На прошедшей 19-20 мая в Рейкьявике министерской встрече Арктического совета к России на два года перешло председательство в этой организации. Москва постарается использовать свою позицию для продвижения идеи нормализации отношений с Западом, в особенности в вопросах экономического сотрудничества, не отказываясь от тех действий, которые привели к возникновению напряженности. Вербальная и крайне скромная реальная поддержка приоритетных для Запада проектов в сфере климатической и экологической политики направлена прежде всего на улучшение имиджа российского государства. Она также призвана показать, что Запад, отказываясь от жесткой реакции на агрессивные действия Москвы, может склонить ее к сотрудничеству и совместной борьбе с глобальными проблемами, связанными с изменением климата и загрязнением окружающей среды.
Обвинения в адрес Запада
Москва в полной мере разделяет убежденность остальных членов Совета в том, что Арктика должна оставаться пространством международного сотрудничества, а не глобального соперничества, на нее не должны распространяться существующие между Россией и Западом конфликты, подчеркивал, выступая в Рейкьявике, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Цель программы российского председательства будет состоять в поддержке сбалансированного регионального развития, соединяющего в себе экологические, экономические и социальные (улучшение условия жизни местных жителей) компоненты. В программе отражены приоритеты других стран-членов, закрепленные в новой стратегии на 2021-2030 годы, а особый упор делается на экологической и климатической тематике, в особенности на использовании «климатически нейтрального топлива в транспортной и энергетической сферах, а также развитии возобновляемой энергетики».
Одновременно Лавров воспользовался площадкой Совета для обвинения НАТО, Соединенных Штатов и Норвегии в том, что те провоцируют напряженность в регионе, наращивая там военную активность и присутствие. Он указал, в частности, на новое американо-норвежское соглашение о военном сотрудничестве, которое расширяет возможности использования норвежских баз войсками США. Лавров также обвинил Альянс в нарушении содержащегося в Основополагающем акте Россия — НАТО от 1997 года обязательства воздержаться от размещения на территории новых членов существенных боевых сил (в этом контексте он напомнил о находящихся в Польше американских войсках). Одновременно российский министр призвал возобновить приостановленные Западом в 2014 году ежегодные консультации на уровне начальников генеральных штабов вооруженных сил арктических государств. Военные совещания проходят сейчас без участия России, в рамках «Круглого стола сил безопасности Арктики» (ASFR). В них принимают участие представители вооруженных сил США, Норвегии, Канады, Исландии, Дании, Швеции и Финляндии, а также четырех неарктических стран: Великобритании, Франции, Нидерландов и Германии.
Инструмент нормализации отношений с Западом
Главная цель российской дипломатии состоит в том, чтобы использовать Арктический совет в качестве дополнительного пространства точечной нормализации отношений с Западом, которая не потребует от Москвы никаких уступок по спорным вопросам (аннексия Крыма, поддержка пророссийских сил в Донбассе, военная активность в Сирии, агрессивные действия российских спецслужб на территории западных стран, кибератаки). Совет может стать для России инструментом, помогающим продвигать выгодную для нее модель взаимодействия. Освещение ее участия в арктическом сотрудничестве послужит созданию впечатления, что она готова к конструктивным отношениям, нацеленным на преодоление таких глобальных проблем, как загрязнение окружающей среды и изменения климата. Появятся прецеденты ее успешной совместной работы с западными странами. Важная цель состоит также в создании благоприятной атмосферы для привлечения западных инвестиций.
Экология и экономическое развитие
Российское председательство в Арктическом совете послужит также тому, чтобы замаскировать радикальные расхождения между подходом к арктическому региону России и остальных членов организации. Приоритет Москвы — это наращивание объема добычи полезных ископаемых, в первую очередь энергоресурсов (нефть, природный газ в рамках проектов СПГ, каменный уголь). Западные страны ставят на первое место экологию, климатическую политику, а также удовлетворение потребностей представителей коренных народов арктической зоны.
Насколько отличаются подходы, стало особенно заметно на Международном арктическом форуме в Петербурге в 2019 году. Западные лидеры в своих выступлениях концентрировались исключительно на климатической и экологической политике, а президента России Арктика интересовала в первую очередь как пространство экономического развития и место добычи ископаемых.
Это нашло отражение в российских документах, появившихся в 2020 году: указе «Об основах государственной политики РФ в Арктике на период до 2035 года», а также «Стратегии развития Арктической зоны РФ и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года». Они предполагают превращение Арктики в ключевой регион добычи энергоресурсов, которые позволят России сохранить свою позицию на международных рынках, а таким образом законсервировать существующую модель политической экономики, опирающуюся на доходы от сырьевого экспорта.
