Это невидимая война, которая исчезла со всех экранов, хотя раньше буквально заполняла их. Непопулярная война. В 2019 году привезенные из Сирии «трофеи» не взывали ожидаемого энтузиазма в России. Организованная Минобороны выставка [сделанного на Западе оружия, которым пользовались желавшие свергнуть Асада террористы-исламисты] породила бурю критики в соцсетях: обыватели отвергали любые затраты на эту пропагандистскую операцию, называя ее проявлением дурного вкуса. С тех пор больше не видно триумфальных заявлений, ТВ не показывает видео авиаударов, мы не слышим концертов на руинах [освобожденного от террористов древнего сирийского города] Пальмиры и репортажей о помощи сирийскому населению…
Несмотря на неоднократные заявления президента Владимира Путина (первое прозвучало еще в марте 2016 года, через полгода после начала операции), российский контингент в Сирии (порядка 3 000 человек, не считая наемников «Вагнера») еще не готов вернуться домой. И продолжает, не привлекая внимания, работать над завершением миссии… если только это завершение вообще возможно. Наконец-то после военных побед набирает силу столь многими ожидавшийся страх увязания в конфликте.
Нынешние сложности ни в коей мере не умаляют изначальных успехов. Появление в сирийском небе российской авиации в 2015 году изменило расстановку сил на земле. Массированные удары по вооруженным мятежникам (их всех записали в категорию «террористы» вне зависимости от политических взглядов, иногда вполне мирных) позволили режиму Асада вернуть контроль над «имеющей политическое значение Сирией» по оси Деръа-Дамаск-Алеппо. Эта победа над мятежниками стоила жизни 6 862 мирным жителям, по последним подсчетам [имеющего штаб-квартиру в Британии] Сирийского центра мониторинга прав человека.
Опираясь на базы в Тартусе и Хмеймиме, Москва воспользовалась сирийским театром военных действий для испытания нового оружия, тогда как ее армия завершала начатый реформами 2008 года процесс преобразований. Как пишет военная газета «Красная звезда», через Сирию прошли порядка 500 генералов и 90% пилотов.
Великая держава
Геополитические достижения тоже бесспорны. Сирийский конфликт позволил России, которая стала изгоем из-за ее действий на Украине в 2014 году, вернуть себе статус ключевой великой державы, причем не только благодаря способности ставить помехи для других. За шесть лет она стала центральным игроком в сирийской игре. Изгою по имени Россия оказалось по силам говорить одновременно с Ираном и Израилем, а также устранить из процесса сирийского урегулирования Запад. Пробуждение России стало зеркальным отражением отступления США на Ближнем Востоке при Обаме и Трампе.
Как бы то ни было, ситуация осложнилась после относительной стабилизации фронта в конце 2018 года. Статуса арбитра в конфликте недостаточно для урегулирования и примирения противоречивых интересов сторон. «Позиции самых активных игроков (Россия, Иран, Турция) достигли точки равновесия, — считает независимый эксперт Александр Шумилин, руководитель Центра Европа-Ближний Восток Института Европы РАН. — Действия одного ведут лишь к проблемам у другого, с чем и связано ухудшение общей ситуации. Это тупик».
Тупиковая ситуация чуть не переросла в открытую войну в начале 2020 года, когда [выступавшая вместе с НАТО против сирийского правительства] Анкара решила направить войска, чтобы остановить наступление сирийского режима в Идлибе. С тех пор астанинский процесс отошел от изначальной цели всеобщего мира, он служит лишь в качестве инструмента снятия напряженности. Консенсус минимален даже среди союзников Дамаска. У Кремля не получается превратить военную победу в нечто большее: установить мир оказалось сложнее, чем победить в войне. «У Москвы стало меньше рычагов с тех пор, как применение силы перестало быть единственным инструментом, — считает Максим Сучков из Института Ближнего Востока. — Большая часть инструментов сейчас в руках Башара Асада».
Как считает Александр Шумилин, в российском вмешательстве возник парадокс: если раньше выживание Асада зависело от России, то сейчас «отношения стали практически противоположными». Шумилину кажется, что «Россия находится в положении более сильной зависимости, поскольку у нее нет альтернативы, а у Асада она есть». Сирийский диктатор не вернул себе контроль над всей территорией, но теперь с ним заигрывают недавно хотевшие его погубить страны, в первую очередь монархии Персидского залива. Это позволяет Асаду освободиться от российской опеки, тогда как Москва нуждается в его сотрудничестве для выполнения поставленных целей: ей нужно сделать сирийский режим презентабельным, улучшить его имидж. Цель — привлечь Запад к восстановлению страны, разрушенной гражданской войной. Вторая цель Москвы — добиться договоренности сирийских политических групп, чтобы выйти из конфликта с высоко поднятой головой.
Саботаж Дамаска
«Москва очень недовольна Дамаском, — уверяет критически относящийся к российско-сирийскому союзу Александр Шумилин. — Есть ощущение, что тот саботирует российские усилия». Пример «саботажа»: Конституционному совету, который включает в себя представителей режима, оппозиции и гражданского общества под эгидой ООН, пока не удалось изменить ни одной статьи сирийской конституции. Шумилин утверждает, что это происходит из-за позиции Дамаска. «Россия заперта с Асадом, тот пользуется этим для укрепления своей власти, — считает политолог Максим Сучков. — Не уверен, что в Москве есть оригинальные решения того, как выпутаться из этой ситуации».
Тем временем базы в Тартусе и Хмеймиме расширяют для закрепления российского присутствия в Сирии. Это расширение неизбежно, но оно влетит в копеечку: от 2,5 до 4 миллионов долларов в день, если верить критически настроенным источникам в России. Что касается людских потерь, они составляют от 117 до 191 человека (точные цифры неизвестны). К этому следует добавить и 250 наемников компании «Вагнер», попадавших в Сирии и под американский обстрел. (Кремль официально так и не признал их присутствие.) Смириться с такой ценой тем сложнее, что перспективы довольно туманные. «Единственная надежда Москвы — сохранение своего влияния. Речь уже не идет о конкретных подвижках или каких-то переменах», — объясняет Шумилин.
Но хотя Сирия ушла с первых полос российских газет, она осталась в умах. Россияне наконец-то, кажется, задумываются о риске увязнуть в стране и без напоминания об американском опыте в Ираке. (Так в тексте. На самом деле огромная разница между российскими войсками в Сирии и войсками США в Ираке в том, что американцы пришли в Ирак как официальные оккупанты, после победы над иракской армией. А россияне в Сирии находятся по приглашению правительства, сирийская армия им помогает — прим. ред.) В общественном мнении сирийский конфликт наконец-то сравнивают с катастрофической для СССР войной в Афганистане. По результатам опроса Левада-центра* (объявлен в России иностранным агентом — прим. ред.) в мае 2019 года, 37% россиян выступают за вывод войск из Сирии, потому что опасаются «нового Афганистана».
*Автономная некоммерческая организация "Аналитический центр Юрия Левады" (Левада-центр) — социологический институт, объявленный Минюстом иностранным агентом в связи с тем, что центр занимается политической деятельностью и получает финансирование из-за рубежа.