Чем нынешний глобальный экономический кризис отличается от других

Одной из интересных особенностей глобального экономического порядка в эпоху после Второй мировой войны была гибкость правительств по части реагирования на серьезные кризисы. От стагфляции, краха Бреттон-Вудского валютного режима в 70-х и азиатского финансового кризиса 90-х и до глобального кризиса нынешнего столетия — крупнейшие экономики мира всегда проявляли удивительное умение находить возможности для сотрудничества, чтобы решать актуальные проблемы.

Сейчас полоса везения может прерваться. Нынешний каскад проблем — российско-украинский конфликт, инфляция, нехватка продовольствия и энергоресурсов, растущие цены на активы в Соединенных Штатах, долговые кризисы в развивающихся странах, последствия пандемии COVID-19 и сбои в системе поставок — может вылиться в катастрофу, причем во многом из-за неумения центробанков печатать пшеницу и бензин. Однако коллективные ответные меры, которые потребуются для решения этих проблем, можно пересчитать по пальцам. Никогда прежде глобальное сотрудничество не носило столь экстренный характер — и никогда не казалось столь маловероятным.

По иронии судьбы это стало результатом прошлых успехов. Если раньше мир легко справлялся с кризисами, преодолевал дестабилизацию и восстанавливал траекторию роста мировой экономики, то сегодня многие страны стали достаточно богатыми и влиятельными, чтобы требовать учета своих интересов. Другие преследуют территориальные или идеологические цели и считают их более неотложными в сравнении с сиюминутными экономическими приоритетами. В результате найти консенсус стало практически невозможно. Из-за этого кризиса мир обречен на череду конкурирующих и частичных реакций вместо поиска способа объединиться для решения проблемы.

Показательным пример — прошедшая на этой неделе встреча министров торговли ВТО в Женеве, изначально запланированная на 2020 год, но отложенная из-за COVID-19. Организация ограничена правилом, по которому любое соглашение требует консенсуса между всеми 164 членами. К примеру, они никак не могут утвердить отказ от патентных прав на вакцины против COVID-19, хотя срок целесообразности истек более года назад. Вот уже 20 с лишним лет они ведут переговоры об ограничении субсидий на рыбную ловлю, из-за которых истощаются ресурсы мирового океана. Там, где ВТО однажды создала новые возможности для выработки торговых правил и разрешения споров, в решении текущих проблем с системой поставок она сыграла лишь незначительную роль. Также организация вряд ли сможет эффективно отреагировать на глобальный продовольственный кризис на фоне введения экспортных ограничений для сохранения запасов продовольствия, которые оказались под угрозой из-за запрета экспорта украинского и российского зерна. Последствием этого бездействия может стать повышение тарифов: в среду истекает мораторий 1998 года на тарифы для трансграничной электронной торговли (в том числе загрузка данных Apple и потоковое вещание Netflix), а его продление блокируют Индия и Южная Африка.

Конечно, незаменимых организаций не существует, и в прошлом правительствам удавалось находить новые пути сотрудничества, когда старые институты теряли эффективность. Так было в 70-х, когда мир столкнулся с вызовом, весьма схожим с тем, что мы наблюдаем сегодня. Катастрофическая безудержная инфляция, войны во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, появление нефтяного картеля и последовавший рост мировых цен на энергоносители, крах обеспеченной золотом валютной системы Бреттон-Вудса и Уотергейтский политический скандал в Соединенных Штатах вызвали глобальную нестабильность и ослабили экономический рост. Поначалу руководители стран были не в состоянии обеспечить необходимую степень сотрудничества для решения этих проблем. В то время появилось много литературы о "кризисе легитимности" западного капитализма.

Но министры финансов ведущих западных держав все же пришли к согласию в попытке выстроить новую денежно-кредитную систему. Президент США Ричард Никсон в 1971 году отменил обмен долларов на золото. Как результат — в 1975 году во Франции состоялся первый саммит "Большой шестерки", где лидеры крупнейших промышленно развитых стран поставили перед собой задачу найти взаимодополняющие способы оживления своих "больных" экономик. Позже группа превратилась в G-7 (а затем ненадолго в G-8, когда Россию сначала включили в ее состав, а после присоединения Крыма в 2014 году исключили), и координационная структура для ведущих западных экономик по-прежнему аморфна.

Спустя двадцать с лишним относительно спокойных лет в результате серии дестабилизирующих финансовых кризисов, включая кризис мексиканского песо 1994-1995 гг., азиатский кризис 1997-1998 гг. и обвал российской валюты в 1998 г., появилась "Большая двадцатка". К тому времени возникли новые экономические державы, и создание "двадцатки" ознаменовало признание этот меняющейся реальности. В группу входят, в частности, Китай, Индия, Бразилия, Россия, Мексика и Индонезия, то есть клуб богатых стран расширился для большего соответствия экономике 90-х. "Двадцатка", как и "семерка", начиналась с регулярных встреч министров финансов, а во время глобального кризиса 2008 года была переформатирована в ежегодный саммит глав государств. В тот период G-20 стала центральным элементом глобальных усилий по восстановлению экономического роста, помогла запустить мировую экономику посредством скоординированных стимулирующих мер, укрепила финансовое регулирование и увеличила кредитоспособность Международного валютного фонда.

