Украинцам нужно попрощаться с иллюзиями быстрого мира и осознать: война с Россией — это всерьез и надолго. Ее завершение зависит не от нас, а от агрессора. Вместо тщетных надежд лучше брать пример с Израиля — государства, находящегося в состоянии войны с момента своего существования. И оно не только побеждает, но и успешно развивается.

Все социологические исследования после начала российской агрессии в 2014-м году демонстрируют похожую картину: вопрос войны и достижения мира входит в перечень основных проблем, которые больше всего беспокоят украинцев. Около половины респондентов называет войну в Донбассе главным вызовом для государства. Стремиться к миру и окончанию войны — естественно. К сожалению, значительная часть общества забывает: ключи к миру находятся не в руках Украины. Ценой же мира, которую агрессор может выставить Украине, станет потеря независимости и превращение в колонию Москвы.

Но не только народ живет в плену напрасных иллюзий. Украинские политические деятели также оценивают ситуацию необъективно и грешат с прогнозированием будущего. Или просто говорят то, что хотело бы услышать большинство избирателей, соблазняя их обещаниями мира.

«Использую в полной мере весь свой дипломатический талант и политический опыт, чтобы обеспечить деэскалацию конфликта, избежать войны и сохранить мир», — обещал Петр Порошенко в президентской предвыборной программе. Эти слова были сказаны в то время, когда Россия уже аннексировала Крым, активно принимала меры по дестабилизации ситуации в нескольких областях Украины, а в Донбасс проникли вооруженные боевики. Не нужно быть выдающимся политиком, чтобы не понимать: война уже началась и продолжается. Но называть вещи своими именами не является сильной чертой украинских политиков.

На следующий день после победных для него выборов президента Петр Порошенко провозгласил свою печально известную фразу о том, что «АТО должна длиться несколько часов, а не несколько месяцев». В 2018 году он, правда, извинился за свой неудачный прогноз-обещание. Но кому от этого легче? Даже в инаугурационной речи пятого президента 7 июня 2014 года четко прослеживается попытка избегать страшного, но правдивого слова «война».

«Я как президент приеду к вам с миром и планом децентрализации власти, с гарантией свободного использования в вашем регионе русского языка, с твердым намерением не делить украинцев на правильных и неправильных, с уважительным отношением к специфике региона, к праву местных общин на историческую память, пантеоны героев и религиозных традиций», — сказал тогда Порошенко, обращаясь к жителям востока страны. Выглядит так, что жителей Донбасса Порошенко также попытался соблазнить миром. Но, как показала история, его старания так и не были оценены.

После этого было много трагических и героических событий. Подписывались многочисленные перемирия, происходили встречи с мировыми лидерами, заключались Минские договоренности. Проводились консультации и дипломатические переговоры. Но мир так и не наступил.

Новый президент Владимир Зеленский также начинал с обещаний добиться мира. В его предвыборной программе вопрос мира звучал так: «Мы должны завоевать мир для Украины».

Во время избирательной кампании Зеленский озвучил наивно-простодушную мысль о том, что для достижения мира надо просто перестать стрелять. «Если у нас есть хоть какая-то возможность эту войну закончить, мы должны сделать все для того, чтобы прекратили умирать наши люди. Прежде всего надо прекратить огонь. Просто прекратить стрелять», — так Владимир Зеленский представлял себе решение конфликта в Донбассе, баллотируясь на пост президента. Еще обществу запомнилась его фраза о переговорах с главой Кремля: «Где-то бы посередине сошлись с Путиным».

Но реальность оказалась иной. Значительно сложнее, чем изначально считал Владимир Зеленский. Война продолжается. Враг стоит у украинских границ. И никаких признаков того, что у него исчезло желание уничтожить украинскую государственность, нет. Одних намерений перестать стрелять и закончить войну мало. Но по-другому и быть не могло. Войну может прекратить тот, кто ее развязал. Если у России нет такого желания, то война продлится столько, сколько захочет агрессор.

Специалисты в сфере нейробиологии говорят: человек склонен подстраивать факты под свои ожидания и игнорировать информацию, которая противоречит им. Если ожидания не сбываются, уровень дофамина в организме резко падает. Наступает фаза разочарования, уныния и депрессии. Большинство украинцев искренне хочет мира. И эти желания вполне естественны и понятны. Но ожидания мира в нашей ситуации напоминают напрасные надежды, которые вряд ли осуществятся в ближайшей перспективе.

Война, которую Россия ведет против Украины, не совсем типична. Это война не просто за какую-то часть территории. И даже не за Крым или Донбасс. Война Кремля экзистенциальна. Цель России — вся Украина. Сам факт существования независимой Украины, которая не находится в сфере влияния Москвы, вызывает глубокий внутренний диссонанс у кремлевских вождей. В их имперском искаженном мировоззрении такой порядок вещей недопустим. Поэтому Россия не может отказаться от Украины. Ибо отказ означает прощание с фантастическими мечтами о новейшей империи. О новом разделе мира, в котором не действуют никакие законы, а только право сильного. Без этих иллюзий теряется смысл существования путинского режима. Того, что вдохновляет и мобилизует агрессора.

