Эрдоган обеспокоен, Иран видит возможности: Ближний Восток нервно наблюдает за Украиной (Haaretz, Израиль)

Президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана нисколько не побеспокоил проход на прошлой неделе шести российских военных кораблей из Средиземного в Черное море через пролив Дарданеллы. Несмотря на эту демонстрацию силы, Эрдоган по-прежнему убежден, что российская угроза вторжения в Украину не будет реализована — по крайней мере, так он заявляет публично. Маловероятно, что он располагает какой-либо особо секретной информацией или получил какие-либо обязательства на встрече с президентом России Владимиром Путиным, состоявшейся в феврале.

На той встрече Эрдоган надеялся приобрести статус посредника между Россией с одной стороны, и Украиной и США — с другой, что позволит ему изображать из себя лидера, спасшего мир от Третьей мировой войны. Но он не совсем тот человек, на которого возлагают надежды Путин и Байден. Оба президента предпочитают прямой диалог. Каждый при этом размышляет о том, на какой отрезок пути ушел вперед его соперник.

Вашингтон отправляет солдат и оружие соседям Украины. Более 100 000 российских солдат развернуты на восточной границе Украины, а российские военные корабли курсируют по Черному морю в рамках того, что представители Кремля называют заранее спланированными учениями.

Предупреждения из Вашингтона и европейских столиц о том, что Соединенные Штаты введут санкции против России, особенно в отношении российского трубопровода, по которому поставляется около 40% природного газа в Европу, не убедили Москву вывести свои войска или предложить компромисс. Имеющееся у американцев предположение, по крайней мере то, которое они высказывают публично, заключается в том, что Путин планирует вторгнуться на Украину, свергнуть правительство Владимира Зеленского, посадить пророссийского президента и сделать всю страну, а не только восток, частью "Российского содружества наций".

На первый взгляд, эта российско-американо-европейская конфронтация проходит без какого-либо участия Ближнего Востока. Но в то время, когда Байден просит Катар о помощи на тот случай, если поставки российского газа в Европу будут остановлены, Египет и Израиль беспокоятся о своем импорте пшеницы из Украины, Иран рассматривает окно возможностей, которое открывает для него кризис, а Турция просчитывает варианты, каждый из которых угрожает ее экономике и положению в регионе. В связи с этим становится ясно, что ближневосточные страны не могут только наблюдать за далекими конфликтами через театральный бинокль.

Как представляется, больше, чем войны на Украине Эрдоган боится санкций США против России, которые заставят его принять чью-либо сторону. Вернувшись с пустыми руками из Киева, Эрдоган вновь оказался в ловушке в густом лесу, где любое неосторожное движение позволит кому-то схватить его за горло.

Экономика Турции тесно связана с российской. Эти связи включают в себя сотни турецких компаний, работающих в России, миллиарды долларов, которые российские туристы тратят на турецких курортах, сотрудничество в войне в Сирии (хотя и со множеством взлетов и падений) и покупку Турцией российских противоракетных комплексов С-400. Кульминацией этих турецко-российских связей является газопровод, который на карте выглядит как густая паутина вен, по которым Россия поставляет газ в Турцию и далее в Европу.

В 2015 году Турция пострадала от бойкота со стороны России, который чуть не уничтожил ее туристическую отрасль после того, как она сбила российский истребитель, залетевший в ее воздушное пространство. В ответ Путин приказал россиянам не отдыхать в Турции. Он также закрыл турецкие компании и почти полностью прекратил транспортное сообщение между двумя странами. После восьми долгих месяцев этого бойкота летом 2016 года Эрдоган был вынужден подписать соглашение о сотрудничестве с Путиным.

Сейчас на карту поставлена ​​работа газопровода "Турецкий поток — 2", который идет прямо из России по дну Черного моря в обход Украины. Планируется, что в конечном итоге этот газ будет поступать в Румынию и Венгрию, а ожидаемые доходы Турции от платы за транзит будут огромными. Что еще более важно, это сделает Турцию крупнейшим экспортером газа в Европу.

Против этого проекта выступили как Европейский союз, так и Соединенные Штаты, потому что он усиливает стратегические позиции России и увеличивает ее долю на европейском газовом рынке. И это в то время, когда ЕС стремится диверсифицировать свои источники энергии и уменьшить свою зависимость от России.

Когда Байден, стремясь удержать Россию от вторжения на Украину, пригрозил недавно ввести санкции в отношении газопровода "Северный поток — 2", который проходит напрямую из России в Европу по дну Балтийского моря также в обход Украины, он упомянул "Турецкий поток" в качестве еще одной цели санкций. Конгресс уже одобрил эти санкции, но Байден заморозил их в мае прошлого года, чтобы попытаться найти дипломатическое решение с Россией.