Так что Россия использует свое председательство в Арктическом совете прежде всего для того, чтобы появляющиеся на международном уровне экологические нормы не ограничивали ее в использовании арктических ресурсов.
«Плохая» и «хорошая» милитаризация
Москва также постарается использовать свое председательство в Совете для того, чтобы смягчить западную реакцию на свою активную милитаризацию Арктики. Россия по меньшей мере с 2014 года систематически наращивает военный потенциал на Крайнем Севере и создает там дополнительную военную инфраструктуру. Формируются новые подразделения (например, специальная арктическая бригада), размещаются новые вооружения (управляемые ракеты класса «земля — воздух» и «земля — корабль») и радиолокационные станции, восстанавливаются закрытые после распада СССР аэродромы и открываются новые (в целом — 14 в период с 2014 года). В декабре 2014 года на базе Северного флота было создано Объединенное стратегическое командование «Север» (его также называют «арктическим»). В январе 2021 оно, как и остальные стратегические командования, получило территориальную базу в виде нового Северного военного округа, выделенного преимущественно из Западного. Следует отметить, что Москва развернула процесс милитаризации Арктики в тот момент, когда военная активность стран Запада в этом регионе была минимальной и соответствовала уровню 1990-х годов.
В рамках своей дипломатической и информационной стратегии Москва пресекает попытки инициировать дискуссию о российских вооружениях в Арктике. В ход идут тезисы, что та должна оставаться территорией, на которую не распространяется геополитическое соперничество, а поэтому туда не следует переносить конфликт Запад — Россия. Те же самые слова россияне используют, критикуя западную военную активность в регионе.
Споры о территориальной принадлежности и юрисдикции
Конфликт интересов, который на фоне изменения климата (благодаря нему арктический регион стал более доступным) возник между Россией и Западом, касается в том числе не обсуждавшихся в Рейкьявике вопросов. Речь идет о разграничении юрисдикции, спорах на тему норм, регулирующих судоходство, а также ведении хозяйственной деятельности в регионе. Российские претензии (в марте Россия в очередной раз их расширила, сейчас она претендует на пространство вплоть до исключительных экономических зон Гренландии и Канады) сталкиваются с датскими, канадскими и американскими. Спор рассматривается сейчас в специальном органе, созданном в рамках Конвенции ООН по морскому праву.
Второй спорный вопрос касается желания России единолично регулировать судоходство на Северном морском пути — маршруте, который проходит вдоль ее побережья. Самый короткий путь из Тихого океана в Атлантический идет по российским территориальным водам или водам, относящимся к исключительной экономической зоне РФ. Российская сторона требует, в частности, платы за пользование им и обязательного использования ледокольного сопровождения. Особенно неоднозначным выглядит закон от 2019 года, который вводит ограничения на проход по СМП военных кораблей, что противоречит морскому праву. Он вызывает протесты западных стран и в первую очередь США. Если американский флот предпримет попытку провести на Северном морском пути операцию по обеспечению свободы навигации (он регулярно устраивает их, например в водах Южно-Китайского моря, претензии на которые предъявляет Китай), грозит разразиться конфликт.
Третья тема — это спор между Россией и Норвегией об объеме полномочий РФ на Шпицбергене, закрепленных договором от 1920 года, который регулирует правовой статус архипелага. В последние пару лет Москва все активнее оспаривает, в частности, право Норвегии ограничивать рыболовство в прилегающей к архипелагу зоне.
Выводы
Российская дипломатия подходит и будет подходить к сотрудничеству в рамках Арктического совета как к элементу геополитического и идеологического конфликта между Москвой и Западом. В этом контексте Совет выступает одним из инструментов, который позволяет россиянам, не отказываясь от агрессивной и направленной на дестабилизацию политики, продолжать извлекать экономические и политические выгоды из отношений с западными странами. Кроме того, Совет становится площадкой, на которой Москва может улучшить свой имидж, играя роль надежного партнера, готового ради общих целей (экология, климат, гуманитарная проблематика) вести сотрудничество в рамках мультилатеральных институтов. Москва занимается также выстраиванием отношений с западными организациями, чтобы смягчить возможную реакцию Запада на российские действия, направленные против его интересов. В практическом плане россияне будут использовать свое присутствие в Совете для того, чтобы предотвратить появление международных норм, которые на законодательном уровне заблокируют или значительно ограничат их планы экономического использование арктического региона.