Новое коалиционное соглашение немецких партий так обрадовало обозревателя «Европейской правды», что он чуть ли не танцует гопак на радостях — коалиция не только всего раз вспоминает о Минских соглашениях, но и чётко требует от Кремля «прекратить беззаконие». А больше всего его тешит то, что изменилась риторика по отношению к Москве, которую называют уже не «партнёром» и не «потенциальным партнёром», а лишь «важным политическим игроком».

Смена власти в Германии, однозначно, стала главным политическим событием года на европейском континенте. Ангела Меркель, с 2005 года возглавлявшая крупнейшую экономику ЕС и много лет подряд считавшаяся самым влиятельным и авторитетным политиком в Европе, завершила политическую карьеру.

А ее политическая партия, Христианско-демократический союз (ХДС), после ухода Меркель так и не смогла найти ей достойную замену. Партийные гонки в ХДС выиграл очень противоречивый и непопулярный политик Армин Лашет, который привел партию к поражению на выборах. Как следствие, коалицию создали три партии, которые до сих пор еще никогда не объединялись: левые (социал-демократическая партия, СДПГ), либералы (Свободная демократическая партия, СДП) и «зеленые». Эта троица в своих программах имеет много аналогичного, но и в разногласиях недостатка нет. В том числе — в вопросах, касающихся внешней политики.

Еще важнее стало то, что преемником Меркель, то есть руководителем нового правительства, станет социал-демократ Олаф Шольц. А на Украине к социал-демократам остается особенно сильный шлейф подозрений, учитывая сотрудничество предыдущего канцлера от СДПГ Герхарда Шредера с Путиным и «Газпромом»…

Все это принуждало к осторожным ожиданиям относительно политики нового немецкого правительства. Но реальность оказалась иной и очень позитивной.

В Германии, которая известна своими политическими традициями, в том числе уважением к согласованным договоренностям, коалиционное соглашение — это не формальность, а действительно важный документ, который правительство страны выполняет на протяжении всего срока полномочий.

Соглашение устанавливает «правила игры» для партий, координирует общую позицию по всем важным для страны вопросам, из-за чего коалиционные договоренности становятся очень объемными. Так, нынешнее коалиционное соглашение — это сто семьдесят семь страниц; а соглашение последнего правительства во главе с Меркель насчитывало сто семьдесят пять страниц. В документ вошло немало новаторских положений, от климатических планов (они стали гораздо более амбициозными, чем те, которые были в эпоху Меркель, что создает новые возможности для Украины) до изменений гражданских прав (например, возможность предоставлять молодым гражданам Германии право голоса, начиная с возраста шестнадцать лет).

Международной политике и политике безопасности посвящено пятнадцать страниц соглашения; для Украины именно они имеют особый вес. Мы сравнили важнейшие для нашего государства положения документа с коалиционным соглашением прошлого правительства Германии, и нашли в новом документе немало позитивных новостей, касающихся отношений с Украиной, отношение к России и тому подобное.

И в действующем, и в предыдущем коалиционном соглашении нашему государству посвящен отдельный небольшой блок. Это является ожидаемым, учитывая важность событий на Украине для европейского континента. В несколько абзацев, конечно же, невозможно уместить все детали, но и этого могло не быть, ведь соглашение определяет стратегические направления, а не тактические подробности.

Наверное, важнейшим для Украины стал тезис, касающийся европейского будущего нашего государства. И не только нашего.

«Мы будем работать совместно с ЕС и его государствами-членами над дальнейшим развитием Восточного партнерства. Украина, Молдавия и Грузия, которые стремятся к членству в ЕС, должны получить возможность приближаться (к этому) путем последовательных реформ в сфере верховенства права и рыночной экономики», — решили партии, формирующие новое правительство Германии.

Для Германии такая формулировка — это настоящий прорыв.

Еще никогда в правительственных программах не было даже простого признания того, что Украина стремится к ЕС. Зато правительство Олафа Шольца не только признает, но и поддерживает это стремление, подчеркивая, что вместе с проведением реформ должно происходить также сближение Украины с Евросоюзом.

Это, к слову, выбивает аргументы у тех, кто ставит под сомнение необходимость реформирования Украины под предлогом того, что ЕС, мол, «никогда не согласится на нашу интеграцию». При нынешней власти в Германии появился путь к изменениям, и теперь ключевой вопрос — использует ли его Украина.

В следующем ключевом для нас вопросе — отношении к российской агрессии в Донбассе — коалиционный документ также предполагает отличные новости. Достаточно сравнить его с формулировками предыдущего коалиционного соглашения.

Вот что писали немецкие политики в соглашении 2017 года, во время создания коалиции блока Меркель ХДС/ХСС с партией СДПГ: «Германия и Франция продолжат напряженно работать над поиском путей для решения конфликта на Востоке Украины и выполнения Минских соглашений. Как Россия, так и Украина должны выполнить свои обязательства по Минским соглашениям».

Напомним, речь идет об осени 2017 года. Минские переговоры не дают никаких результатов, Нормандский формат как бы замер, российский министр Лавров перестал приезжать на встречи «четверки», боевики РФ постоянно нарушают перемирие. И на фоне этого в Германии записывают в коалиционное соглашение тезис об «ответственность обеих сторон»…

А теперь хорошая новость: в документе-2021 ничего подобного нет.

Никаких «двух сторон», никакого приравнивания жертвы к агрессору. Зато ответственность четко возлагается именно на Кремль. «Путь к мирному разрешению конфликта на Востоке и снятию санкций привязан к полному выполнению Минских соглашений», говорится в блоке о России коалиционного соглашения.

