Президент России Владимир Путин у каждого свой. Для одних он — современный Сталин. Для других — символ возврата к царизму. Для президента США Джо Байдена — «убийца». Для бывшего президента США Барака Обамы — «изнывающий от скуки увалень на задней парте класса». Эту метафору недавно развернул мой коллега Леонид Бершидский: «Такое чувство, что его вызывающее поведение, как у непослушного школьника: поставить его на место — себе дороже».
Общее у всех этих сравнений одно — власть. Они описывают правителя, который держит свою страну в ежовых рукавицах и не боится бросать вызов западным соперникам за границей. Но что, если это не совсем так? У всех деспотов есть слабые места — спросите Муаммара Каддафи, Саддама Хусейна и Николае и Елену Чаушеску. Ах да, ничего у вас не выйдет, они же мертвы. Как выразился политолог Милан Сволик (Milan Svolik): «Для большинства диктаторов просто умереть в собственной постели — уже значительное достижение».
Чтобы оценить путинские шансы мирно отойти в мир иной, я обратился к Тимоти Фраю (Timothy Frye), автору новой книги «Сильная слабая рука: пределы власти в путинской России». Фрай — профессор политологии Колумбийского университета и научный руководитель Высшей школы экономики в Москве. Вот слегка отредактированная стенограмма нашей беседы.
Тобин Харшоу: Прежде чем перейти к аресту Алексея Навального, переброске войск к украинской границе и другим недавним авантюрам Путина, давайте обсудим общую картину его президентства/диктатуры и пределы его возможностей. В своей книге вы описываете три основных ограничения, которые делают его «слабым» диктатором. Можете ли вы вкратце объяснить эти факторы?
Во-вторых, перед ним, как и перед другими автократами, стоит двойная угроза: государственный переворот политических элит либо восстание масс. Эти двойные угрозы нередко ведут к трудным компромиссам: кого вознаграждать — свое ближайшее окружение или широкие массы? И эти цели нередко друг другу противоречат. Например, Путину приходится манипулировать экономикой, чтобы вознаградить соратников, но не настолько, чтобы это замедлило экономический рост и повлекло за собой массовые протесты.
В-третьих, Путин может разыграть козырь репрессий, чтобы остаться у власти, но это метод дорогостоящий и топорный. Против недовольства элит и широких масс репрессии в принципе бессильны. Они не способствует экономическому росту и не повышают уровень жизни. Еще они чреваты неприятными последствиями. Итак, задача Путина — подавить политических противников, но при этом не спровоцировать реакцию.
Кремль изображает Путина всемогущим, но на самом деле у него те же пределы, что и у остальных автократов.
- Вы отмечаете: «Печальное состояние отношений между Россией и Западом укрепило в России группы, больше других заинтересованные в том, чтобы сохранить политический статус-кво». Как Запад может воспользоваться путинскими слабостями, чтобы выправить ситуацию?
— Своей настырной внешней политикой Путин укрепляет службы безопасности, государственных бюрократов и компании в тех секторах, где есть конкуренция с импортом. Но широкой поддержкой публики эти меры не пользуются. Русские с большим энтузиазмом поддержали аннексию Крыма, но при этом они против прямого российского вмешательства в восточную Украину, дальнейшего пребывания российских войск в Сирии или аннексии Белоруссии.
И многие россияне хотели бы лучших отношений с США. Хитрость для США такая: успокоить европейских союзников, чтобы они не боялись российских посягательств, продолжая при этом убеждать российскую общественность, что США не представляют собой угрозы. Первым шагом в этом направлении было бы облегчить россиянам поездки в Европу и США и заново открыть недавно закрытые американские консульства в Екатеринбурге и Владивостоке.
- При этом слабые стороны не оставляют возможностей его критикам и политическим соперникам. Последний пример тому — арестованный Навальный, который в пятницу прекратил голодовку. Что это — просто силовая тактика или же политический расчет?
— Путин отодвинул соперников на второй план, но со временем формула успеха поменялась. За первое десятилетие его правления размер экономики вырос вдвое, а за второе он аннексировал Крым.
Однако последние четыре или пять лет ему приходится прибегать ко все более суровым репрессиям, потому что другие инструменты больше не работают. Уровень жизни не растет как минимум десять лет. Россияне все чаще черпают новости из социальных сетей, а не с государственных каналов. Они устали от внешнеполитической конфронтации и государственной бесхозяйственности. Кремль пытался придумать новую стратегию, как узаконить свое правление, но не преуспел.
Проблема оппозиции в том, что в личностных автократиях вроде путинской России риск потерять должность очень высок. Если лидеры военных автократий могут отступить в казармы, а лидеры однопартийных автократий — вернуться в ряды партии, то у автократов-индивидуалистов запасного аэродрома для мягкой посадки нет. Они и их ближайшее окружение цепляются за власть из страха, что будет дальше.
- Встает актуальный вопрос: чтó США и свободный мир могут сделать для Навального? И как вообще можно поддержать российскую оппозицию? Каковы уроки холодной войны и поддержки диссидентов вроде Андрея Сахарова?
— Лучшее, что США могут сделать в поддержку российской оппозиции — это улучшить собственную демократию. В краткосрочной перспективе США могут держать Навального в поле зрения общественности, вводить санкции против конкретных лиц и давить на Кремль в частном порядке. Но в конечном счете главное подспорье для тех, кто хочет сделать Россию лучше — это привлекательность демократии как таковой.
