Арабский мир принял к сведению выход США из Афганистана и начинает задаваться вопросом, станет ли Сирия, где все еще базируются несколько сотен военнослужащих США, следующей. Администрация Байдена уже дала понять, что готова «закрыть глаза» на то, как арабские государства будут восстанавливать отношения с президентом Сирии Башаром Асадом, вместо того чтобы активно пытаться им воспрепятствовать.
В этом виден небольшой, но значительный сдвиг в политике США, представленный в Законе о защите гражданского населения Сирии (Закон Цезаря), принятом в 2019 году. Поскольку Вашингтон демонстрирует снижение стремления изолировать Сирию, в том числе военными методами, некоторые арабские страны начинают возвращать ее из дипломатической изоляции.
В последние месяцы страны Персидского залива, а в особенности Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн и Саудовская Аравия, углубили, пусть и в разной степени и с разными целями, свои отношения с сирийским правительством. Кувейт и Катар, с другой стороны, по-прежнему не демонстрируют заинтересованности в таком шаге.
Существуют ограничения, до какой степени страны Персидского залива могут углубить свои отношения, на которые до сих пор в значительной степени влияет зарождающаяся политика администрации Байдена в отношении Сирии, а также все такой же масштабных охват санкций Закона Цезаря. Однако лидеры арабских стран, без сомнения, помнят о том, что в декабре 2018 года бывший президент США Дональд Трамп заявил о победе над «Исламским государством»*. Учитывая политику президента Джо Байдена в отношении Афганистана, основанную на сходном заявлении в стиле «миссия завершена», они, вероятнее всего начнут готовится к выходу Вашингтона из Сирии. В конце концов, в администрации США сложно найти того, кто публично бы утверждал, что Сирия жизненно важна для американских интересов.
Действительно, достижение взаимопонимания с Асадом будет слишком тяжелым решением, особенно для Саудовской Аравии, учитывая личную неприязнь к нему и его ближайшим родственникам. Хотя руководство Эмиратов и Бахрейна менее щепетильно, а последнее действительно говорило о братских отношениях, уходящих корнями в 70-ые годы, текущая ситуация была бы жесткой, а выгода вряд ли перевесила бы риски и последствия нормализации.
Тем не менее спустя десятилетие конфликта государства Персидского залива пытаются найти арабский способ завершить войну и тем самым вернуть Сирию в так называемое «арабское лоно». Это сложная задача и, по правде говоря, вряд ли это случится. Однако работа над ней дает странам Персидского залива преимущество на случай, если Соединенные Штаты поспешно отступят или достигнут соглашения с Россией по форме политического урегулирования. Хотя пару лет назад такие варианты развития событий выглядели нелепо, сейчас они начинают казаться несколько более реалистичными.
Попытки стран Персидского залива восстановить отношения с сирийским правительством стоит рассматривать в таком свете. Это попытки восстановить и развить рабочие отношения после десятилетнего перерыва, но на этот раз они будут более деловыми. В прошлое ушли времена, когда страны Персидского залива обращались к региональным кризисам просто открыв чековую книжку. Этот подход много раз с треском проваливался, в том числе в Ливане и Ираке, когда региональным соперникам, таким как Иран, удавалось обогнать и перехитрить арабские страны Персидского залива. Действительно, они не настроены финансировать восстановление страны, не получив гарантий полного удовлетворения их политических интересов.
Во время конфликта Оман сохранял дипломатические отношения с Сирией на высоком уровне и недавно увеличил свое дипломатическое присутствие в стране. Хотя ему не хватает политического веса, чтобы отменить приостановление членства Сирии в Лиге арабских государств, Оман присоединился к ОАЭ, Бахрейну и Иордании в достижении этой цели.
Между тем ОАЭ набрали силу после того, как вновь открыли посольство в Дамаске в 2018 году, мотивировав это стремлением ослабить влияние Турции в рамках более масштабной борьбы с Анкарой на Ближнем Востоке, в Северной Африке и регионе Красного моря. К примеру, в 2020 году под предлогом гуманитарной дипломатии из-за вспышки covid-19 ОАЭ вступили в контакт с Дамаском, чтобы подтолкнуть Асада нарушить заключенное при помощи России соглашение о прекращении огня в Идлибе, Сирия, для борьбы с поддерживаемыми турками повстанцами.
В то же время ОАЭ не считает взаимоисключающей работу с режимом Асада и «Сирийскими демократическими силами» (СДС), возглавляемой курдами оппозиционной группой, считая, что любое политическое урегулирование поможет устранить их разногласия. Действительно, Абу-Даби придал политического веса курдскому «нефтяному проекту» администрации Трампа, целью которого было обеспечить СДС независимым источником дохода (вне зависимости от его законности), чтобы те могли продолжить борьбу с «Исламским государством»* и в то же время противостоять вмешательству Турции в регион.
Интересы Саудовской Аравии сейчас более ограничены по масштабу, хотя подрыв влияния Ирана и работа с более мягким правительством Асада в Сирии остаются среди долгосрочных целей.
Сообщения о встречах высокопоставленных офицеров саудовской разведки с сирийскими коллегами, например, не имеют намерения придать легитимности режиму Асада самому по себе, их цель — обеспечить механизмы обмена разведданными и борьбы с общими угрозами. Поэтому речь идет о практических шагах по восстановлению отношений на функционирующем уровне, что не равносильно полной реставрации связей. Фактически, строящиеся сейчас мосты вполне могут поддержать переход к политическому урегулированию, исключающему Асада. Хотя в мае Асад и победил в четвертый раз на президентских выборах, которые Запад считает сфальсифицированными, предложение об уходе Асада из будущего правительства не может не приходить на ум лидерам Совет сотрудничества арабских государств.
Государства Персидского залива продолжат заблаговременно занимать позиции (в разном темпе и в соответствии с наложенными на Сирию санкциями) в ожидании политического урегулирования в стране. Вопрос о том, когда это урегулирование произойдет, будет зависеть от Соединенных Штатов. Учитывая трезвый реализм Байдена в Афганистане, несложно представить, как президент решит, что присутствие американских войск на северо-востоке Сирии не отвечает интересам США. Провал с выходом США из Кабула и его явная бесчеловечность могут, вероятно, убедить Байдена, что достичь сделки с Россией лучше, чем просто уйти и оставить союзников в Сирии.
Как писала в Foreign Policy Лина Хатиб (Lina Khatib), Байден и президент России Владимир Путин могут инициировать сделку, в которой Россия согласится на формирование переходного правительства, «состоящего из представителей нынешнего режима, но не входящих в семью Асада, а также представителей разных оппозиционных групп и гражданского общества». В обмен Россия получит международное признание своих интересов в Сирии, а также сохранение политического и военного влияния в стране. Для стран Персидского залива (все они благосклонно относятся к России) этого будет достаточно, чтобы нормализовать отношения с Сирией и извлечь пользу из уже предпринятых шагов, даже если при этом Кувейт и Катар будут вынуждены наверстывать упущенное.
Нил Киллиам — научный сотрудник программы изучения Ближнего Востока и Северной Африки в лондонском аналитическом центре Chatham House.
* Террористическая организация, запрещенная в России.