Через три года после избрания политического вундеркинда Владимира Зеленского президентом Украины у граждан страны настало отрезвление. Общество, уставшее от войны и коррупции, ожидало от него намного большего. Но оказалось, что одной лишь доброй воли недостаточно, чтобы решить проблемы.
Постсоветская Украина, в отличие от соседних России и Белоруссии, переживала как регулярную смену власти, так и постоянные вмешательства различных протестных движений в политический процесс. Эти движения называются «майданами» — в честь площади в центре украинской столицы Киева, где они зарождались. Осенью 1990 года студенты вышли на Майдан — площадь Независимости — с требованиями отставки правительства. И добились успеха. Осенью 2004 года также на Майдане началась «оранжевая революция»: мирные протесты против сфальсифицированных результатов президентских выборов. И Майдан снова одержал верх — был назначен пересчет голосов, и в результате победил Виктор Ющенко.
Необходимо напомнить, что «оранжевая революция» произошла всего через пару месяцев после расширения Европейского союза, в ряды которого были приняты страны бывшего социалистического лагеря и три бывшие республики СССР в Прибалтике. Пока главным элементом «оранжевой революции» была проевропейская и демократическая риторика, ЕС отказывался обещать принять Украину в свои ряды, тем самым значительно ограничив мотивацию украинских элит проводить реформы. Кроме того, следующие президентские выборы в 2010 году выиграл все тот же Виктор Янукович, против которого был направлен предыдущий Майдан.
Настоящий рубикон
Януковичу не удалось продержаться у власти предусмотренные в Конституции пять лет. Уже осенью 2013 года начался новый Майдан, спровоцированный неожиданным отказом Януковича подписать соглашение об экономической ассоциации Украины с ЕС. Эти протесты часто называют Евромайданом, потому что демонстранты постоянно указывали на стереотипное представление о Европе как о пространстве, где господствует правовое государство, налажено экономическое благополучие, соблюдаются права человека, свобода слова и передвижения.
Евромайдан начался как мирный протест и оставался таковым дольше месяца. Однако зимой 2014 года ситуация изменилась. В конце января и начале февраля в центре Киева были убиты 104 демонстранта и 17 сотрудников правоохранительных органов. Для постсоветской Украины, где прежде все протесты протекали мирно, это стало настоящим рубиконом. Другим решающим фактором оказалось прямое вмешательство (в том числе военное) России. В конце февраля 2014 года Киев утратил контроль над Крымом. А в апреле началась война в Донбассе.
Сейчас мы оглядываемся на семь лет назад, зная, что произошло затем. Важно постараться проанализировать основные тенденции развития Украины после Майдана.
Пожалуй, главным изменением стал количественный и качественный рост гражданского общества, зародившегося на самом Майдане и на базе добровольческого движения в первые месяцы войны. Важно подчеркнуть, что растущее влияние гражданского общества ощущается не только в Киеве, но и в регионах. Причем это происходит в связи с реформой по децентрализации власти, которую эксперты часто называют одной из самых успешных. Тут необходимо напомнить, что, хотя Украина и остается единым государством, в стране в то же время ощущается постоянное усиление местных элит.
Понятно, что главной темой всей жизни постсоветской Украины стала война. Украина, которая по территории превосходит любую страну Евросоюза, из-за войны утратила контроль над областями с населением более 6 миллионов человек. По официальным данным ООН, в ходе войны погибли более 10 тысяч человек. Более 350 тысяч получили статус участников боевых действий. Почти 1,5 миллиона человек зарегистрированы в качестве беженцев.
Милитаризация сознания
Война (которая, кстати, до сих пор не закончилась) влияет практически на все аспекты общественной жизни. Исследователи говорят об усилении антироссийских и антисоветских настроений среди украинцев, о смещении геополитических предпочтений в сторону ЕС и НАТО, о позитивном переосмыслении роли крымских татар как «коренных жителей» Крыма и о растущем влиянии праворадикальных группировок. Тут необходимо упомянуть, что на Украине на каждых выборах любого уровня влияние праворадикальных сил чрезвычайно мало, но их вес в символической политике вполне ощутим. К этому добавляются общая милитаризация сознания и привыкание людей к насилию.