Безусловно, подобного рода совместные усилия редко приводили к преобразованиям. И "семерке", и "двадцатке" не хватает полномочий на принятие всего спектра необходимых решений, что делает их не более чем стимулом к проведению взаимодополняющих политических курсов. Зачастую такие организации стремятся не столько к разработке грандиозных планов по восстановлению, сколько к тому, чтобы не допустить ухудшения положения. Одним из ключевых достижений "Большой двадцатки" во время мирового финансового кризиса было получение от стран-членов уверенных обещаний избегать протекционистских мер, которые усугубили бы глобальный спад — и по большей части они были выполнены. Даже такие скромные успехи куда эффективнее сценария, при котором заинтересованные стороны преследуют противоположные цели или активно подрывают экономические интересы друг друга.

Итак, раз ВТО скована консенсусом, а G-7 и G-20 не имеют всеобъемлющих полномочий, какая группа или орган могут прийти на помощь в этот раз? Сама постановка вопроса предполагает сложности с координацией глобальных мер реагирования на нынешнюю совокупность кризисов. Соединенные Штаты с союзниками активно стараются навредить российской экономике с помощью комплексных санкций, а Россия в ответ блокирует поставки украинского зерна через черноморские порты. G-20 разобщена и бессильна. Министр финансов США Джанет Йеллен призвала исключить Россию из группы и пригрозила бойкотировать заседания в случае присутствия на них представителей Москвы. Во время выступления российской делегации на апрельской встрече "двадцатки" в Вашингтоне она с несколькими иностранными коллегами и руководителями центральных банков покинула зал. Встреча завершилась без подписания традиционного коммюнике с указанием вопросов, по которым возможно или достигнуто соглашение. Исключение России из группы маловероятно, поскольку требование Соединенных Штатов официально поддержали только Канада и Австралия. Принимающая саммит в этом году Индонезия уже пригласила Россию на запланированную ноябрьскую встречу (а также направила разовое приглашение Украине, которая членом организации не является). Одного участия России может быть достаточно, чтобы нейтрализовать "Большую двадцатку", но другие ее участники вряд ли поддержат какую-либо стратегию укрепления глобальной экономики при изоляции Москвы. Китай, в частности, отказался разорвать связи с Россией и сконцентрировал усилия на самообеспеченности собственной экономики перед лицом западных санкций против Москвы.

Благодаря "Большой семерке" и другим форумам западные экономики максимально сплотились, даже несмотря на сохраняющиеся разногласия по поводу ужесточения антироссийских рестрикций. Достижение немалое, ведь на долю стран G-7 по-прежнему приходится почти половина мирового ВВП, и они лидируют в области самых современных технологий. Соединенные Штаты и Европа в значительной степени преодолели давние споры в отношении торговли сталью, алюминием и самолетами, а в нынешних условиях они и вовсе выглядят пустяковыми. Но масштабы современных проблем выходят далеко за рамки того, с чем страны "Большой семерки" могут справиться самостоятельно. К примеру, более 50 стран поддержали разработанный членами группы план для решения проблем продовольственной безопасности путем расширения финансовой и технической поддержки в обмен на отказ от запретов на экспорт и других мер, которые могут еще сильнее навредить мировым продовольственным рынкам. Но Индия, которая в прошлом месяце запретила экспорт пшеницы, до сих пор данную инициативу блокирует, сопротивляясь также другим мерам по высвобождению запасов продовольствия для более бедных стран в попытке добиться самодостаточности сельскохозяйственного производства.

Администрация Байдена проявила творческий подход, пытаясь найти обходные пути и создать коалиции стран-единомышленников. Совет по торговле и технологиям между США и ЕС координирует действия в области экспортного контроля, обмена данными и устойчивости критически важных технологий. В ходе майского визита в Токио американский президент объявил о запуске новой Индо-Тихоокеанской экономической структуры, в которую войдут Япония, Южная Корея и Индия. Несмотря на довольно расплывчатый характер, новый форум призван содействовать сотрудничеству по таким вопросам, как цифровая торговля, декарбонизация и координация принципов налогообложения. В ходе прошедшего на прошлой неделе Саммита Америк в Лос-Анджелесе Соединенные Штаты предложили новую инициативу под названием "Американское партнерство ради экономического процветания" с аналогичной повесткой. Но на встрече не присутствовали представители второй после Бразилии крупнейшей экономики Латинской Америки: президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор бойкотировал саммит после того, как Вашингтон отстранил от участия Кубу, Венесуэлу и Никарагуа.

Несмотря на бесконечную креативность, ни одна из этих инициатив даже отдаленно не соответствует актуальности сложившейся ситуации. Во время предыдущих кризисов ведущие мировые правительства смогли преодолеть бóльшую часть разногласий и выработать эффективные ответные меры. На этот раз о подобном не приходится и мечтать. Фиаско сотрудничества может оказаться наиболее длительным и тревожным последствием нынешней серии наслаивающихся друг на друга кризисов. До сих пор мировая торговля в целом не понесла существенного ущерба: в 2021 году торговые показатели достигли рекордного уровня, хотя сейчас они замедляются, а продовольственный и энергетический секторы страдают больше остальных. Нынешние кризисы подорвали уверенность в том, что, несмотря на разногласия, ведущие экономики мира едины в понимании важности экономического роста и стабильности и способны максимально объединять усилия для достижения этих целей. Теперь же направить корабль по заданному курсу попросту некому.