На пике первой войны в Персидском заливе ЕС продемонстрировал миру свой раскол и беспомощность, поскольку Бельгия самым скандальным образом запретила поставлять боеприпасы в Британию, которая в то время воевала в Персидском заливе. Она быстро пожалела об этом. Позже бельгийский министр иностранных дел сделал весьма красноречивое заявление: «Европа — это экономический гигант, политический карлик и военный червь».
Похоже, в наши дни мало что изменилось, за исключением претензий ЕС на роль «экономического гиганта». Евросоюз ослабевает и теряет пятое место в мире по размерам экономики. Уменьшается его доля в мировой торговле, снижаются почти до нулевой отметки темпы роста, причем это было еще до пандемии. Но хуже всего то, что Евросоюз во многом сам виноват в таком экономическом упадке.
С приходом пандемии ЕС испытывает на международной арене одно унижение за другим. Сначала был запрет на экспорт средств индивидуальной защиты внутри блока, потом проблемы с вакцинацией, а сейчас еще и запрет на экспорт вакцины, из-за чего ярый федералист Ги Верхофстадт (Guy Verhofstadt) назвал действия ЕС «фиаско». Очень быстро испаряется представление о ЕС как о развитом и динамичном экономическом блоке, который задает мировые стандарты.
Даже большой приверженец ЕС Эммануэль Макрон, и тот на прошлой неделе признался в интервью греческому телевидению, что Евросоюз плохо проявил себя в вопросе вакцинации, не смог действовать своевременно и инициативно. Ему не хватило воли «поставить перед собой и реализовать великие цели», как это сделали США (правда, Макрон не смог себя заставить признать то же самое в отношении Британии). Критика Макрона вполне применима и к нему самому (он как господин Журден из «Мещанина во дворянстве», не осознававший, что говорит прозой), но он не указал, в чем кроются причины медлительности и запоздалой реакции ЕС.
Во-первых, это превратившийся в тотем «принцип предосторожности» Евросоюза, который лишает любое рискованное предприятие напора и решительности. В то время как весь развитой и динамичный мир действует на основе анализа преимуществ и недостатков, продиктованный благоразумием и осторожностью принцип ЕС лишает его возможности быстро составлять контракты с фармацевтическими компаниями, инициативно вкладывать средства в линии по производству вакцины и понимать характер международного договорного права.
Во-вторых, осознав, что его контракты с фармацевтическими компаниями на производство вакцины были составлены плохо, он теперь пытается уничтожить эти частные контракты посредством запрета на экспорт вакцины, из-за чего начинают бояться промышленники, планировавшие инвестировать средства в ЕС, а у остальных возникает желание вывести оттуда свое производство. Даже бывший председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер предупредил, что запрет на экспорт вакцины нанесет большой ущерб репутации Евросоюза. Нет лучше способа для медленного убийства «экономического гиганта», чем уничтожение деловой среды для бизнеса и коммерции внутри блока.
В-третьих, надо помнить, что ЕС использует только мягкую силу, и обычно выступает с высоких нравственных позиций как сила, формирующая международные нормы, как добродетельный защитник основанной на правилах международной системы, как коллектив свободно торгующих стран. Но теперь он вводит запреты на экспорт вакцины и пренебрегает законными контрактами с частными фирмами, и его враги и конкуренты со всего мира не преминут этим воспользоваться.
Но Евросоюзу как будто недостаточно этого прискорбного и продолжительного членовредительства. Он в дополнение к этому все больше подрывает свои международные политические позиции, поистине превращаясь в «политического карлика». Во все более состязательном мире, где брошен вызов основанной на международных правилах системе, лежащая в основе существования ЕС мягкая сила стала посмешищем. Даже в лучшие времена мягкая сила является лишь дополнением к жесткой силе. В сегодняшнем мире прагматичной международной политики как никогда уместна шутка Сталина про реальную силу Ватикана — «сколько у него дивизий»? Президент Теодор Рузвельт говорил об этом добродушнее: «Разговаривай мягко и носи с собой большую дубину». Проблема ЕС в том, что у него нет дубины, и в ближайшее время она вряд ли появится. Китай это заметил и раз за разом выставляет ЕС на посмешище, глядя, как тот подает добродетельные сигналы о необходимости соблюдать права человека.
ЕС в определенной мере легко отделывается со своим показным и рассчитанным на публику противодействием российским нарушениям прав человека и основанного на правилах международного порядка. Он занимается дипломатическим жестикулированием, вводит половинчатые санкции, а сам продолжает реализацию проекта «Северный поток — 2». Все это, потому что Россия ведет игру по принципу «как аукнется, так и откликнется», причем ведет ее довольно честно: вы выслали трех дипломатов, и мы вышлем трех дипломатов. Но намного более сильный Китай не хочет играть в эту игру Западного полушария, и твердо взял ЕС в перекрестье своего прицела.
ЕС объявил персонами нон грата четырех китайских официальных лиц и один институт за репрессии против уйгуров, а Пекин в ответ объявил персонами нон грата 10 европейцев и четыре института. Французское Министерство иностранных дел вызвало китайского посла в Париже, чтобы заявить ему протест. Посол отказался, заявив, что у него очень плотный график работы, и ему некогда. В то же время, когда китайские власти в полночь вызвали посла ЕС в Пекине, тот поехал. Французский младший министр по европейским делам, придерживаясь широко известной макроновской идеи «стратегической автономии Европы», заявил, что ЕС «не тряпка, чтобы вытирать об него ноги». Китайцы через печатный орган компартии Global Times поглумились над «силой» ЕС, который пытается «подчеркнуть свое политическое существование, настаивая на санкциях по вопросам прав человека в отношении Китая и России, поскольку считает эти права оружием в борьбе с этими странами». Газета безжалостно объяснила причины этого: «У ЕС нет такой финансовой и военной мощи, как у Вашингтона».
Китай ловит ЕС на блефе и подчеркивает его статус «военного червя». Мягкая сила — это, конечно, хорошо, но жесткая сила полезна, когда становится трудно. Когда слов много, а мышцы дряблые, рано или поздно придется унижаться.