В 2012 году ЕС был награжден Нобелевской премией мира в знак признания «шести десятилетий его усилий по содействию миру и примирению» в Европе. В своей приветственной речи в Осло тогдашний президент Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу сказал, что мир может «и в дальнейшем рассчитывать на наши усилия в борьбе за прочный мир, свободу и справедливость».
И вот менее, чем через десять лет после этого события Евросоюз делает два больших шага по укреплению своего военного потенциала и вовлеченности в военные конфликты через обучение и оснащение правительственных войск стран, не входящих в эту группировку. В разгар пандемии сovid-19 эти события остались несколько незамеченными, но они представляют собой значительное расширение политики Европы в военной области с чрезвычайно далеко идущими последствиями.
В декабре прошлого года было согласовано создание Европейского оборонного фонда (EDF) объемом 8 млрд евро, направленного на разработку и приобретение нового оружия и технологий для армий стран ЕС и для экспорта за рубеж. Евросоюз также недавно запустил Европейский мирный механизм (EPF), который должен повысить способность блока предоставлять военное обучение и оборудование — в том числе, впервые, и боевое оружие — неевропейским армиям по всему миру.
Франция и Германия, Еврокомиссия и большинство депутатов Европарламента настаивают на использовании этих инструментов для усиления европейского влияния за рубежом. В качестве оправдания они указывают на конфликты на Ближнем Востоке, в регионе Сахель и на Украине, а также на более изоляционистскую от Европы линию, которую США осуществляли при администрации Трампа.
Две эти инициативы укрепят экономическое и дипломатическое влияние ЕС с помощью изрядной дозы «жесткой силы», говорят их защитники, которые также указывают на неэффективность существующего порядка, когда 27 национальных армий получают свои отдельные новые системы вооружений. Кроме того, эти меры также принесут пользу европейскому военно-промышленному комплексу, поскольку предоставят средства на военные исследования и разработки, а также на освоение новых регионов сбыта оружия за границей.
«Проблемы становятся все ближе и разнообразнее, особенно в тех областях, где американцы говорят европейцам: «Эй! Позаботьтесь сами о своем собственном "заднем дворе"», — сказал немецкий консервативный депутат Европарламента Михаэль Гахлер, член подкомитета по безопасности и обороне Европейского парламента. По его словам, аннексия Крыма Россией в 2014 году является одним из основных факторов, побуждающих ЕС к более активному военному вмешательству. «Не думайте о Дональде, думайте о Владимире», — говорит он.
Но громкоголосая община борцов за мир, критически настроенных депутатов Европарламента и активистов-пацифистов обвиняет ЕС в отказе от своих основополагающих принципов и в лоббировании военно-промышленным комплексом увеличения государственного финансирования. «Впервые в истории Европейского Союза у нас есть статьи бюджета с военными компонентами», — сказал Озлем Демирель, депутат Европарламента от Германии и заместитель председателя подкомитета по безопасности и обороне.
В юридическом заключении, подготовленном для европейской парламентской группы Демиреля, утверждается, что программа Европейского оборонного фонда является «явным нарушением» учредительных договоров ЕС, которые запрещают использование бюджета этой организации для «операций, имеющих военные или оборонные последствия».
«Это действительно опасно»
Военные исследования в ЕС начались в 2014 году, когда парламент одобрил пилотный проект стоимостью 1,4 млн евро в области исследований в области безопасности. Гахлер как раз и явился его архитектором. «Мы тогда подумали: "Хорошо, мы начнем с этих примитивных бюджетных инструментов, которые в то время только и были у нас"», — вспоминает он.
Но это открыло путь для множества других экспериментов: уже в период с 2017 по 2020 год ЕС выделил более 500 млн евро на военные исследовательские проекты, включая инвестиции в квантовые технологии, искусственный интеллект, оружие с «направленной энергией», «адаптивный камуфляж» и «охоту на киберугрозы в реальном режиме времени».
Официальный представитель Европейской комиссии недавно перечислил проекты, которые, вероятно, будут финансироваться из оборонного фонда, в том числе технологии беспилотных летательных аппаратов, «возможности наземных высокоточных ударов» и новое поколение наземных, воздушных и морских боевых платформ.
Долгосрочная цель — обеспечить создание этих технологий в ЕС, сказал этот представитель, чтобы они были «стратегически автономными, чтобы не полагаться на другие страны» и «укрепить нашу способность защищать себя и, конечно же, Граждан Европы».
Эти планы сопряжены со значительными рисками, говорит доктор Беренис Бутин, старший научный сотрудник по военным операциям, международному праву и искусственному интеллекту в Институте Ассера в Голландии (T.M.C. Asser Instituut — частное межуниверситетское исследовательское учреждение по изучению юридических аспектов войны и мира — прим. ред.). «Возможные области применения искусственного интеллекта в вооруженных силах намного шире, чем просто в системах оружия», — сказала Бутин.