Впрочем, несмотря ни на что, Украине как государству удалось выжить и сохранить собственный постсоветский плюрализм. Главными элементами являются двуязычие (у которого нет аналогов в многоязычных странах вроде Швейцарии, Бельгии или Канады) и сменяемость власти. Из семи украинских президентов лишь один — Леонид Кучма — смог победить на двух выборах. Петр Порошенко, пришедший к власти на волне Майдана, проиграл выборы 2019 года против Владимира Зеленского, причем разгромно. Журналист Леонид Швец в шутку объяснил феномен Зеленского, назвав седьмого президента (и успешного шоумена) «классическим трикстером». Ловкий, удачливый, веселый человек — да и просто классный парень.
По всей видимости, уставшее от войны и коррупции общество выбрало Зеленского как человека, от которого ждали чуда. Но действительно ли так кардинально различались надежды украинцев на чудо на выборах 2014 и 2019 годов?
В ходе последней предвыборной кампании 2019 года президент Порошенко делал ставку на правую консервативную риторику и шел с лозунгом «Армия! Язык! Вера!» Как кандидат на пост президента 2014 года он, напротив, говорил о быстром окончании войны, новых лицах в своей команде и о жестком наказании за преступления прошлого правительства. Он не смог соответствовать завышенным ожиданиям, и даже его неоспоримые заслуги (например, отмена визового режима с ЕС) не способствовали переизбранию. Сейчас президент Зеленский стоит перед похожим вызовом — и тоже связанным с разочарованием в обществе.
Откуда это разочарование? Продолжается война, которую Украина, что становится все более ясно, не может закончить собственными силами, без вмешательства международного сообщества или без того, чтобы Россия прекратила свою агрессивную политику. В глубоком кризисе уголовно-правовая система, и символ этого кризиса — неспособность или нежелание полностью расследовать убийства на Майдане. Система разделения властей слаба, доверие к судебной системе (во главе с Конституционным судом) в обществе полностью отсутствует. Обострились экономический и демографический кризисы, работоспособное население эмигрирует (прежде всего в Польшу, где, по данным экспертов, живут и работают свыше 1 миллиона украинцев), постоянно снижается численность населения на Украине. Месяц назад государственное статистическое ведомство сообщило, что за последний год население страны сократилось на 300 тысяч человек.
Позитивная мифология Европы
Как и где найти ответы на все эти вызовы? Нужно исходить из того, что на следующих выборах логика в духе «голосуй за чудо!» уступит место необходимым опыту и компетенции. Многие опасаются если не победы, то ощутимого роста поддержки пропутинской фракции в украинской политике. Кажется, именно это ощущение оказывает существенное влияние и на общественное настроение, и на текущую политику Зеленского — взять хотя бы его решение запретить вещание телеканалов, принадлежащих куму Путина Медведчуку.
Какую роль играет Запад, в особенности ЕС, во всех этих процессах? Как заметил мой знакомый журналист из Днепропетровска, Евромайдан, как и путинская реакция на него, стал величайшим вызовом для западных элит за последние десятилетия. Европа осталась для украинцев положительным мифологическим образом.
И симпатии возвращаются. Несмотря на отсутствие последовательной стратегической политики ЕС по отношению к Украине, дружественной стране, которая является не только важной страной-транзитером газа и экспортером сельскохозяйственной продукции, но и, так сказать, лабораторией культурного и политического разнообразия, двусторонние отношения намного более стрессоустойчивы, чем это кажется сторонникам реальной политики. Жизненная энергия между полюсами заслуживает аналитического внимания и особой чуткости. Я бы объединил эти характеристики под названием «критическая эмпатия».