Осада русскими войсками османской крепости Измаил грозила кончиться ничем, когда во главе армии был поставлен генерал Суворов. В декабре 1790 года эксцентричный военноначальник отдал приказ начать генеральное наступление, переросшее в невообразимую бойню.

Вначале разразившаяся Французская революция мало чем затронула Европу. Во всяком случае, это можно сказать о 1789 и 1790 годах. Вместо того чтобы заняться возможными последствиями революции для своих режимов, великие державы продолжали конфликтовать между собой. Чтобы вернуть потерянные в результате прошедших войн территории, Османская империя в 1787 году объявила России войну, в которой Екатерина II привлекла на свою сторону Австрию в качестве союзника. В ответ на это Пруссия и Великобритания стали подстрекать Швецию начать войну с Россией. Впоследствии Пруссия вступила в конфликт на стороне Турции, а Дания — на стороне России. 

Тем, что Екатерине II удалось закрепиться в Крыму, она обязана помимо прочего захвату Измаила 22 декабря 1790 года. Под давлением Пруссии Австрия вышла из войны, поэтому царица стремилась к скорейшему заключению победного мира. Но ее армии застряли у стратегически важной крепости в нижнем течении Дуная (в сегодняшней Одесской области). Приближалась зима, и возникла угроза, что война с непредсказуемыми последствиями продлится еще год 

В ноябре у Измаила сосредоточились три русских корпуса. Однако их командующие пришли к заключению, что это огромное укрепление не удастся взять штурмом. Гарнизон крепости насчитывал 35 тысяч человек, что соответствовало численность армии среднего размера. 265 пушек были размещены в системе из водяных рвов, башен и палисадов, атака на которые была равносильна самоубийству. 

Нерешительность генералов приводила в отчаяние их главнокомандующего — князя Григория Потемкина. Бывший возлюбленный Екатерины, к которому она по-прежнему испытывала величайшую симпатию, напыщенно обещал ей вернуться домой с победой. Теперь же русские солдаты впрягали в пушки лошадей и готовились к отступлению. 

Штаб Потемкина находился в 300 километрах отсюда, в городе Яссы. Там князь Таврический приказал обустроить себе дворец, в котором посвящал себя не только управлению новых территорий, но и утехам со своим многочисленным любовницам, в том числе с «юной девушкой пятнадцати или шестнадцати лет, прекрасной как Купидон», как писал один из современников. Со свойственной ему решительностью князь нашел выход из положения: призвал генерала Александра Васильевича Суворова (1730 — 1800). 

Если эксцентричный Потемкин был гением стратегии и гедонистического образа жизни, то не менее эксцентричный Суворов был гением тактики. Годом раньше, за его атаку, решившую ход сражения при Рымнике, царица по настоянию Потемкина не только наградила Суворова орденом Святого Георгия 1 степени, но и присвоила ему титул графа Рымникского. И вот теперь он получил от Потемкина новый приказ: «Огляди всё и распоряди и, помоляся Богу, предпринимайте».

13 декабря Суворов в сопровождении лишь нескольких казаков прибыл в лагерь под Измаилом. Он был похож на пугало, сидящее верхом на лошади, ночами распевал песни, ел в самое неподходящее время и имел обыкновение кататься голым по траве, считая это полезным для здоровья, — пишет о Суворове британский историк Саймон Себаг- Монтефиори. Суворов немедленно организовал осаду, определил новые позиции для артиллерии и принялся отрабатывать с солдатами штурм крепостных стен на макетах. 

Всего в распоряжении генерала была только 31 тысяча солдат. Но его преимущество заключалось в том, что турки считали себя находящимися в неприступной крепости и поэтому не уделяли должного внимания наблюдению за русскими войсками. Предложение русских сдаться без боя, чтобы избежать кровопролития «среди невинных жен и младенцев», было турками отклонено. 

Генеральное наступление Суворов назначил на раннее утро 22 декабря. Еще на рассвете русские взяли первые оборонительные рубежи. С этого момента Измаил «являл собой картину Дантова ада», — пишет Монтефиори. 4000 лошадей вырвались из конюшен и носились, топча живых, мертвых и раненых. «Можно без преувеличения сказать, что сточные канавы окрасились в красный цвет», — вспоминал один из участников событий. 

Турецкий главнокомандующий вместе с 4000 солдат забаррикадировался в центральном бастионе. Обезумевшие от крови казаки пробивались сквозь этих солдат, ни один из которых не остался в живых. Затем началось разграбление города. Прежде чем убить своих жертв, казаки срывали с них одежды, чтобы не испачкать. Трупы лежали слоями друг на друге, образуя высокие завалы, поэтому было невозможно двигаться вперед, не наступая на них. Приходилось растаскивать тела, чтобы очистить дорогу для высших офицеров. 

Так была взята одна из самых важных крепостей Османской империи, — подводит итог Монтефиори: «Почти 40 тысяч человек погибли в этой самой кровавой битве столетия». Потемкин не стал смотреть на бойню, а ограничился высокопарным высказыванием: «Что значат 10 000 — 12 000 человек по сравнению с ценой подобной победы?» 

В том же духе он якобы спросил Суворова вскоре после битвы, чем он может наградить того за заслуги, как будто слава победителя принадлежит только ему Потемкину как отдавшего приказ Суворову. На что генерал, как говорят, дал прохладный ответ: «Я не купец и не торговаться с вами приехал. Меня наградить, кроме Бога и Всемилостивейшей Государыни, никто не может». Эта фраза приводится в многих повествованиях, однако на самом деле является фейком. Во всяком случае, это доказано путем тщательного изучения источников. Согласно им Потемкин и Суворов встретились лишь спустя два месяца после падения Измаила, и к тому моменту князь уже давно сообщил о своем генерале в Петербург, всячески расхваливая его. 

Однако в одном Екатерина и Потемкин все-таки просчитались. С падением Измаила война вовсе не закончилась, хотя потеря считавшейся неприступной крепости стала тяжелым ударом по боевой морали турок. Но молодой султан Селим III не хотел омрачать свой приход к власти досадным поражением и продолжил военные действия. Лишь дальнейшие военные неудачи турок и смерть Потемкина от малярии в октябре 1791 года подготовили путь к заключению мирного договора, который был подписан в начале 1792 года в Яссах. 

Суворов же продолжил воевать — в Польше и против революционной Франции. Сын Екатерины и наследник престола Павел I по-своему отомстил полководцу своей ненавистной матери, два раза отправив его в отставку.