Российско-турецкий трубопровод — не единственный проект, которому угрожает возможная поддержка России Турцией. Анкара с энтузиазмом строит Стамбульский канал, который соединит Черное море с Мраморным и послужит проливом, фактически параллельным Босфору.

Турция объявила, что новый канал не будет подпадать под действие конвенции 1936 года, которая регулирует проход через Дарданеллы и Босфор и дает Турции контроль над проливами. Конвенция также устанавливает ограничения на тоннаж и размер разрешенных для прохода судов и была разработана так, чтобы гарантировать свободный проход для гражданских судов в мирное время.

Но конвенция также дает Турции право препятствовать проходу военных кораблей и торговых судов тех стран, с которыми Анкара находится в состоянии войны. Россия опасается, что Стамбульский канал станет военным проходом для НАТО, а США обеспокоены тем, что турки будут пропускать через новый канал в Средиземное море российские военные корабли. Турция пообещала и Москве, и Вашингтону, что не допустит превращения канала в военную зону. И это понятно: она рассматривает канал как источник огромных доходов — около восьми миллиардов долларов в год.

Турция уже продает землю и права вокруг будущего канала, и уже сверстана инвестиционная программа, в которой принимают участие турецкие бизнесмены, включая зятя Эрдогана, а также компании из Катара. Санкции США в отношении канала могут привести к изгнанию иностранных компаний, участвующих в проекте. Турецкие инвестиции в проект сразу обесценятся.

В отличие от опасений Турции, Иран рассматривает украинский кризис скорее как возможность, пусть и не немедленную, стать дополнительным источником природного газа для Европы. Открытие огромного природного месторождения Чалус в Каспийском море может сделать Иран крупнейшим в мире производителем газа, если и когда будут сняты ядерные санкции. Идея об Иране как о крупном поставщике природного газа в Европу возникла после ядерного соглашения 2015 года, но эта возможность исчезла после того, как США вышли из соглашения в 2018 году.

В январе Тегеран объявил, что Иран может обеспечить не менее 20% потребностей Европы в газе. Но это пока всего лишь теория, и не только по причине санкций. Ожидается, что усилия Ирана по добыче природного газа и строительству трубопроводов или объектов по производству сжиженного природного газа займут много времени. Но даже если Россия не вторгнется на Украину, угрозы от того, что она почти вторглась, послужат катализатором для рассмотрения Ирана в числе главных поставщиков газа в Европу.

Одна страна, которая уже может воспользоваться кризисом, — это Катар, располагающий крупнейшими в мире запасами природного газа, в добыче которого Иран является его партнером. Правитель Катара пообещал Байдену, что поможет Европе, если русские отключат природный газ. Но Катар уже готов к долгосрочным контрактам с Восточной Азией, и неясно, сколько его сжиженного природного газа может быть доступно для Европы.

Катар одержал важную дипломатическую победу, когда в конце января Байден объявил его "важным союзником, не входящим в НАТО" — статус, которым сегодня обладают только 18 стран, и только две из них в зоне Персидского залива: Кувейт и Бахрейн. Это даст Катару доступ к американским технологиям, существенное ослабление ограничений на покупку оружия и привилегированный статус в Персидском заливе.

Похоже, экономическое сотрудничество и тесные дипломатические отношения Катара с Ираном совсем не помешали администрации Байдена предоставить этот статус Дохе, месту расположения крупнейшей военной базы США на Ближнем Востоке.

Европейские страны и Соединенные Штаты ищут альтернативы российскому газу, чтобы уменьшить влияние Путина на европейскую экономику. Но эта гонка, которая на данный момент сосредоточена на краткосрочных решениях, требует новой глобальной газовой стратегии, по крайней мере, до тех пор, пока мир не начнет всерьез использовать возобновляемые источники энергии.

Вопрос состоит не только в том, кто может сразу дать еще несколько миллионов тонн СПГ в день для обогрева Европы зимой. Он еще заключается и в том, как диверсифицировать источники получения газа так, чтобы ни одна группа стран не приобрела бы излишнего влияния, даже если существование этой группы и подрывает могущество России.

Нефтяной кризис 1970-х может быть далеким воспоминанием, но газовый бойкот, которому Россия научила Украину и, возможно, сейчас учит Европу, требует, чтобы страны Ближнего Востока стали партнерами крупных держав.

В общем, отношение русских к Украине — отличный пример того, что может произойти, если вы зависите от одного поставщика энергии. Менее заметный, но не менее угрожающий пример связан с Китаем. Его долгосрочное соглашение с Ираном гарантирует ему преимущественные права и более выгодное ценообразование.

Газовые соглашения Китая с Туркменистаном и Азербайджаном, а также его 15-летний контракт с Катаром на получение 3,5 млн тонн СПГ в год отражают конкуренцию, которой можно ожидать в ближайшие годы. Тесные отношения великих держав со странами, контролирующими эти природные ресурсы, будут иметь жизненно важное значение.