Надпартийная некоммерческая организация «Renew Democracy Initiative» (Программа возрождения демократии) с момента своего основания в 2017 году находится на переднем крае борьбы за сохранение американской демократии. Ее новейший проект: использование диссидентов из стран с репрессивными режимами всего мира для того, чтобы подчеркнуть сползание Америки к авторитаризму.

Проект, названный Frontlines of Freedom (Границы свободы), объединил 52 диссидента из 28 стран, которые в открытом письме призвали Соединенные Штаты служить «глобальным источником вдохновения для демократии». Я расспросила об этом предприятии председателя RDI Гарри Каспарова, советского диссидента и бывшего российского гроссмейстера. Его месседж был простым: «Само существование хорошо работающих либеральных демократий угрожает легитимности диктаторов». Он объясняет, что сторонники авторитаризма «сделают все, что в их силах, чтобы помешать свободным странам и выставить их такими же коррумпированными, как и их собственные. Это связывает судьбу свободного мира с судьбой диссидентов со всей планеты. Поддерживая их, мы защищаем целостность наших собственных свободных обществ».

Далее следует наш разговор, немного отредактированный по продолжительности и стилю:

Рубин: Почему «Программа возрождения демократии» (RDI) считает, что опыт зарубежных диссидентов может способствовать развитию американской демократии?

Каспаров: Зарубежные диссиденты имеют два преимущества, которых американцам в целом не хватает: личный опыт сопротивления авторитаризму и способность не «зацикливаться» на партийных пристрастиях, а видеть угрозы демократии такими, какие они есть. В некотором смысле их можно назвать мировыми экспертами в том, как авторитарные тенденции распространяются в обществе, и как рушатся демократические институты. Мы были бы сумасшедшими, если бы не советовались с ними.

Их нельзя обвинить в том, что они участвуют в политической борьбе. Они ничего не приобретают, а если американская демократия падет, они потеряют все. Самое главное, они хотят помочь американцам увидеть Америку их глазами. В самые мрачные дни их борьбы американская демократия часто вдохновляла таких диссидентов. RDI запустила проект Frontlines of Freedom в надежде на то, что их судьбы теперь могут вдохновлять и нас.

Каспаров: С 1990 по 2008 год в мире произошел один из величайших подъемов благосостояния и свободы людей, который он когда-либо знал. Однако в тот период демократические страны полагали, что либеральная демократия, по сути, выиграла «молчаливую» войну, и не смогли закрепить эту победу. Излишне говорить, что история тогда вовсе не закончилась, потому что зло не умирает само по себе. Некоторое время оно может оставаться в летаргическом состоянии под обломками Берлинской стены, но затем оно неизбежно возродится. Между тем, поскольку большинство свободных стран не предлагали достаточно мощную защиту демократических ценностей как таковых, многие люди поддерживали демократию только до тех пор, пока она приносила им экономическое процветание. Как только в 2008 году разразился финансовый кризис, все изменилось.

Более богатым демократиям пришлось столкнуться с негативной реакцией общества на автоматизацию, иммиграцию, все более взаимосвязанный мир и быстро развивающиеся социальные противоречия. В большинстве индустриальных демократий это привело к росту радикализма как слева, так и справа, хотя крайне правые идеи поднялись особенно сильно. В конечном итоге обе эти стороны стали предлагать простые ответы на те сложные проблемы, с которыми столкнулись либеральные демократии. Их ответы больше отвечают чаяниям людей и легче для понимания, чем ответы, предлагаемые более умеренными группами. Именно это и делает их такими опасными.

Нынешняя ситуация в Америке — это локальная версия более широкого глобального кризиса. У каждой нации есть своя уникальная история и культура, которые помогают определить точные контуры возникающих в ней конфликтов. Но движущие силы остаются одними и теми же.

— Диктаторы знают, что разделенные общества легче подчинить, поэтому их цель — посеять разногласия. К сожалению, часто это им удается. Ключевым моментом для нас является осознание трех вещей: во-первых, того, что нам придется работать с людьми, которые могут нам не нравиться; во-вторых — что мы должны будем отдавать приоритет широкой борьбе за демократию перед нашими личными политическими предпочтениями и в-третьих, что наше эго — это враг нашего единства.

В этом плане очень поучительна гражданская война в Испании. В конце 1930-х годов в Испании умеренные по сути политические силы были отодвинуты на второй план, а общество было разорвано по линии непримиримого противостояния между фашистами и коммунистами. Это напоминает нам о том, что любое движение, которое мы создаем в защиту демократии, должно быть инклюзивным. Нам нужно избегать испытаний на «политическую чистоту» и приветствовать людей с широким спектром политических взглядов. В конечном итоге мы должны сделать выживание демократии приоритетом над всем остальным. В шахматах, когда вашему королю угрожает опасность, вы не думаете о том, что собираетесь делать в эндшпиле — вы сосредотачиваетесь на непосредственной опасности. Мы должны подходить к демократии таким же образом.

— Социальные сети — это демократизирующая сила, позволяющая любому, у кого есть доступ к Интернету, передавать в мир любую информацию, которую он пожелает, а также потреблять любую информацию, в которой он нуждается. Конечно, в этом заключены одновременно и проблемы, и возможности.

Мы все слышали о вреде соцсетей — о том, что они позволяет людям жить в информационных «башнях», прислушиваясь только к тому, что подтверждает их ранее сложившиеся убеждения; что они не только допускают распространение дезинформации, но и фактически продвигают ложную или вводящую в заблуждение информацию больше, чем правду; что они представляет собой еще одно оружие в арсенале диктаторов, направленное против диссидентов и свободного мира. Все это, конечно, невероятно опасно, и есть определенная ирония в том, что диктаторы используют технологии, разработанные в свободном мире, для нападений на свободный мир.

