Le Figaro (Франция): память о детях блокадного Ленинграда еще жива

Жители города, носящего сегодня имя Санкт-Петербург, почтили память жертв блокады 1941-1944 годов.

Восемьдесят лет назад, в начале осени 1941 года, началась блокада Ленинграда, которую русский народ, а позднее советские люди, ставят наряду со Сталинградской битвой во главу своей борьбы против нацизма. «Девятьсот дней», а точнее 872 дня блокады, с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года, во время которой погибло 1,8 миллиона человек, в том числе почти 1 миллион гражданских людей. До сих пор эти события не дают покоя немногим выжившим, которые в то время были детьми или подростками. Всю осень продолжаются памятные мероприятия, вот и 29 октября некоторые из них собрались почтить память двадцати городов и трех тысяч деревень Ленинградской области, стертых с лица земли немецкими войсками во время блокады.

«Мне было два с половиной года, когда началась война, и, наверное, мне повезло, что я не помню первые годы блокады. Мои первые воспоминания относятся к 1943-1944 годам», — говорит 82-летняя Нина Лебедева, которая до сих пор живет в квартире, которую ее родители занимали во время блокады. «Холод и голод — я не могу говорить обо этом без слез», — говорит она. Вместе с другими ветеранами она приехала, чтобы возложить красные гвоздики к подножию памятника на Пискаревском мемориальном кладбище. Здесь захоронены останки 470 000 мирных жителей и 50 000 солдат. Семья Нины прожила в городе всю блокаду. «Когда настала Победа, мы все еще не могли даже выйти на улицу, настолько мы были истощены», — рассказала Нина Лебедева, не скрывая волнения. От того времени «у нас остались только слезы», — признается она.

Рядом стоит 85-летний Герман Смирнов и также вспоминает свое украденное войной детство. «Блокада началась 8 сентября 1941 года, а 15 сентября мне исполнилось 5 лет», — рассказывает он. «Я хорошо помню первый день блокады. Постоянный вой сирен, артиллерийская канонада, авианалеты… Ночью мы постоянно просыпались от звука взрывов. Детям было тяжело жить в постоянном страхе. Может, труднее, чем взрослым… — объясняет он. — Но город выживал, в филармонии исполняли Шостаковича, работали театры». Школы, закрытые в первые месяцы блокады, вновь открылись в мае 1942 года; уроки проходили в подвалах.

Музей обороны и блокады Ленинграда, расположенный в центре города, свидетельствует о тяжелых лишениях, которым подверглись жители, особенно дети. Маленькая, но важная деталь: шкурка съеденной мыши, сохранившаяся в дневнике ленинградского подростка Игоря Никитина. Говорят, что мышь была съедена в декабре 1941 года, в разгар самой суровой блокадной зимы. Дневной рацион хлеба составлял 125 граммов. «Чтобы утолить голод, мы ели клей, иногда даже отваривали в кипятке ремни — вдруг в ременной коже осталось хоть что-то питательное», — вспоминает Эдуард Смураго, которому тогда было 13 лет. «У нас не было ни воды, ни отопления. Но самое страшное — у нас не было еды», — говорит он. «К счастью, когда вновь открылись школы, дети стали получать горячее питание», — добавляет он.

Тысячи детей были эвакуированы при первой возможности из осажденного города поездом или на лодках. Но и за пределами города опасности поджидали маленьких ленинградцев: ехавшие по льду озера грузовики с детьми становились мишенью немецких самолетов. Многие маленькие пассажиры, ехавшие к спасению в составе этих конвоев, погибли. Старшие дети, кто остался в Ленинграде, вносили свой вклад в борьбу с фашизмом. Они были детьми фронта. «Во Дворце пионеров мы помогали делать рукоятки для кирок и клеили воздушных змеев, которые служили заменой почтовых голубей для сброса писем солдатам на линии фронта», — вспоминает Эдуард Смураго. Подростком он был прикреплен к отряду ПВО, чьим делом было нести дозор на крышах города и тушить зажигательные бомбы. В свою очередь, Тамара Грачева, которой в ту пору было 12 лет, вспоминает, как вместе с матерью занималась совсем не детской работой: они забирали тела умерших от голода ленинградцев в квартирах и на улице.