Одной из проблем является использование ИИ в «системах поддержки принятия решений» — например, когда программное обеспечение дает советы о том, когда, куда и как переместить войска или оборудование, или запустить ракету. «Это может привести к тому, что человеческие решения будут во многом полагаться на машинные алгоритмы, и возникнут сомнения в возможностях реального контроля над ИИ», — говорит Бутин. Хотя Европейская комиссия недавно опубликовала планы по регулированию использования ИИ внутри блока, текущий проект пока не распространяется на его применение в военных целях.
Европейский оборонный фонд основан на компоненте безопасности давней гражданской исследовательской программы ЕС, которая теперь называется Horizon Europe. Horizon поддерживал разработку новых технологий, таких как автономные системы наблюдения, инструменты сбора данных для полицейских сил и управление «стаями» дронов для контроля границ.
Люди, обеспокоенные моральной стороной этих исследований, в прошлом году рассказывали газете Guardian о проблемах с отсутствием достаточного контроля за проектами, финансируемыми Horizon. По мнению критиков программы EDF, потенциальные этические проблемы с разработкой оружия и других военных технологий будут намного острее.
Финансирование разработок оружия или других военных разработок запрещено в рамках гражданской программы. EDF станет первой крупной инициативой ЕС, которая использует государственные деньги для финансирования создания оружия и технологий, в первую очередь предназначенных для использования в военных целях.
«Еврокомиссия знает, что здесь она действует в „серой зоне", потому что не так просто включить военные разработки в бюджет ЕС, — сказал Демирель. — Ведь речь идет не только о так называемых „асимметричных войнах", но и об обычных военных конфликтах между экономическими и военными державами в мире. И это действительно опасно».
«Это увеличивает риск причинения вреда гражданскому населению»
Несмотря на свое название, Европейский мирный механизм (EPF) стоимостью 5 миллиардов евро на следующие семь лет позволит ЕС поставлять военное оборудование — в том числе летальное оружие — неевропейским армиям. Он также предлагает ЕС больше свободы маневра в Африке, чем раньше, что позволяет поставлять оружие и проводить обучение армий отдельных национальных правительств и региональных субъектов непосредственно, а не через Африканский Союз, как это приходилось делать в прошлом.
Министр иностранных дел Германии Хайко Маас охарактеризовал EPF как «фундаментальный вклад в мир и стабильность на Земле». Но так думают далеко не все. Сорок правозащитных организаций предупредили, что возможность снабжения иностранных вооруженных сил летальным оружием «может привести к усилению нарушений прав человека и способствовать дальнейшему росту насилия и распространению оружия, а не защите гражданского населения и поиску политических решений».
Регион Сахель (который включает Мавританию, Мали, Нигер, Буркина-Фасо и Чад) является одним из тех регионов мира, где, вероятно, EPF будет использоваться особенно активно. Этот регион представляет ключевой стратегический интерес для ЕС, учитывая как восьмилетнюю военную кампанию, проводимую здесь Францией, так и заинтересованность ЕС в противодействии миграции из Сахеля в Европу. Военные и антитеррористические интервенции в регионе увеличиваются из года в год после вооруженного восстания против правительства Мали в 2011 году. Миссии ЕС уже давно проводят подготовку военных, полицейских и пограничных сил в Мали и соседних государствах, таких как Буркина-Фасо и Нигер, а солдаты из Франции, Германии, Италии, Великобритании, Чехии и Эстонии участвуют в контртеррористических операциях в регионе. Подготовка и оснащение иностранных армий может представлять опасность для демократического развития: лидером переворота в Мали в 2020 году был полковник Ассими Гоита, которого обучали Франция, Германия и США.
Несмотря на присутствие иностранных вооруженных сил и миротворческой миссии ООН, насилие в Мали, Нигере и Буркина-Фасо за последний год резко возросло. И все здесь указывает на то, что вместо того, чтобы пересмотреть свою стратегию, ЕС намеревается расширить здесь свои военные операции.
Внутренний документ Европейской комиссии, касающийся военной миссии ЕС в Мали, полученный газетой Guardian, призывает к децентрализации ее деятельности по оказанию военной помощи до «тактического» уровня. Это позволило бы ЕС отказаться от обучения только руководства малийской армии и вместо этого активизировать консультации и обучение войск в полевых условиях. Это обеспечило бы большую гибкость действий ЕС в Сахеле, но потенциально и затруднило бы мониторинг его деятельности.
В документе от февраля 2020 года также содержится призыв к расширению зоны действия миссии «на всю территорию Мали», а также к развитию программ взаимодействия с вооруженными силами Буркина-Фасо и Нигера.