Это — единственное упоминание о «Минске» в новом документе.

Зато в соглашении-2017 Минские договоренности были упомянуты пять раз! О них тогда говорили как о предпосылке немецкого инвестирования в Донбасс, о приоритете «Минска» для Германии и о важности усиления миссии СММ ОБСЕ для выполнения Минских соглашений.

Ни одного из этих пунктов в документе 2021 года нет. Сейчас вера в эти (на наш взгляд, абсолютно бесполезные, неэффективные и вредные для Украины) инструменты в Берлине пошатнулась — и это еще одна хорошая новость.

Остается добавить, что Крым упомянут в документе только один раз, и это упоминание не вызывает вопросов. Качество упоминаний Крыма выросло: если в 2017 году коалиция «сожалела» по поводу оккупации полуострова, то сейчас «требует» от Кремля прекратить беззаконие. «Мы требуем (от России) немедленно положить конец попыткам дестабилизировать Украину, насилию на Востоке Украины, противоправной аннексии Крыма», — говорится в соглашении.

Есть и другие изменения в отношении России, о них далее.

А вот по вопросам безопасности сделка не принесла много новостей. Хотя в нынешних условиях отсутствие упоминаний также может стать новостью.

В то время как вопрос запуска «Северного потока — 2» является одной из основных «немецких» тем для политиков континента, новая немецкая власть избегает упоминаний об этом в своем коалиционном соглашении.

Причина такого молчания не является секретом. Дело в том, что позиции коалиционных партий слишком разные, чтобы найти хоть какой-то компромисс. В то время, как «зеленые» в принципе выступают против СП2 и хотят остановить его сертификацию, а СДПГ выступает за запуск газопровода.

Впрочем, избежав упоминаний названия газопровода, немцы все же ввели в коалиционное соглашение очень важный пункт: о том, что сертификация всех газопроводов (то есть, включая Nord Stream-2) должна происходить с соблюдением права ЕС. А это соответствует позиции Украины — именно этот механизм позволяет задерживать начало работы газопровода и накладывает ограничения на его дальнейшую работу в случае сохранения монопольного контроля «Газпрома» за трубой.

В отличие от поддержки европейской интеграции Украины, о евроатлантическом будущем нашего государства в соглашении нет ни слова — ни за, ни против. Впрочем, это сложно причислить к «изменам», ведь в этой сфере ожиданий не было даже у самых больших оптимистов. А вот в целом о НАТО имеется отдельный блок и упоминание в нескольких других блоках.

Несмотря на то, что партии, сформировавшие коалицию, имеют пацифистский уклон, Германия подчеркивает, что остается членом НАТО и считает это членство важным элементом европейской безопасности. Более того, материальная база Бундесвера должна быть обновлена за счет инвестиций. Впрочем, от фиксации любых цифровых показателей, таких как процент ВВП на оборону (подобно тому, что требовал Трамп), коалиция воздержалась.

В целом изменения в «русском» блоке немецкого коалиционного соглашения не могут не радовать, даже за пределами блока о Донбассе, Крыме и о сохранении санкций.

Соглашение 2017 года показывало, насколько много в правительстве Меркель оставалось мифов о восстановлении «нормальности» российского руководства; сейчас их нет. Вот несколько примеров.

Четыре года назад в соглашении говорилось о «заинтересованности в добрых отношениях и близком сотрудничестве с РФ с целью защиты мира», о том, что Германия стремится «вместе с Россией гарантировать мир (!) в Европе», предлагалось Москве двигаться к «общей экономической зоне от Лиссабона до Владивостока» и, в конце концов, определялось как цель всей политики Германии в отношении РФ «возвращение к взаимному доверию и мирному балансу интересов».

Прошедшие четыре года агрессивных действия РФ, наконец, доказали немцам, что это — утопия.

В новом коалиционном соглашении нет никаких подобных высказываний. Правительство социал-демократов, «зеленых» и либералов уже не имеет тех надежд, которые были у Меркель.

Конечно, Россию не объявили «врагом». Конечно, риторика до сих пор является мирной — но она все же кардинально изменилась.

Теперь соглашение называет Москву не партнером и не потенциальным партнером, и лишь констатирует, что «РФ является важным политическим игроком», с которым Германия стремится иметь «стабильные отношения» и готова к «конструктивному диалогу» (без всяких намеков на «доверие», «близость» и тому подобное).

Особенно важным является то, что фокусом «российской политики» новой Германии станет защита демократических свобод, которые российские власти ограничивают и прижимают, о чем документ говорит напрямую. Чтобы действовать в этих условиях, Берлин будет оказывать российским активистам и общественным организациям еще большую поддержку. А еще Германия стремится изменить российскую молодежь, для чего хочет «предоставить возможность безвизовых поездок в Германию для отдельных групп, например для молодежи в возрасте до двадцати пяти лет». Об эффективности этой меры можно поспорить, но можно также быть уверенным, что она, если будет полноценно воплощена, приведет к оттоку молодежи из РФ (в том числе из-за бегства молодых россиян от арестов после акций протеста), а также к протестам российских властей.

Но для нас важен другой пункт.

В построении диалога с РФ Германия официально обещает учитывать «интересы европейских соседей, особенно партнеров из Центральной и Восточной Европы». То есть также интересы Украины. Такого в немецких коалиционных соглашениях до сих пор не было. И это — смена парадигмы для немецких политиков.

Остается надеяться, что все написанное будет действительно воплощено в жизнь. Но на данный момент ситуация кажется довольно неплохой.