У украинцев и украинской власти до сих пор есть странные надежды на то, что после Путина война автоматически завершится. Россия покается, вернет утраченные территории, выплатит репарации. Тогда наступит вечный мир и благодать. Однако это такой же самообман, как верить в то, что можно «просто перестать стрелять». Никаких признаков того, что в ближайшее время Путин планирует отдать власть, нет. Но даже если это когда-то произойдет и в Кремле будет новый правитель, это еще ничего не значит.

Путин проводит свою агрессивную политику и не признает права украинцев на суверенное государство потому, что в основе его мышления лежит имперское мировоззрение. Но такое мировоззрение исповедует почти вся российская правящая элита. Российская демократия заканчивается там, где начинается украинский вопрос. Поэтому даже в случае гипотетического прихода к власти в Кремле условно либерального прозападного политика не факт, что Москва просто так откажется от Украины. Даже Навальный в свое время заявлял, что Крым — это не бутерброд, чтобы его возвращать туда-сюда. Но, вероятнее всего, после Путина больше шансов получить власть в России имеют представители генерации спецслужб. Может случиться и такое, что новый российский диктатор окажется еще более неадекватным и коварным, чем его предшественник.

Если бы наши политики были откровенны и говорили правду, они должны были бы честно сказать: война с Россией — это всерьез и надолго. Даже если враг перестанет стрелять, это не значит, что он откажется от агрессивных намерений. Противостояние с Москвой продлится не год и не два. Оно может растянуться на несколько десятилетий, если не еще дольше.

Откровенно говоря — пока будет существовать Россия в ее имперской версии, до тех пор над Украиной будет тяготеть постоянная опасность. Она исчезнет лишь тогда, когда исчезнет Российская Федерация в ее теперешнем виде. Или же произойдут революционные изменения в сознании российских политических элит и большинства россиян. Но оба эти варианта — сейчас больше из области научной фантастики. Конечно, теоретически такое может произойти. Но когда и как — неизвестно. Поэтому вместо того, чтобы тешить себя напрасными надеждами о развале империи или о внезапном пацифизме, который поразит души россиян, нужно честно сказать: нам очень долго придется жить без мира. Или даже жить в ожидании возможного нападения, которое может произойти в любой момент. Этого не нужно бояться. Это надо воспринимать как должное. Как объективную действительность. И как стимул становиться сильнее и держать себя в тонусе. Тем более, что нам есть с кого брать пример.

С начала провозглашения независимости в 1948 году Израиль фактически постоянно находится в состоянии войны. И это не помешало ему превратиться в регионального лидера с мощной экономикой и научно-техническим сектором. Имея площадь, равную площади обычной украинской области, и население около девяти миллионов человек, Израиль осуществляет политику, которая более характерна для великих держав мира.

В начале 2021 года Израиль не признавало двадцать восемь стран. Среди них непосредственные соседи — Ливан и Сирия. В перечне этих государств также имелись достаточно мощные в военном и экономическом плане — Иран, Саудовская Аравия, Пакистан и другие. В первые тридцать лет своего существования Израиль не признавали все соседние страны вместе с Египтом и Иорданией.

За время после восстановления независимости Израиль участвовал в нескольких войнах. Если сюда добавить военные операции, осуществленные еврейской армией с 1948 года, то их количество превысит десяток. Маленькая страна живет в состоянии постоянной готовности к отражению угрозы. И имеет политическую волю наносить удар первой, если того требуют национальные интересы. Мир — точно не то слово, которое характеризует существование и состояние еврейского государства и общества. Но это не препятствовало Израилю двигаться вперед. И одерживать победы в противостоянии с соперниками, которые намного превышают маленькую страну по территории и количеству населения.

Положение Израиля ничем не лучше, чем у Украины. Напротив, со стратегической точки зрения оно значительно хуже. Небольшая площадь и почти полностью враждебное окружение не способствует эффективной обороне. Некоторые государства, такие как Иран, видят в Израиле своего экзистенциального врага и вообще не признают его право на существование. Но история показывает, что не все решает перевес в численности.

Израиль привык существовать во враждебной среде. Там нет иллюзий о внезапном наступлении мира. Наоборот, они всегда готовы к возможной войне. Но это не значит, что страна живет в плену страха и зациклена на отражении возможной агрессии. Нет, она полноценно развивается. Наличие врагов стало отличным стимулом для маленькой страны демонстрировать достойные подражания успехи в развитии собственной армии, экономики, научно-технического сектора, инновационной промышленности и сельского хозяйства.

Вместо того чтобы сетовать на злую судьбу или ждать чуда в виде фантастического превращения своих врагов в друзей, Израиль сам формирует повестку дня и правила игры. Украине точно есть чему поучиться у Израиля, если она хочет быть субъектом, а не объектом мировой политики. И помнить о проверенной временем римской формуле: «Хочешь мира — готовься к войне».