В «Слабой сильной руке» я рассказываю, как в конце 1980-х я за год и три месяца побывал в шести советских городах по программе культурного обмена Информационного агентства США и каждый день разговаривал с советскими людьми о жизни в США. Лучше работы у меня не было и не будет. Безусловно, нашим главным преимуществом тогда было широко распространенное в Советском Союзе мнение, что правительство США при всех его многочисленных проблемах дает гораздо больше свободы и процветания, чем его коммунистические соперники.
- Русские перебросили к украинской границе 100 тысяч солдат, но теперь, похоже, отступают. После аннексии Крыма дела у российской стороны идут не очень хорошо: деньги разбазариваются, повстанцы в Донбассе доказали свою некомпетентность в борьбе и управлении, украинцы не сдались, а США наладили поток оружия украинским военным. В чем был смысл этих мер?
— Министерство обороны объявило, что закончит учения и вернет войска в казармы к 1 мая. Чего Путин добился этим шагом, понять трудно.
- С другой стороны, его популярность падала до вторжения в Украину в 2014 году, вышла на пик сразу после, а с тех пор снова резко упала. Получается, его действия на Украине и за рубежом больше связаны с внутренней политикой, чем с геополитикой?
— Внутренняя политика — лишь часть истории, причем не главная. Теперь Путин сможет заявить своему электорату, что якобы защитил Россию от гнусных украинских козней. Но большинство россиян военного вмешательства на востоке Украины опасаются и эту песню Кремля уже слышали.
Я считаю, что наращивание сил продиктовано отношениями с Украиной. Переговоры с Киевом об урегулировании конфликта на востоке Украины зашли в тупик, и обе стороны упираются изо всех сил. Но похоже, что переговорных позиций Москвы эта уловка не улучшила. В самом деле, Конгресс США только на этой неделе одобрил поставку на Украину дополнительных оборонительных вооружений.
- Мне кажется, одна из самых интересных глав вашей книги — тщательное исследование и работа, что вы проделали с российским «Левада-центром»(организация включена Минюстом РФ в список иностранных агентов. прим. ред.). Российская экономика давно в беспорядке, и по мере того, как страны отказываются от ископаемого топлива, ситуация будет лишь ухудшаться. (Хотя Путин, как вы заметили, не раз хвастался, что выведет Россию в пятерку крупнейших экономик мира). В отклике на пандемию были допущены серьезные просчеты. И опросы показывают зреющее недовольство всесторонней деятельностью правительства.
— По сравнению с другими автократическими режимами проводить академические исследования в России на удивление хорошо. «Левада-центр» замечательно справляется с работой в сложных условиях, и мы все ему очень благодарны.
Кремль сам по себе — огромный потребитель данных об общественном мнении, и Путин, похоже, понимает, что популярному автократу править гораздо легче, чем непопулярному. Однако в последние годы его поддержка падает. С одной стороны, его рейтинги по-прежнему колеблются в районе 60%, но доверие к Путину упало: в 2017 году Путину доверяли 60% россиян, в 2020 году — лишь 30%. И общественность регулярно дает понять, что Путин правит в интересах служб безопасности и олигархов, а не во благо простых россиян.
Разумеется, низкая популярность еще не означает, что Путин уйдет со своего поста. Даже непопулярные автократы-индивидуалисты нередко задерживаются у власти на долгие годы, насаждая репрессии и избегая экономического коллапса. Однако падение популярности все же мешает править страной. И усугубляет проблемы, которые провоцируют недовольство как таковое.
- Еще вокруг Путина вырос целый культ личности — правит Россией дольше всех со времен самого Сталина, занимается дзюдо, охотится с голым торсом, и так далее. Русские правда его любят или уже раскусили его манию величия?
— Важный ресурс — контроль Кремля над СМИ. Он вытеснил политическую оппозицию на задворки и исказил представление о внешнем мире, но россияне — опытные потребители СМИ, которых так просто не проведешь. Попытки Кремля свалить вину за плохие экономические показатели и халатность на санкции успехом не увенчались.
И здесь Путину тоже придется пойти на компромисс. Ему приходится манипулировать СМИ, но не чересчур — иначе люди вовсе перестанут их смотреть. А это все труднее. Если в 2009 году государственному телевидению доверяли 79% россиян, то в 2018 году — всего лишь 49%. И имидж Путина как сверхчеловека с возрастом становится все менее правдоподобным.
- Он, что, собирается стать пожизненным диктатором?
— «Слабая сильная рука» подчеркивает важность сравнительного анализа. Многие утверждают, что удержаться у власти так долго Путину помогло его прошлое в КГБ и темперамент, но его сроки в принципе совпадают с другими автократами бывшего СССР. Например, Нурсултан Назарбаев правил Казахстаном 29 лет, а Александр Лукашенко находится у власти в Белоруссии 27 лет. Столкнувшись с ограничениями по срокам, Путин последовал примеру соседних автократов и продлил свои полномочия. Это говорит о том, что он останется у власти — не исключено, что пожизненно.
Но самодержавие в России необычное. Россия лучше образована и богаче, чем можно было ожидать, учитывая уровень автократии. Четкого представления о том, как эти глубинные структурные факторы способствуют политической либерализации, у нас нет, но это говорит о том, что все более авторитарный подход Путина идет вразрез с подводными течениями в российском обществе, особенно среди молодежи.