смысле продвижения здесь прав человека и демократии. А Америка может получить историческую возможность несколько восстановить свой имидж на мировой арене.
____________________________________________________________________________________
Азим Ибрагим — директор вашингтонского Центра глобальной политики.