История сразу показалась знакомой — и оказалась уткой. Когда вскоре после Нового года в среднеазиатском государстве Казахстан вспыхнули ожесточенные протесты, туда были брошены крупные российские силы — якобы для восстановления порядка, но на деле чтобы восстановить контроль Москвы над бывшей советской республикой, а ныне независимым государством. Некоторые даже назвали это вмешательство последним витком давних надежд Путина восстановить Советский Союз, — а если не Советский Союз, то уж точно Российскую империю.

Свои полпенни вставил и госсекретарь США. «Один из уроков недавней истории, — заявил Энтони Блинкен, — заключается в том, что когда русские обосновались у вас дома, порой очень трудно их оттуда выгнать».

И вот мы здесь. В который уже раз вырисовывается картина агрессивной России, которая жаждет новых земель и уже развернула силы вторжения — вроде тех, что Москва бросила в Грузию в 2008 году, на аннексию Крыма в 2014, в поддержку репрессивного режима в Белоруссии в 2019 и якобы подготовила для захвата восточной Украины в ближайшие недели.

То, что этот образ России — российская «модель поведения», как любят выражаться правительства США и Великобритании, — транслируется в западные умы как раз в момент, когда официальные лица США, НАТО и России ведут стратегические переговоры на высшем уровне в Женеве — может быть, совпадение, а может, и нет. Но важно разделять, что произошло на самом деле, а что — нет.

Ни в какой Казахстан Россия не вторгалась. И никакого военного вмешательства не устраивала. И ничто не предвещает, что она пытается захватить новые территории. Произошло нечто поинтереснее.

В ответ на разразившиеся 2 января бурные демонстрации казахский президент Касым-Жомарт Токаев обратился к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) под руководством России за помощью в наведении порядка. Нынешний председатель ОДКБ Армения его запрос одобрила. Три тысячи десантников — в большинстве своем российских, но не только, — были переброшены по воздуху в основные очаги насилия — Алма-Ату (крупнейший город и бывшую столицу) и новую столицу Нур-Султан (бывшую Астану, переименованную в честь бывшего президента, Нурсултана Назарбаева).

Теперь, разумеется, посыплются возражения, что ОДКБ — всего лишь ширма для российского вмешательства. Но тут надо иметь в виду два соображения. Во-первых, в ходе прошлых беспорядков в бывших советских республиках Средней Азии и Кавказа Москва вмешиваться упорно отказывалась, даже когда ее об этом просили (Киргизия в 2010 и 2020 годах и Армения в прошлом году). Во-вторых, это первое вмешательство с момента создания ОДКБ в 1992 году. Организация действует со ссылкой на статью 4 своего устава: «В случае совершения агрессии на любое из государств-участников все остальные государства-участники по его просьбе незамедлительно предоставят ему необходимую помощь, включая военную», — ее прообразом явно послужил принцип коллективной обороны, изложенный в статье 5 устава НАТО.

Что, если Россия захотела избавиться от образа гегемона и ищет дополнительные механизмы сотрудничества для региональной безопасности? И может ли Москва предпринимать шаги, чтобы превратить ОДКБ, прежде существовавшую скорее на бумаге, в аналог НАТО у себя в окрестностях?

Следует отметить еще один момент, который западные СМИ в большинстве своем как раз упустили. Генеральный секретарь ОДКБ белорус Станислав Зась дал весьма необычное интервью международной радиостанции Sputnik (ладно, российской, так и быть), в котором подробно изложил условия и задачи миссии в Казахстане. Возможно, отчасти чтобы успокоить россиян, которые по-прежнему опасаются любого иностранного вмешательства. Но главная цель — явно донести до мирового сообщества коллективный и ограниченный характер миссии.

Опять же, сказанное Засем можно принять за чистую монету, а можно и нет. Но поскольку характер миссии, цифры и временные рамки обозначены черным по белому, то малейшие расхождения будут очевидны — ведь появились ориентиры, по которым можно оценивать российские действия.

Между тем, прошло уже больше недели, а до сих пор совершенно не ясно, что же на самом деле произошло (или происходит) в Казахстане. Такое чувство, что насилие вспыхнуло из ниоткуда на фоне протестов на западе страны из-за цен на топливо. Беспорядки почти сразу же переметнулись на Алма-Ату на юго-востоке страны, а затем на Нур-Султан на севере, по пути сменив настрой на откровенно политический.

Одни называют насилие спонтанным, другие — наоборот, организованным.

В их основе лежат спекуляции о возможном конфликте внутри казахской элиты, хотя линии такого конфликта неясны. Среди задержанных — бывший глава разведки Карим Масимов, которому, как сообщается, предъявлено обвинение в государственной измене. А в первые дни протестов президент Токаев объявил, что принял на себя пост председателя Совета безопасности Казахстана, последнюю из должностей его предшественника Назарбаева. Так что же, Токаев попытался покончить с властью назарбаевского клана? Или Масимов пытался устроить переворот против Токаева и Назарбаева? Или, как предполагают некоторые, то была попытка противников режима устроить «цветную революцию» из-за границы по образцу Грузии или Украины?

Вмешательство ОДКБ может на время удержать Токаева у власти и убедит вооруженные силы и полицию сохранять лояльность. С этой задачей организация, похоже, справилась. Но мысль, что России на руку интервенция или события в Казахстане вообще, не может быть дальше от истины. Прежде всего Россия ищет безопасности и стабильности. Последнее, чего она хочет, это еще большей неопределенности у своих границ, помимо Белоруссии и восточной Украины — особенно от страны, которая не доставляла ей хлопот вот уже практически 30 лет, где живет значительное меньшинство этнических русских (порядка 16%), и чья сухопутная граница с Россией — одна из самых протяженных в мире.

Но как всегда в случае с информационными сообщениями западных СМИ о России, всё в действительности совсем не так, как кажется.