На прошлой неделе несколько ветеранов войны приехали из Франции и США, чтобы почтить память погибших вместе с россиянами и встретить спасенных победами на фронте блокадников. Этот замысел принадлежит французу Пьеру Малиновскому, президенту Фонда развития франко-российских исторических инициатив, которому оказывает поддержку Кремль. Среди бывших участников войны — 100-летний француз Марсель Вожель, который воевал в Эльзасе и был тяжело ранен в 1944 году, и 101-летний американец Майкл Ганич, который служил моряком на том самом линкоре «Пенсильвания», который разбомбили японские самолеты в первый день японско-американской войны в Перл-Харборе в декабре 1941 года.

Владимир Путин, который часто вспоминает о героизме Ленинграда, города, где взошла его политическая звезда, уверен, что дети блокады заслуживают особого внимания. Он не забывает, что его брат Витя умер от голода и дизентерии в возрасте двух лет зимой 1942 года. В октябре 1941 года его отец, Владимир Спиридонович Путин, был ранен недалеко от города, во время одной из попыток Красной Армии разорвать кольцо немецкой блокады.

Блокада — один из ключевых эпизодов Великой Отечественной войны, который часто упоминается в публичных выступлениях президента России, рожденного через восемь лет после окончания блокады. «Весь мир знает какой силой духа и каким мужеством обладали жители Ленинграда (…), и наш народ всегда будет помнить об этом», — заявил он, в частности, в сентябре этого года. Посягательство на эту память может дорого обойтись. 25 октября известный рэпер по кличке Моргенштерн выступил против ежегодной траты «миллионов рублей на празднование Дня Победы». Рэпер позже извинился за свои слова — тем не менее сейчас он находится под следствием и рискует получить пять лет тюрьмы.

Зиновий Меркин был почти ребенком в 1941 году, ему было 17 лет. Бывший доброволец ленинградского ополчения спрашивает себя, не скрывая возмущения: «Почему мы живем сегодня хуже, чем немецкие ветераны, те, кого мы победили восемьдесят лет назад?»

А я вот читаю прессу и верю в  красную и коричневую чуму. Это две утопии, две крайности, которые стоили миру 100 миллионов убитых в двадцатом веке. Я так понимаю, у них есть и версии в двадцать первом веке во Франции: отец и дочь Ле Пен, Земмур, Меланшон. Но есть такие же и за границей: Путин, Си Цзиньпин, Ким Чен Ын, Больсонаро. В газетах так и пишут: палачи вернулись!   

Следовало бы организовывать антифашистские паломничества к этим местам памяти, чтобы показать всем, что такое настоящая борьба с фашизмом.

Все мое уважение тем, кто погиб, и тем, кто выжил. Вспомните конвои, движущиеся по льду Ладоги, которые снабжали город продовольствием.

Советские люди — герои. Именно благодаря им был разгромлен нацизм и стала возможной высадка англичан, канадцев и ряда американцев. Сегодня Европа, включая Францию, решила плюнуть в лица своим освободителям. Когда узнаешь о таком прошлом, понимаешь, какие жалкие марионетки стоят у нас у власти.

У меня есть только одно воспоминание о том времени: в 1943 году я видел, как молодые немцы рыдали, получив направление на восточный фронт. Конечно, приказ прервать размеренную жизнь в долине Луары вовсе их не радовал.

Если бы русские в мае 1940 года нарушили германо-советский пакт от 1939 года и атаковали немцев, как только те вторглись во Францию, Гитлер был бы раздавлен в зародыше, и было бы гораздо меньше последствий для гражданского населения. Но «маленький отец народов» надеялся, что Запад уничтожит сам себя…

Сталин не считал своим приоритетом освобождение этих несчастных людей.

Россия заплатила высокую цену на Восточном фронте, потеряв миллионы погибших сограждан, она освободила Европу от нацизма. Без жертв этих людей не было бы Победы. Не было бы и высадки союзников в Нормандии, о чем Сталин в 1941 году мог только мечтать.

Очень жаль, что у нас часто забывают о цене, которую русские заплатили за победу. Возможно, это происходит потому, что преступления Сталина против его собственного советского народа немного «затенили» ту великую цену. Но это мы забываем, а вот русские помнят: достаточно посмотреть, как и в наши дни, когда отношения у России с Францией далеко не образцовые, множество цветов ложится на могилы французских летчиков из авиаполка «Нормандия — Неман». Очень жаль, что у нас этих героев забыли, но разве это удивительно при нынешних методах образования?