Лучше всего 81-летняя Ирене Нильсен (Irene Nielsen) запомнила запах.
Ей было шесть лет, когда угольная баржа вошла в порт Клинтхольм-Хавна на острове Мён. Это было 5 мая 1945 года, и на острове как раз праздновали радостную весть о свободе, когда в рыбацкую деревушку буксир притащил разбитую баржу.
В темноте грузового отсека были 345 истощенных, больных и умирающих узников концентрационного лагеря Штуттгоф, находившегося в оккупированной немцами Польше.
«Запах был ужасный. Воняло фекалиями и рвотой», — рассказывает Ирене Нильсен газете Jyllands-Posten.
Ее отец был каменщиком, и она как раз была вместе с ним в порту, где он искал работу. Тогда-то на горизонте и появилась баржа.
«Это было ужасно. Страшное зрелище. Люди на борту напоминали живых мертвецов. Они были повсюду — лежали на палубе, перевешивались через перила. Начался хаос, потому что все, конечно, хотели поскорее сойти на берег. Мы, дети, в жизни ничего подобного не видели».
Началась масштабная спасательная операция.
Группа местных бойцов Сопротивления, врачей, медсестер и другого персонала датского Красного Креста на время забыла о праздновании освобождения. Многие рискнули собственной жизнью, чтобы помочь пленникам.
«Поначалу кто-то пытался бросить им хлеб, а они прыгали в воду, чтобы добраться до него. Но вскоре прибыл Красный Крест и территорию оцепили. Заключенных собрали в здании деревенского совета, председателем которого был мой отец, — рассказывает Ирене Нильсен. — Я до сих пор горжусь тем, как сплоченно тогда действовали наши люди, чтобы помочь пленникам».
Хорошее в человеке
В среду, 5 мая, выходит в свет книга Йеспера Клемменсена (Jesper Clemmensen) и Томаса Альбректсена (Thomas Albrektsen) «Корабль из ада: когда ужасы Второй мировой войны сошли на берег Мёна» (Skibet fra helvede — Da Anden Verdenskrigs rædsler drev i land på Møn).
Шесть месяцев пыток в застенках гестапо
Одним из узников той баржи был 31-летний Зигмунт Шатковский (Zygmunt Szatkowski).
По образованию он был преподавателем музыки и пианистом и раньше служил в консерватории Познани. В 1939 году он стал офицером запаса польской армии, а позже — активным участником польского подпольного Сопротивления во время немецкой и советской оккупации страны. В марте 1944 года его арестовали и после шести месяцев пыток в застенках гестапо отправили в лагерь Штуттгоф.
Сын Зигмунта Янек Шатковский (Janek Szatkowski) сейчас преподает на одной из кафедр Орхусского университета.
Он участвовал в создании книги «Корабль из ада: когда ужасы Второй мировой войны сошли на берег Мёна», рассказав авторам историю отца.
Немцы пытались выбить из Зигмунта Шатковского признание очень жестокими способами, рассказывает Янек Шатковский Jyllands-Posten.
«Немцы обыскали жилье одного из высокопоставленных участников Сопротивления и нашли список бойцов, которым полагались медали за их работу. Я на самом деле вообще не понимаю, зачем нужны были эти медали. Но в списке было имя моего отца. И его отчима. Их обоих отправили в Быдгощ, где подвергли ужасным пыткам. Немцы пытали одного на глазах у другого. Но ни один из них так и не заговорил».
Ежедневные казни
Зигмунта Шатковского с отчимом перевели в концентрационный лагерь Штуттгоф. Там отчим умер незадолго до освобождения.
«Штуттгоф был таким же, как и все остальные лагеря смерти, там были принудительные работы и ежедневные казни. Можно сказать, чудо, что мой отец выжил там. У него начался туберкулез, и он попал в лазарет. Это его и спасло».
Но Зигмунт Шатковский много раз смотрел смерти в глаза, говорит Янек.
«В том числе и тогда, когда попал на баржу, которую немцы пустили в Балтийское море, чтобы избавиться от заключенных. Мой отец провел на барже полторы недели без еды и питья, каждую секунду ожидая, что их вот-вот взорвут».
