Это было невероятное унижение. Ведя переговоры в Москве с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым об освобождении известного противника режима Алексея Навального, глава европейской дипломатии Жозеп Боррель узнал через Твиттер, что Кремль высылает трех дипломатов. Предлог был выдуманный: они якобы участвовали в демонстрациях в поддержку Навального. Дипломатов еще и показали по российскому государственному телевидению.
Последовали обоюдные обвинения. Отношения между ЕС и Россией достигли низшей точки, сказал Боррель. Лавров обвинил европейцев в том, что они являются «ненадежными партнерами». Для Москвы этот эпизод стал триумфальной демонстрацией силы. Для ЕС, напротив, фиаско: 81 депутат Европарламента выступил с требованием отставки Борреля. А правительства стран ЕС продолжают между собой спорить о смысле поездки в Москву.
При этом визит Борреля был верным решением: он стал последней открытой попыткой подтолкнуть Москву к изменению позиции по делу Навального. Она оказалась безуспешной. «Эти темы мы готовы разъяснять, но обсуждать их мы не готовы ни с кем», — отметил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков вскоре после визита главы европейской дипломатии.
Какие уроки можно извлечь из этого фиаско? Во-первых, все угрозы и дозированные санкции ЕС в адрес Москвы как реакция на продолжительную цепочку эскалации с 2014 года (Крым, Восточная Украина, Сирия, Ливия, целенаправленное устранение оппозиционеров, массовые аресты) не производят впечатления на Кремль.
Российскому президенту Владимиру Путину, напротив, постоянно удается добиваться раскола среди европейцев по вопросу отношений с Москвой. С одной стороны — прибалтийские страны и Польша, которые требуют жесткого подхода. С другой стороны — в основном Германия, Франция и Италия, которые, несмотря на все разочарования в прошлом, продолжают делать ставку на диалог и сотрудничество.
Во-вторых, становится все более очевидно, что не существует эффективной внешней политики ЕС и в обозримом будущем ее не предвидится. Это плохо с точки зрения тектонических сдвигов на мировой арене. Тысячи дипломатов трудятся в Брюсселе, есть несчетное число спецпредставителей, министерских встреч и заявлений, но не хватает созидательной силы. Причина структурная — нехватка единства между правительствами стран ЕС по важным внешнеполитическим вопросам. У каждой страны свои интересы.
В-третьих, стратегия ЕС на российском направлении, определенная в документе от марта 2016 года, провалилась. Путин продолжает делать все, что хочет: укрепляет свое геополитическое влияние на мировой арене, одновременно «совершенствуя» репрессивную систему внутри страны.
ЕС чувствует себя оскорбленным, иногда возмущается, но чаще ведет себя пассивно. В центре «российской стратегии» Европы вот уже почти пять лет находятся восстановление территориальной целостности Украины и «выборочная активность» в важных для нее областях. Но политическая практика выглядит иначе: Крым остается аннексированным Москвой, а конфликт на востоке Украины заморожен, с чем европейцы на самом деле давно уже смирились.
«Выборочная активность» ограничивается торговлей и сотрудничеством в нефтяной отрасли, в частности в рамках спорного проекта «Северный поток — 2».
ЕС вскоре отреагирует на попытку убийства и последовавший за ней арест Навального привычным уже ритуалом — блокировкой банковских счетов и запретом на въезд на свою территорию для отдельных ответственных лиц. Но эта практика в минувшие годы ничего не дала: мягкие санкции против России на этой стадии можно назвать не более чем пугливой символической политикой.
Дело Навального выходит из ряда вон. Если ЕС снова отреагирует на эту ситуацию лишь возмущением на словах, не предприняв никаких реальных шагов, это будет четкий сигнал для российских борцов за свободу: за исключением пары-тройки теплых слов и обычных подачек в размере нескольких миллионов для неправительственных организаций, им от европейцев ждать нечего.
Но разве в этом есть что-то удивительное? Продемократические силы в Гонконге и Белоруссии ЕС также бросил в беде. Они буквально умоляют Брюссель о поддержке, но их мольбы практически остаются без ответа. Из уютных европейских коридоров власти раздаются слова поддержки, но они звучат неубедительно. Истинные причины недостатка реальных шагов — отсутствие единства в европейских рядах, а также страх ЕС перед Россией и Китаем.
При этом именно Россию европейцы сильно переоценивают: ее экономика в настоящий момент весьма неустойчива и уступает по объему даже итальянской. Российский ВВП составил в 2018 году 1,66 триллиона долларов, тогда как у Италии он был на уровне 2,08 триллиона, а у Германии — 3,95 триллиона долларов. Россия страдает от обвала цен на нефть, падения курса рубля и продолжающегося бегства капитала. В то же время она сильно зависит от европейских прямых инвестиций и импорта из стран ЕС, особенно продукции фармацевтической промышленности, техники для обработки информации и машинного оборудования.
Именно в этих областях ЕС следует надавить на Москву. Комбинация из различных мер могла бы выглядеть следующим образом: сокращение импорта энергоносителей при одновременном запрете на экспорт товаров в отдельных отраслях; введение моратория на строительство газопровода «Северный поток — 2» и принятие новых законов по борьбе с систематическим отмыванием российских денег (Russian Laundromat) в странах ЕС и с «экспортом коррупции».
Решительность и жесткость: вот единственный язык, который Путин по-настоящему уважает. Именно он позволит ЕС добиться большей власти и убедительности собственных действий по защите своих ценностей. Продемонстрируйте же, наконец, вашу жесткость Путину, госпожа Меркель!