Но в конечном итоге социальные сети — это такой же инструмент, как и любой другой. Его можно использовать как во благо, так и во вред. Подобно тому, как диктаторы смогли использовать его для атак на демократические страны, демократические активисты могут использовать его, чтобы обходить авторитарные ограничения, самоорганизовываться, делиться информацией, протестовать и т. д. Алексей Навальный очень эффективно использовал социальные сети в России. Его видео о тайном дворце Путина собрало более 100 миллионов просмотров и вызвало на редкость широкую волну откликов в стране. YouTube ни в коем случае не должен был соглашаться удалить видео Навального из соцсетей в России. Между тем, Twitter вполне может быть оправдан в запрете бывшего президента Дональда Трампа. Но почему тогда иранским муллам разрешили продолжать использовать эту платформу?

«Когда в 2008 году разразился финансовый кризис, все изменилось».

Ага.. а я еще добавляю тот факт, что правительство выручило банки и богатых людей. Всем остальным сказали выгребать самим. Это привело к взрыву неравенства. Средний класс сократился, и все меньше и меньше людей чувствуют себя связанными с преимуществами демократии.

Сейчас, в условиях пандемии, миллиардеры опять увеличили свое состояние на 1,8 триллиона долларов, в то время как десятки миллионов американцев стояли в очередях за едой. (Ну, они на самом деле сидели в очереди в своих машинах, но все же).

Если людям не выгодна демократия, они с большей вероятностью ее и не поддержат.

Мне нравится Каспаров. Очевидно, что у него есть опыт, связанный с опасностями, с которыми сталкивается демократия. Но, честно говоря, мне не нужно это его мнение, чтобы представить себе, насколько мы близки к разрушению того, на создание чего что потребовалось 240 лет, гражданская война, депрессии и две мировые войны. Республиканцы не планируют уничтожение американской демократии за закрытыми дверями. Они делают это у всех на виду. Вот почему так чертовски досадно, что мы (и наше нынешнее правительство), кажется, не обращаем на это никакого внимания. Не похоже, чтобы это нас волновало. Все эти законодательные инициативы о колоссальных вложениях в инфраструктуру бессмысленны, если будущее предвещает нам «Дональда Трампа» или будущих «Дональдов Трампов», сидящими за столом в Овальном кабинете.

В остальном интересных высказываниях Каспарова есть один абсолютно ошибочный момент, который перечеркивает все: «В конце 1930-х годов в Испании умеренные по существу были отодвинуты на второй план, а общество было разорвано по линии непримиримого противостояния между фашистами и коммунистами». Ставить коммунистов в один ряд с фашистами Франко, стремившимися всеми силами разрушить демократию и склонными к геноциду, неправильно с моральной, социальной, политической и исторической точек зрения. Следует ли то же самое сказать о людях — часто коммунистах — которые боролись с нацистами? Я удивлен, что Каспаров может сказать что-то настолько вопиюще неверное — и что госпожа Рубин не спорит с ним по этому поводу. Воевать за демократию означает постоянно, в любое время быть бдительными и точными в своих оценках — иначе вы можете разрушить то, что вы так страстно хотите сохранить.

Все эти демократические программы не будут работать в Соединенных Штатах, потому что мы имеем дело не только с антидемократией правого крыла, но и с иррациональным безумием и альтернативной реальностью, смешанными с безнравственностью, жадностью и эгоизмом. Невозможно достичь единства с безумцами. Нация движется в глубокую бездну.

Каспаров говорит, что «само существование хорошо работающих демократий угрожает легитимности диктаторов». Но другая сторона этого заявления заключается в том, что США, видимо, не такая уж хорошо работающая демократия, раз демократия здесь отступает, и это продолжается уже в течение долгого времени. Наша безразличная политика — большая часть того, что подпитывает рост авторитаризма в мире. Люди в Америке обращаются к экстремизму в значительной степени из-за резкого ухудшения качества жизни и увеличения неравенства. И демократия в большинстве случаев не принесла здесь ощутимых улучшений: богатые люди и корпорации, похоже, получают в Вашингтоне все, что они могут пожелать. Если мы хотим спасти демократию в нашей стране, нам нужно бороться с коррупцией в нашей политической системе, которая пышно процветает под видом «лоббирования» и «финансирования избирательных кампаний».

Гарри Каспаров — уникальный российский диссидент. Ведь в юности он был любимцем советской пропагандистской машины. Русские тогда не знали, что Каспаров будет столь же умен и за пределами шахматной доски. Я не думаю, что средний американец хочет выслушивать все эти его предупреждения об авторитаризме, но мир все же лучше с Гарри Каспаровым.

Да этот Гарри Каспаров когда-то наверняка был коллаборационистом Большевистской партии в России. И чего тогда слушать его поучения?

Очень печально, что США уже нуждаются в поучениях диссидентов из авторитарных стран о важности демократических норм. Избрание Трампа в 2016 году стало первым реальным проявлением того, что США скатились к правлению меньшинства и разрушили демократические нормы, но даже тогда мирная передача власти, возможно, самый заметный демократический аспект американской политики, не подверглась сомнению. Трамп и его сторонники по Республиканской партии фактически пытались нарушить эту традицию, которая была прервана только однажды в истории США, что привело к гражданской войне. Если этот тренд сохранится до 2024 года, США столкнутся с самым серьезным кризисом со времен нашей гражданской войны. Если большое количество избирателей больше не будет верить в свободные выборы и одна партия «согнет» демократические правила в свою пользу, чтобы сохранить власть, демократия в США просто умрет. Диссиденты как раз хорошо знают, насколько бессмысленными становятся выборы в таких условиях.