По приезде в Москву Эдуардо Суайн (Eduardo Zuain), новоиспеченный посол Аргентины в России, полностью погрузится в хлопоты по увеличению объема поставок вакцины «Спутник V» в Аргентину, однако ему стоит почаще смотреть на календарь, чтобы не забыть, когда поспешить назад, на родину.
Не для отчета перед своим дипломатическим начальником — министром иностранных дел, или перед официальным начальником — президентом, или перед реальным начальником — вице-президентом Кристиной Киршнер. Эдуардо Суайну придется вернуться прямиком на скамью подсудимых для слушания дела по обвинению в покрывательстве иранских подозреваемых, организовавших теракт у здания Аргентинского еврейского культурного центра.
Среди его соседей по скамье подсудимых — такие действующие чиновники, как сенатор Паррильи (Parrilli), прокурор казначейства Саннини (Zannini), заместитель министра юстиции Мена (Mena), министр развития провинции Буэнос-Айрес Андрес Ларроке (Andrés Larroque), а также сама вице-президент Кристина Киршнер (Cristina Kirchner).
Суайн «Чанго» — 58-летний уроженец города Ла-Банда провинции Сантьяго-дель-Эстеро. По рекомендации замглавы партии Алисии Киршнер (Alicia Kirchner) (кличка «Колина») он попал на пост заместителя при министре иностранных дел Экторе Тимермане (Héctor Timerman) во время второго президентского срока Кристины Киршнер.
Согласно обвинительному акту, вынесенному Федеральной палатой, Эдуардо Суайн (кличка «Чанго») активно участвовал в переговорах с иранскими представителями, в результате которых страны подписали меморандум о взаимопонимании. За эту внешне выглядящую невинно бумагу прокурор Нисман впоследствии вынес обвинение правительству Кристины Киршнер.
По словам президента Альберто Фернандеса, «этот пакт с Ираном оказался всего лишь прикрытием». Легализовав свой статус, иранцы подготовили теракт 1994 года у здания Аргентинского еврейского культурного центра. Но неисповедимы пути Господни: именно Фернандес Указом № 51/2021 назначил одного из ключевых участников переговоров о меморандуме послом в России, даже несмотря на то, что на того заведено судебное дело, которому еще только предстоит слушание.
С «Чанго» в Москву на некоторое время приедут и старательно охраняемые секреты этого процесса: детали тщательной организации всех переговоров и встреч с иранцами в Цюрихе и Женеве, о которых Чанго сообщал главе МИД Тимерману на адрес его неофициальной электронной почты «diciland@gmail.com» и заместителю главы МИД Ирана Мохсену Бахарванду (Mohsen Baharvand), ярому защитнику обвиняемых. Но суд беспокоит в этих вещдоках самое важное — детали последующей операции по скрытию цели этого пакта, которая предположительно заключалась в том, чтобы проигнорировать красные уведомления Интерпола о поиске иранцев, замешанных в подготовке взрыва.
Поскольку Интерпол с подачи израильтян объявил иранских подозреваемых в международный розыск, появилась легенда, будто этот вопрос обсуждается в ходе переговоров между Суайном и иранцами «с целью разрешить его по дипломатическим каналам».
Сам факт переговоров мог заморозить поиск иранцев, подозреваемых Израилем в теракте. Какая страна решила бы вмешаться, если Аргентина, предъявившая иск к лицам, скрывающимся от правосудия, теперь соглашалась с Ираном, защищавшим их?
Нисман осудил правительство Кристины Киршнер 14 января 2015 года, а спустя два дня личный секретарь Тимермана Карлос Поффо (Carlos Poffo) написал Суайну: «Чанго, выпускаем этот текст».
Это было разъяснение Рональда Ноубла (Ronald Noble), генерального секретаря Интерпола, с заверениями, что красные уведомления против иранских преступников не отменены. Текст, сохранивший аргентинцам хорошую репутацию, но написанный не во французском Лионе, штаб-квартире Интерпола, а в Буэнос-Айресе, предположительно в кабинетах самого МИДа. Суайн быстро его распространил.
Спустя два дня Нисман был найден мертвым, а действия экспертов на месте преступления можно расценить как что-то среднее между чудовищной халатностью и попыткой инсценировать самоубийство. Именно к версии самоубийства и вернулся сейчас президент, хотя несколько лет утверждал совершенно обратное, — перед тем, как назначить «Чанго» Суайна новым послом Аргентины в Москве.
Мохсен Бахарванд, которого Суайн всегда называл «дорогим другом» и с которым вел все эти переговоры, завершившиеся подписанием меморандума, был поверенным в делах иранского посольства в Буэнос-Айресе, а впоследствии защитником обвиняемых в теракте у здания Аргентинского еврейского культурного центра и главным официальным представителем со стороны Ирана при открытии прямого рейса Тегеран-Каракас в 2019 году. И именно он спустился с трапа этого рейса авиакомпании «Mahan-Air», который с нетерпением ожидался венесуэльским президентом Николасом Мадуро.
Близость к идеям Мадуро — еще одна черта к портрету Чанго.
Нынешний новоиспеченный посол Аргентины в Москве — горячий сторонник венесуэльского чавизма. В своих радиовыступлениях Чанго заявляет, что «на нашем континенте никогда больше не будет места для неолиберальных идей».
Его любезные интервьюеры не напоминают ему, что Эдуардо Суайн согласился стать послом в Парагвае, где и провел год и 8 месяцев. Для него это был трудный период, когда киршнеризм в Аргентине был идеологией оппозиции, а у власти находилось неолиберальное правительство Маурисио Макри.