Однако иностранное военное вмешательство в конфликты в Сахеле обходится дорого. По данным Human Rights Watch, кампании по борьбе с терроризмом, проводимые правительствами Мали, Нигера и Буркина-Фасо, с 2019 года привели к более чем 600 незаконным убийствам. Есть опасения, что новые возможности ЕС по поставкам оружия иностранным вооруженным силам могут еще больше обострить ситуацию. Аналитический центр «Международная кризисная группа» (ICG) (некоммерческая неправительственная международная организация со штаб-квартирой в Брюсселе, созданная в 1995 году для изучения и предотвращения международных конфликтов — прим. ред.) утверждает, что военная стратегия Франции в Сахеле терпит неудачу — с 2016 года количество атак джихадистов увеличилось там в пять раз.
Чиновник ЕС, близкий к программе EPF, сказал на условиях анонимности, что ЕС в создавшихся условиях придется принимать гарантии, такие как возможное отслеживание жизненного цикла военной техники, хотя детали остаются в секрете. «Если мы соберемся предоставить военную технику здешним армиям, мы, разумеется, сделаем это с большим количеством условий», — сказал он.
Высокопоставленные деятели ЕС предложили использовать EPF для поддержки ливийской береговой охраны, пограничной силы, которую блок поддерживает с 2017 года, несмотря на свидетельства нарушений ею прав человека в отношении мигрантов и беженцев.
Высокопоставленный чиновник ЕС сказал, что для любого такого действия потребуется политический консенсус. «Я был бы удивлен, если бы механизм EPF использовался бы в Ливии», — добавил он.
Тем не менее, история показывает, что вооружение и военную технику трудно отследить после ее развертывания на местах. Франк Слайпер, исследователь ВПК из голландской неправительственной организации Pax, опасается, что механизм EPF будет предписывать военные меры реагирования на конфликты, которые в этом не нуждаются, и, вероятно, только усугубит конфликты. Он сказал, что ЕС будет экспортировать оружие «в хрупкие постконфликтные государства, вызывающие серьезные проблемы с правами человека».
Слайпер добавил: «Это скорее увеличит риск причинения вреда гражданскому населению, чем принесет мир в регион».
Как и в случае с EDF, депутаты Европарламента призвали к усилению надзора и гарантий в отношении Европейского мирного механизма. Хильде Вотманс, член Европарламента от Бельгии, заявила, что усиление роли Европарламента в надзоре за решениями правительств ЕС придало бы европейской политике «больше доверия», добавив: «Европейцы хотят знать, что происходит с их деньгами».
По сути, как объяснил один представитель ЕС, причины создания EPF носят геополитический характер. Это позволит ЕС вступать в региональные конфликты, в которых в противном случае доминировали бы такие игроки, как Россия или Китай. «Без EPF мы можем проводить обучение, но не можем предоставить какое-либо военное снаряжение», — сказал он.
«Поэтому, когда в таких местах, как Центральноафриканская Республика, действуют третьи страны, которые сотрудничают с местными вооруженными силами и правительством и предоставляют им вооружения, которое мы предоставить не можем, то это совсем не в интересах ЕС».
Устанавливать мир с помощью оружия?
В дискуссиях о более важной военной роли ЕС много говорится о защите интересов блока. Но некоторые люди сомневаются, что геополитические интересы ЕС и его граждан — одно и то же.
«Если вы хотите защитить мирный проект, если вы хотите защитить мир во всем мире, акцент должен быть сделан не на создании более крупных систем вооружений, а на создании большего числа договоров о разоружении, — говорит Демирель. — Мир накрыла страшная пандемия коронавируса, и нам нужны деньги на проекты в области здравоохранения, а не на оружие».
Слайпер выразился прямее: «Совершенно очевидно, что Европейский Союз все дальше и дальше уходит от первоначальной идеи своего мирного развития, и два этих инструмента — Европейский оборонный фонд и Европейский мирный механизм — являют собой очень яркие примера дрифта ЕС именно в эту сторону».
Однако в коридорах власти в Брюсселе такие взгляды в меньшинстве. «Иногда для установления мира нужны военные средства, — говорит Вотманс. — Геополитически Европа тоже нуждается в средствах, чтобы иметь возможность оказывать свое влияние в мире».
Каким именно будет это влияние, еще неизвестно. «2021 год станет годом новых инициатив в этом отношении, — сказал один высокопоставленный чиновник из ЕС. — Евросоюз меняется, и это является часть этого изменения».
__________________________________________________________________________________
Эта статья выпущена при поддержке «Фонда журналистских расследований для Европы (IJ4EU)» (Investigative Journalism for Europe (IJ4EU) Fund).