25 марта 2020 года президент Республики произнес речь в военном госпитале Мюлуза и заявил нам, что мы ведем войну с вирусом covid-19. Мы считали, что государство, которое получает самые высокие в Европе обязательные отчисления, задействует все средства ради быстрой победы в этой войне, тем более что оно заставляло население пойти на невиданные ранее жертвы. Но победа, мягко говоря, заставляет себя ждать.
Для перелома в борьбе с эпидемией гриппа — covid-19 представляет собой тяжелую форму гриппа — всегда было лишь одно эффективное средство: вакцинация населения. Как бы то ни было, Франция оказалась единственным из пяти постоянных членов Совбеза ООН, кто оказался не в состоянии до сих пор выпустить собственную вакцину. В результате французы очень сильно отстали в вакцинации от американцев, китайцев, россиян и британцев. На 15 февраля 2021 года в Великобритании привили в пять раз больше людей, чем во Франции. И весь мир смотрит на нашу страну с состраданием, задается вопросом о том, что стало с Францией Луи Пастера.
Став главой Совета министров Франции в 1917 году, Клемансо говорил, что война — «слишком серьезная вещь, чтобы доверить ее военным». Скажет ли позднее с сожалением Эммануэль Макрон, что борьба с эпидемией было слишком серьезным делом, чтобы доверить его чиновникам Минздрава? В голове не укладывается, что этот молодой президент, который ранее публично взял на себя роль афинского стратега в борьбе с вторжением вируса и отринул любые финансовые ограничения («любой ценой»), так и не смог добиться от государства двух простых вещей: удвоения числа мест в реанимационных отделениях летом 2020 года и производства простой и эффективной вакцины. Даже Россия, чья завязанная на ренту экономика так часто вызывает насмешки в Париже, смогла выпустить свою вакцину с опорой на современную технологию «вирусного вектора» (клетки человека получают генетическую инструкцию, чтобы вызвать ответ иммунной системы). В Москве вновь открыли музеи и рестораны.
Если хочешь победы в войне, для этого требуются средства. Франция Клемансо создала прекрасную оружейную отрасль, которая выпускала лучшие боевые танки и самолеты своего времени. Гинемер не сражался голыми руками. В борьбе с коронавирусом Франция пустила в ход старые государственные средства: самоизоляция, комендантский час, административное закрытие. Хотелось бы, чтобы они сопровождались медицинскими и вакцинными инновациями.
Мы перевернули стратегический порядок с ног на голову. И ждали вакцину от Брюсселя. Но Франция должна была сама создать вакцину и затем помочь европейским партнерам. Она — не маленькая девочка, за которую самые важные решения должна принимать мама-Еврокомиссия.
В Нанте существует франко-австрийское биотехнологическое предприятие под названием Valneva, которое с самого начала эпидемии принялось за разработку вакцины от коронавируса. Тем не менее французская бюрократия оказалась не в состоянии поддержать его, и оно заключило договор с Великобританией, которая обеспечила ему финансирование клинических испытаний. В итоге вакцина будет выпускаться на заводе в шотландском Ливингстоне, который субсидировался правительством Ее Величества. Британские власти заказали 100 миллионов доз до того, как Франция и ЕС опомнились и осознали ошибку.
Макрон добился избрания заявлениями о «нации-стартапе», которой должна была стать Франция. Но французская экосистема инноваций в сфере биотехнологий явно не работает. Чрезмерное распыление средств, недостаточность рисков и недальновидное поведение слишком многих санитарных бюрократов. При этом в США Управление перспективных биомедицинских исследований и разработок создало условия для появления двух эффективных вакцин и препарата Regeneron, который спас жизнь Трампу. Ведомство было сформировано в 2006 году для борьбы с биологическим терроризмом и пандемиями, а в ходе нынешнего кризиса сосредоточило все национальные усилия.
Американцы сумели проявить стратегическое мышление в санитарной сфере. А мы — нет. Увы.