В какой-то миг одному из его товарищей по несчастью удалось выглянуть наружу через трещину в корпусе баржи. И он увидел крыши и красно-белые флаги.
«Мы в Дании», — закричал он.
Янеку Шатковскому не сразу удается подобрать слова, когда он рассказывает, как отца приняли в Дании.
«Он был уверен, что умрет, а его вдруг встретили с распростертыми объятиями. Он потом говорил, что ощутил совершенно неописуемую радость. Там он вернулся к жизни. Во время этой спасательной операции у него завязались крепкие отношения с местными жителями. Отец и мать близко подружились с некоторыми из людей, кто тогда пришел им на помощь».
Семья осталась жить в Дании
Многие другие бывшие заключенные уехали домой, в Польшу, но Зигмунт Шатковский остался в Дании. Он женился, и у него родился сын Янек. Зигмунт работал инженером-строителем в компании B&W в Копенгагене, но, что неудивительно, никогда так и не избавился от груза пережитого во время войны.
«Отец, как и многие другие, пытался справиться с тяжелыми воспоминаниями молча. Он замкнулся в себе и не всегда был участливым родителем. Думаю, ему психологически было слишком тяжело рассказывать обо всем, что происходило, например, в Штуттгофе», — говорит Янек Шатковский.
Кое-что удивляло Зигмунта Шатковского.
«Дания — процветающая страна, а люди ели картошку и ржаной хлеб. Мой отец не мог этого понять. Ведь это было то же самое, что поляки могли себя позволить, — говорит Янек Шатковски. — Но больше всего его впечатлил датский менталитет, в особенности отзывчивость. Будучи эмигрантом во втором поколении, я могу только порадоваться, что отца тогда так хорошо приняли. Может быть, нам стоит задуматься, как мы сегодня принимаем настрадавшихся беженцев. Да, мы в Дании и сейчас отзывчивы, но многие воспринимают беженцев как источник проблем. Но правильно ли указывать именно на них? Может, лучше обратить внимание на реальные причины, почему эти потоки беженцев вообще возникают?»
По его мнению, новая книга очень важна. «В мирное время важно помнить, что война делает с людьми».
В Штуттгофе погибли около 65 тысяч человек
По подсчетам, в Штуттгофе погибли около 65 тысяч человек. Это примерно половина всех заключенных концентрационного лагеря.
От 37 тысяч человек пытались избавиться — их угоняли на смерть или отправляли в Балтийское море. 20 тысяч погибли. Около 4 тысяч попали на баржи, с которых живыми выбралась лишь половина.
Совсем недавно, в январе 2021 года, 95-летнюю женщину осудили за пособничество в убийстве 10 тысяч заключенных, а в прошлом году на скамье подсудимых оказался 93-летний мужчина. Согласно обвинительному заключению, он, будучи охранником СС в Штуттгофе, способствовал гибели тысяч пленников.
«Я хотел бы сегодня извиниться перед всеми, кому пришлось пройти через эти ад и безумие», — сказал он перед вынесением приговора.
Ужасы Штуттгофа затронули несколько поколений и тысячи семей.
«Сейчас большинство бывших заключенных уже умерли естественной смертью, но мы знаем, что и для их потомков важно, чтобы ответственность в итоге была возложена на тех, кто этого заслужил», — говорит Томас Альбректсен.
Янек Шатковский с ним согласен: «Всегда приятно, когда дело закрыто».
«Но отец никогда не злился на немцев как на народ. Через несколько лет после окончания войны мы поехали в Германию в отпуск. У него были проблемы лишь с теми конкретными людьми, которые совершили преступления», — добавляет он.
На кладбищах Стеге и Маглебю похоронены 12 заключенных из Штуттгофа, умерших на острове Мён. Еще семь человек с баржи скончались в Блегдамской больнице в Копенгагене.
Ирене Нильсен так и живет на острове.
«Я рада, что об этой истории снова вспомнили, — говорит она. — Столько людей не верят в ужасающие истории Второй мировой войны. „Ах, это все какая-то ерунда", — говорят они. Но это правда было. И люди должны это понять, чтобы такого больше не повторилось».